В салоне командира «Адмирала Шеера» стоял большой радиоприемник. Каждый вечер, перед тем, как лечь спать, Больхен включал его и слушал английское радио. После прорыва немецкой эскадры в мире еще долго бурлили страсти. Уход эскадры из Бреста был, безусловно, на руку англичанам. Теперь угроза их конвоям в Атлантике была устранена, а, главное, Германия после перевода кораблей на Север фактически отказывалась от наступательных действий против Англии. Недаром в ответ на многочисленные возмущенные высказывания и протесты простых англичан Черчилль заявил в парламенте с циничной откровенностью:

— Я с величайшим облегчением приветствую уход германских кораблей из Бреста.

Зато вблизи советских берегов, на путях идущих в Мурманск конвоев появилась новая угроза. И хотя Больхен не знал, что в плане «Барбаросса» недвусмысленно говорилось: «Использование военно-морского флота даже во время восточной кампании должно быть четко направлено против Англии», он понимал, что теперь, во второй год войны, после упорного сопротивления русских, после поражения под Москвой все может измениться коренным образом.

За полтора года до описываемых событий, в середине июля 1940 года, на огромной судостроительной верфи Вильгельмсхафена день и ночь кипела работа: не умолкая стучали пневматические молотки, полыхали отсветы электросварки, воняло ацетиленом, раскаленным железом. От постоянного грохота и лязга люди обалдевали и глохли. В цехах им выдавались специальные заглушки для ушей из мягкой резины. Все рабочие уже давно были переведены на казарменное положение. «Быстрее, быстрее!» — этот многократно повторенный призыв бросался в глаза с огромных лозунгов в цехах и со стен зданий, звучал по радио, его непрестанно произносили мастера и инженеры. На государственной верфи Вильгельмсхафена, как и на верфях Круппа, «Дейче верке», «Дешимаг», «Блом и Фосс» и многих других, во всех крупных портовых городах Германии шло экстренное выполнение долгосрочной программы строительства флота, так называемого плана «Z». По этому утвержденному Гитлером в 1938 году плану предусматривалось строительство крупных кораблей — 6 линкоров, 8 броненосцев, 4 авианосцев, 233 подводных лодок. Гитлер требовал выполнения этого плана за шесть лет. «То, что мы имеем сегодня, — говорил гросс-адмирал Редер, — есть лишь образцовая коллекция того, что у нас должно быть».

В сентябре 1939 года фюрер в сопровождении Кейтеля и Редера посетил верфь в Вильгельмсхафене.

— Я пришлю сюда Шпеера, чтобы он посмотрел на темпы строительства, — довольно сказал Гитлер. — Только так быстро мы и можем позволить себе строить.

— Мой фюрер, — решил заступиться за Шпеера гросс-адмирал Редер. — На наших верфях работают исключительно немцы. Их не нужно подгонять. А на предприятиях рейхсминистра занято немало рабочих из протектората.

— Из вас вышел бы хороший адвокат, Редер, — шутил Гитлер, направляясь к машине. — Но ничего, ничего. Пусть приедет и посмотрит.

У одного из отдаленных причалов верфи стоял длинный добропорядочный «торгаш». Странно было видеть его здесь — рядом с громадой недавно перебуксированного из Киля недостроенного авианосца «Граф Цеппелин», неподалеку от сваривающихся из отдельных секций по методу инженера Меркера немецких океанских подводных лодок IX серии.

Только опытный глаз в этом мирном неуклюжем торгаше, вооруженном, как все пароходы в годы войны, несколькими пушками, мог бы узнать один из новейших немецких броненосцев — «Адмирал Шеер».

Четыре месяца корабль готовился к рейдерству в Атлантике. Благодаря искусному переоборудованию — ложным надстройкам, фальшивой дополнительной трубе, удачной маскировке орудийных башен, — «Адмирал Шеер» преобразился. Стройные очертания корпуса были сглажены, характерная устремленная назад мачта изменена. А когда из фальшивой трубы начинал валить густой дым, какой бывает, когда в давно нечищенных топках не до конца сгорает плохой уголь, — последние сомнения в миролюбивом характере встреченного судна у противника должны были исчезнуть. Дальность плавания «Адмирала Шеера» была увеличена до девятнадцати тысяч миль, экипаж — до тысячи трехсот человек. Закончен капитальный ремонт машинной группы.

