- Здравствуйте! Не разживусь у вас литром молока? Соседке вашей.

Глазова неторопливо и неодобрительно оглядела Вадика с ног до головы, пожевала губами. Потом смилостивилась:

- Вынесу.- Она скрылась в доме, а затем прямо из окна подала Вадику холодную кринку с обвязанным марлей верхом.

- Сегодняшнее? Кипяченое?

- Ишь чего! Жива Ведьма-то? Не прибрал ее Господь? '

- Поживет еще. Я деньги вечером занесу.

- Сочтемся! - отозвалась Глазова.

...- Ну вот и молочко! - бодро влетел в горницу Вадик.- Сейчас попьем!..- Он всматривался в лицо старухи, заметил, что она перевела взгляд на кринку.- Вам надо попить молочка. Сразу сил прибавится! Вот только с посудой у вас...- На столе стоял подобранный с пола стакан. Вадик ополоснул его молоком.- Ну, глотайте, глотайте.- Он приставлял стакан к губам старухи, а они не разжимались. Вадик даже чувствовал сопротивление, и молоко пролилось на одеяло, подушку, намочило рубашку.- Ну, в чем дело? Не хотите молока? Воды? Сейчас!..- Он помнил, что в сенях стояло ведро, и уже затворил за собой дверь, когда услышал движение в горнице, потом шум падения и вбежал туда: старуха лежала на полу и корчилась в судорогах, будто пыталась ползти к комоду, притулившемуся в темном углу.

- Сейчас, сейчас!.. Ах ты, господи! - Вадик, кряхтя, поднял старуху, уложил на кровать, схватился за шприц, приготовленный на этот случай, и ввел лекарство. Судороги не повторялись, через полчаса полуопущенные веки поднялась, и Вадик, низко нагнувшийся, чтобы заглянуть в зрачки, отпрянул - с такой, показалось, ненавистью смотрела на него старуха. Отвернувшись, нащупал пульс, частый, быстрый: "Пронесло?"

- Вы меня слышите? - спросил он.- Говорить можете? - Старуха закрыла глаза и как будто уснула.- Ничего, ничего, все пройдет! - "Сейчас отек снимется и все будет нормально,- рассчитал он.- Врешь, не умрешь. Не позволю. Не хочу".

Прошел час. Старуха не то спала, не то была в забытьи. Вадик сидел у окна, курил, выдувая дым на улицу, прислушивался к воплям петухов, далеким голосам у магазина. Потом донесся упругий гул, и у дома взвизгнул тормозами "рафик". Из него, отдуваясь, вышли Светлана Филипповна и Марь-Андревна.

- А я уж не надеялась в живых ее застать. Молодцом, Вадим Владимирович! Как это вы! И лекарства какие!.. Прямо стационар! - Она вертела в руках листочек, написанный Вадиком.- Что ж нам теперь делать с ней? Она ведь нетранспортабельная! Да и не возьмут ее в больнице... Я, конечно, позвоню туда, но до завтра и думать нечего, что возьмут!.. В сознании,- обратив внимание Вадика и Марь-Андревны на движение старухи, сказала Светлана Филипповна.- Слышите нас? - крикнула она. И не дождалась ответа.- Маша, подежурь тут.

- А кто за меня мои дела сделает? - возмутилась Марь-Андревна.- В Василькове диспансеризация!.. Отчет везти в город надо!..

- Да, отчет,- согласилась Светлана Филипповна,- Ну, найди старушку сидеть здесь, а доктор рядом, заглянет. Заглянете, Вадим Владимирович?

- Не пойдет сюда никто! - уверенно возразила Марь-Андревна.- Боятся: она же всех нас прокляла, никого не пропустила! Всем беды нагадала! И хоть бы врала, а то как... Ведьма она и есть ведьма! - Марь-Андревна покосилась на старуху.- Вон, вся деревня затихла - ждут не дождутся, когда помрет: помрет - все ее проклятия силу потеряют.

- Эх, Маша! - Светлана Филипповна рассердилась: задышала часто, покраснела.- Мне перед молодым доктором стыдно - какие глупости говоришь! - Но Марь-Андревна упрямо сжала губы.- С глупостями не ходили бы, вот и ничего не было бы! Ты сама, помню, к ней бегала насчет свекрови?

- И верно она нагадала! Как сказала, так и случилось.-Марь-Андрезна с вызовом посмотрела на Светлану Филипповну и Вадика. Он улыбнулся.

- Я тут посижу. Меня она еще не трогала, мне не страшно, И если что - прорвемся!

