«Ничего страшного, — говорили ей более опытные соседки. — Не ты первая. Всё будет хорошо. Рожать — не больно. Уснёшь, и будешь спать, как убитая. А когда проснешься, тебе принесут твоего ребёночка»

«Я не боли боюсь», — возражала она.

«А чего?»

«За него боюсь, за ребёночка. Вдруг он больным родится? Или…мёртвым?»

«Не бойся этого. Всё хорошо будет, — успокаивали Егорию соседки. — Боги этого не допустят. На то они и Боги».

«А у Бьяны? У неё ведь ребёнок умер при родах», — возражала Егория.

«Бьяна — беспутная была. Во грехе жила с мужиком своим. И родить хотела не по-людски, как сука какая, без божьего участия. Вот, Боги и покарали за это. А потом и мужика её… А ты — женщина праведная, богобоязненная. И со Званом живёшь по закону. Сам Брюс запись в книге делал. И на свадьбе твоей был. А Брюс не просто посыльный. Он на следующий срок наместником Богов станет. Так его брат говорил».

Егория ковыляла за Богом и твердила про себя: «Не бойся. Всё будет хорошо. Боги всё сделают, как нужно. На то они и Боги…»

Великолепие, которое предстало перед взором изумленной Егории, когда она, вслед за Богом, вошла в Рай, казалось сном. Да, нет, пожалуй, и во сне такого не увидишь: все вокруг — и стены, и высокие сводчатые потолки, сверкали золотом. Свет лился из хрустальных шаров, подвешенных к потолку. Такие же шары были установлены на высоких витых столбах. Пол из полированного чёрного вулканического стекла был похож на зеркало. В нём отражался потолок и светящиеся хрустальные шары. Казалось, что свет идёт не только сверху, но и снизу.

Бог стоял в стороне, в нескольких метрах от Егории, повернувшись к ней спиной. Скрестив руки на груди, он смотрел в конец зала, туда, где чернел в стене полуовальный ход. Из него, как два солнечных луча, выбегали и пересекали зал две металлические колеи. До слуха Егории донёсся мерный рокот и, через мгновение, в зал въехала блестящая яйцевидная повозка, она двигалась по металлическим колеям-лучикам. Повозка остановилась и, тут же, открылась дверь в её боку. Бог поманил Егорию пальцем и сам первым вошёл в повозку.

Внутри стоял ряд кресел. Егория села на одно из них, и повозка тронулась. Егорию вжало в кресло. Она зажмурилась и стала мысленно произносить слова молитвы во славу Богов.

Запищал сигнал вызова. Ледия щёлкнула тумблером, и на экране появилось лицо Главного Акушера.

— Здравствуй Хенр, — улыбнулась Ледия, приветствуя седовласого акушера. — Что, экстренные роды?

— Здравствуй, девочка. Я дал роженице таблетку, но времени, всё равно, мало, надо поторопиться.

Ледия заметила, что Хенр, как и все остальные мужчины Рая, глядит не в глаза, а в вырез её туники. К таким взглядам она уже давно привыкла, с тех пор, как груди доросли до опредёленного размера, а случилось это лет, этак, шесть-семь назад. Ледия была ещё совсем девчонкой, а формы её соблазнительного тела уже тогда заставляли мужчин умолкать, когда она проходила мимо, останавливаться и провожать малолетнюю прелестницу жгучими плотоядными взглядами. Эти взгляды Леди нравились тогда и ничуть не меньше нравятся сейчас.

— А я всегда готова, — кокетливо проворковала Ледия и подмигнула.

— Значит, работаем, — хрипло выдавил Хенр, едва не подавившись слюной.

Ледия улыбнулась в ответ и выключила экран. «Вот, козёл старый, — подумала она о Хенре. — Наверное, уже не может ничего, а туда же… пялится. Хотя… не такой уж он и старый, года на три старше Гудзора. Они, ведь, с ним друзья всю жизнь».

Ледия занесла руки над клавиатурой компьютера и задумалась. За три с половиной года работы в родильном блоке, в отделе ввода первичных искажений, Ледия достигла немалых успехов. И дело было не только в быстром освоении техники и методике составления программ. Ледия обладала талантом в программировании будущих уродств. Новорождённые, появившиеся на свет при её участии, были не просто уродливы, они были ужасны. Глядя на этих монстров, восторгались все. И хвалили Ледию, а она упивалась гордостью за свою работу и, в следующий раз, придумывала что-то, не менее оригинальное.