Главнокомандующий немецким военно-морским флотом гросс-адмирал Редер, ярый поклонник рейдерской войны на море, уже отправил в 1939 году в Атлантику в качестве рейдеров однотипные с «Адмиралом Шеером» «карманные» линкоры «Дейчланд» и «Граф Шпее». Они доставили немало хлопот британскому адмиралтейству. В конечном счете в конце 1939 года «Граф Шпее» был загнан английскими крейсерами «Эксетер», «Аякс» и «Ахиллес» в нейтральный порт Монтевидео, а затем затоплен своей же командой. Командир корабля Лангсдорф застрелился. Броненосец «Дейчланд», потопив несколько судов, вернулся в Германию и был переименован в «Лютцов». Чуть позднее выходили в Атлантику тяжелый крейсер «Хиппер», линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау».

Но на «Адмирала Шеера» Редер возлагал особые надежды. За последние полгода надводный флот рейха понес тяжелые потери: «Граф Шпее», крейсера «Блюхер», «Карлсруэ» и «Кенигсберг», четырнадцать эскадренных миноносцев. Эти потери заметно поколебали Гитлера в его отношении к надводным кораблям и рейдерской доктрине Редера.

— Германия не может позволить себе строить и тут же терять эти дорогие игрушки, — недовольно сказал он Редеру. — Пусть ваши адмиралы зарубят это у себя на носу.

Удачный рейд «Адмирала Шеера» должен был восстановить доверие фюрера к надводному флоту, подтвердить правоту Редера в его споре с Деницем, приверженцем неограниченной подводной войны. Поэтому так тщательно и скрупулезно «Адмирал Шеер» готовился к походу, а главнокомандующий вникал во все детали предстоящего плавания.

«Карманный» линкор «Адмирал Шеер» вступил в строй действующих кораблей немецкого флота в ноябре 1934 года. Он строился тогда, когда Германия еще вынуждена была следовать Версальскому договору — иметь военные корабли водоизмещением не более десяти тысяч тонн. Поэтому конструкторы решали трудную задачу: разместить в этом ограниченном тоннаже тактико-технические данные мощного артиллерийского корабля, способного вести бой с линкором значительно больших размеров. И нужно сказать, что они успешно справились с этой задачей. При скорости в двадцать восемь узлов, «карманный» линкор был вооружен шестью орудиями (в двух башнях) калибром по двести восемьдесят миллиметров, с дальностью стрельбы двести кабельтовых и снарядами весом более трехсот килограммов, восьмью стопятидесятимиллиметровыми орудиями, шестью восьмидесятивосьмимиллиметровыми зенитными пушками, четырнадцатью скорострельными зенитными автоматами. На корме «Адмирала Шеера» располагались два четырехтрубных торпедных аппарата в плоских броневых колпаках. Особенно совершенными были приборы центральной наводки и управления артиллерийским огнем, причем точность пристрелки обеспечивалась двумя десятиметровыми дальномерами (один на грот-матче, другой на кормовой надстройке). Сильная для такого корабля броневая защита, использованная и как конструктивное крепление, два центра связи с новейшими коротковолновыми станциями и отделениями для радиоперехвата и создания радиопомех, пять прожекторов большого диаметра, два самолета «Арадо», выбрасываемых в воздух с помощью катапульты, восемь мощных дизелей МАН, впервые в мире установленных на тяжелых военных кораблях, и другие усовершенствования делали его особенно опасным при одиночном плавании как крейсера-корсара. Стоил «Адмирал Шеер» баснословно дорого — 3 миллиона 750 тысяч фунтов стерлингов.

После окончания реконструкции на полигоне между Свинемюнде и Данцигом шли усиленные тренировки в приближенных к боевой обстановке условиях. Команда была пополнена большим количеством унтер-офицеров и матросов торгового флота.