- Молодец! - Светлана Филипповна крепко хлопнула Вадика по плечу.- Молодец! А мы вас не бросим, вечером Маша зайдет, навестит, а утром я приеду, заберу ее в город.- Светлана Филипповна отогнала назойливую муху, ползавшую по лицу старухи, подержала ее кисть.- Пульс хороший... Как думаете, Вадим Владимирович, выживет?

- Выживет! Сердце у нее неплохо тянет. Неясно только, почему она в ступоре. Но подумаю...

Светлана Филипповна странно, недоверчиво посмотрела на Вадика и распрощалась.

Они уехали, и стало тихо. Вадик курил, листал справочник и досадовал, что под рукой нет "Руководства по неотложным состояниям". Потом за окном прошумела машина, и в лагере поднялся гвалт - Вадик догадался, что отряд вернулся в деревню на обед.

Ему уже совершенно определенно хотелось поесть, и он потихоньку отхлебывал молоко из кринки. Оставить старуху одну и сбегать в лагерь он не решался - помнил, как старуха свалилась с кровати. Поэтому, когда увидел из окошка идущую к избе с тарелками в руках Олю, обрадовался, еще издали счастливо заморщился, закивал.

- Ну, что? - шепотом спросила его Оля, становясь под окном.

- Заходи! Она в коме - ну, без сознания.

В избе Оля оглянулась на иконы, на пучки сухих трав под потолком, качнула головой.

- Вадик, она на меня смотрит! По-живому смотрит! - зашептала Оля.- Как внутри у меня что-то шевелила...

- Получше вам?-громко спросил старуху Вадик, наклоняясь к ней,- Что у вас болит, скажите!.. Нет, это она бессознательно,- объяснил он Оле, поворачиваясь к старухе спиной.- Да не смотри ты так на нее - без сознания она. Это бывает: глаза открывает, а сам человек ничего не видит. Тяжелая кома у нее, похоже, что токсическая.- Но Оля ему не верила, всматривалась старухе в лицо.

- Ладно,- сказала она чуть погодя,- Ну, иди, руки мой!- И постелила на стол полотенце, расставила тарелки.

Умываясь в сенях, Вадик как будто услышал в избе негромкий голос, короткий разговор, но, когда вернулся, Оля сидела у окошка, а старуха все так же неподвижно лежала на кровати.

- Показалось, разговариваешь, с ней! - засмеялся он.- С голоду мерещится. Так, что нам дали? - Наевшись, подошел к Оле, потерся лицом о ее плечо.-Можешь считать, что ты меня от смерти спасла. Теперь покурить - и полное счастье! Нет! Пожалуйте ручку поцеловать- для счастья!.. - Оля погладила, его по щеке, улыбнулась,

- А ты, наверно, хороший доктор, Вадя,- тихо, удивленно сказала она.

- Сухие знания, а не опыт. Мне бы работы...

- Пойди, погуляй! А я здесь посижу. Вода сегодня в "море" хорошая...

- Пойти? - засомневался Вадик.- Если что, ты за мной сразу же прибеги, хорошо? Но я быстро!.. Да и, кажется, все сделал...

- Иди-иди! Не торопись.

- Пульс сосчитай и запиши,- распорядился Вадик.- Я пошел?

- Давай! - почему-то поспешно сказала Оля и без ожидаемого сопротивления позволила поцеловать себя, а потом подтолкнула к двери.- Иди! - И еще помахала из окошка. Когда Вадик повернул, на тропинку к "морю", Оля приблизилась к старухе.- Ушел он, бабушка!

Старуха открыла глаза, пристально всмотрелась Оле в лицо и прохрипела;

- Не чую тебя!.. Нагнись, девушка! Не чую! - без слез заплакала она.- Как быть-то? Руку дай! - И Оля положила пальцы на ее сухую ладонь и почувствовала слабое пожатие.- Чую, чую! Не боишься меня? - Старуха вглядывалась в Олю, торопливо ощупывала ее лицо глазами,

- Нет, не боюсь, бабушка.

- Не веришь в бога? Думаешь, нет его? А куда ж я иду?

- Бабушка! - наклоняясь к лицу старухи, уговаривающе сказала Оля.- У нас хороший доктор, он вас вылечит!..

Старуха слабо усмехнулась:

- Не от смерти меня отвел врач твой... Чего удумали? От моих трав, моего настоя увести!.. Он мне муку дал. Так бы ушла я легко, а теперь мученье будет. Вот оно, добро его! Не помолишься, а, девушка?

- Не умею я, Позвать батюшку, бабушка?

- Черное он любит, черное, не нужен он мне! - задыхалась старуха.- Исповедоваться ему не стану, Исповедуй меня, девушка! Раз тайком не ушла - исповедоваться надо!