«С чего начать?.. — задумалась коварная красотка, склонив голову набок и глядя на экран, на котором контурно светилось изображение человеческого тела — начальная матрица. — Давненько я горбатых не делала»

Трель по клавишам компьютерной клавиатуры, и шикарный горб новорожденному обеспечен.

Дверь в комнату, где она сидела, как, впрочем, все двери в Раю, отворялась бесшумно, но легкий ток воздуха, более прохладного, чем внутри помещения, поведал о том, что к ней кто-то вошёл. Вошедший молчал, но Ледия кожей полуобнаженной спины почувствовала— это Лей. Она оглянулась и, лукаво улыбнувшись, проворковала:

— Я работаю, не видишь? К тому же, Гудзор уже вернулся. Он может заглянуть. Лучше будет, если мы встретимся ночью, когда он уснёт. Как всегда…

— Я до ночи не доживу. — Лей стоял, опершись плечом о дверной косяк и, хитро улыбаясь, смотрел на Ледию.

Когда он так улыбался, любая женщина Рая, даже самая верная и преданная жена, не могла ему отказать. Любая, но не Ледия. Она позволяла любить себя, восхищаться собой, прикасаться к себе, только тогда, когда она сама этого хотела. Они с Леем стоили друг друга. Но именно сегодня она ждала его. Ждала давно, с самого утра. Гудзор уехал в долину, а Лей, как назло, не появлялся. Запропастился куда-то. Сволочь, наверное, тискал какую-нибудь малолетку в одном из тёмных уголков Рая. Ничего, малолеток у Лея всегда был целый гарем, а она, Ледия, одна. И она знала, что ни одна женщина Рая не соперница ей. С ними он просто развлекался, а её любил.

Лей подошёл к Леди, она позволила ему поцеловать себя в шею. Потом пылкий любовник стал покрывать поцелуями её плечи и грудь, раздвигая складки белоснежной туники.

Ледия оттолкнула его.

— Я сказала: ночью. Сейчас мне нужно закончить работу.

Лей обошёл кресло сзади и, приподняв её рыжие кудри, поцеловал в то место, где волосы начинали расти. Это был запрещённый приём. Ледия вздрогнула. Горячая волна желания пробежала по телу от того места, где Лей прикоснулся губами, и растеклась по животу и ягодицам. Она не сопротивлялась, когда Лей расстегнул жемчужную заколку на плече и обхватил руками её роскошные упругие груди с напрягшимися вмиг сосками. Ледия откинула голову назад и зарыла глаза. Думать о том, что в любую минуту может открыться дверь и в комнату зайдет ревнивый супруг, не хотелось. Лей крутанул вертящееся кресло и упал перед полуобнаженной женщиной на колени.

Звякнули латы вошедшего Гудзора. Ледия открыла глаза, в них не было испуга, только досада, что им с Леем помешали.

Мужественное лицо мужчины было искажено гримасой ненависти.

— Лучше мне стать отшельником, чем оставаться рогоносцем, — сказал он, вынимая из ножен меч.

Лей вскочил с колен и закрыл любовницу собой. Меча у него не было — зачем оружие, если идёшь к прекрасной даме?..

— Может, поговорим по-мужски? — сказал он, пытаясь изобразить на своём лице улыбку.

— Нам не о чем разговаривать. Я просто убью тебя, и всё, — Гудзор поднял меч, и Лей понял, что сказанные мужем Ледии слова — не пустая угроза. Он заворожённо смотрел на сверкающую сталь.

Только поднял левую руку вверх, прикрывая голову от удара. Клинок Гудзора рассёк воздух и отрубил поднятую руку. Еще один взмах меча, и Лей, с окровавленным лицом, упал у ног Гудзора. Настал черёд неверной жены.

Ледия с каким-то странным изумлением глядела на упавшего у её ног любовника, потом подняла глаза на мужа и поняла, что сейчас умрёт. Она истошно завизжала, но удар меча оборвал её визг. Алая горячая кровь струей брызнула на лицо Гудзора. Рыжекудрая голова покатилась по полу, в мёртвых глазах застыл ужас.

Гудзор с брезгливым выражением лица столкнул с кресла обезглавленное тело жены и сел. На пульте мигала лампочка, на мониторе компьютера светилось окошко с предложением запустить программу. Гудзор машинально нажал клавишу запуска. Он сидел в кресле, держал в руке меч и тупо смотрел, как по глубокому кровостоку кованого клинка медленно и тягуче стекает кровь, скапливается на острие и крупными каплями срывается на каменный пол. Гудзор ни о чём не думал, просто наблюдал, думать было лень.