Его куртку отпустили, он подошел к машине, включил фары. Парни отступили в темноту.

А в мальчишечьей Оля бестолково пыталась остановить льющуюся из носа кровь бессильно плачущему Вовику. Вадик сбегал в медпункт, принес чемоданчик и поставил тампоны.

- Ну что? - свирепо спросил он.- Характер показал?

- Иди ты! - огрызнулся Вовик.- Девчонок там попугать пришли - дымовую шашку в спальню кинули, ну, моя испугалась...- Он улыбнулся.- Я шашку пошел выбрасывать, ну, тут они... Не дался я.

- Пост надо усилить,- обронил в тишине Кочетков.- Я бы это дело на их месте не оставил. Кто со мной?

Ночь спали тревожно. Вызвавшийся дежурить с Кочетковым Игорек утром задремал и нажал на клаксон, перебудил весь отряд. Выползли на улицу и сразу же увидели, что в небе и в воздухе что-то изменилось, пожалуй, просветлело, решил Вадик. А днем уже потели, поглядывая на солнышко.

Работа как-то особенно спорилась в этот день. Вадик помогал Юре, размечавшему доски для пола; ладони горели из-за мелких заноз, поясницу ломило; он сел на кучу досок, и тут раздался этот вопль, болезненный, визгливый. Вадик обернулся и успел заметить медленное расплющивание полуголой фигуры на куче песка, там, у дома, под окнами второго этажа, и, ринувшись туда, услышал перехваченный голос Вовика:

- Я его... падло... сявка... пришью... по пальцам!..

- Слава богу, слава богу! - подбегая к песку и видя поднимающегося Кочеткова, лепетал Вадик. Он схватил, его за перемазанные раствором плечи:- Жив? Сядь, сядь! - удерживая его от какого-то стремительного движения, повторял Вадик, но тот, слепо крутя головой, все пытался рвануться куда-то. Отряд сбежался к куче песка, обступил их. Кочетков вскинул голову и улыбнулся. Вадик перевел дух.

- Удачно приземлился,- сказал Кочетков, похлопывая по песку.- Тута мягко. Чего встали? Работать! Работать, негры!

Ребята молчали. Как бы с трудом передвигая ноги, подошел бледный, с проступившими веснушками комиссар.

- Смени мне подсобника,- буркнул Юре Кочетков.- Нервный он очень.

- По пальцам бьет, сука! - сверху закричал Вовик. Одетый в Комиссарову тельняшку, он метался на стене второго этажа.- И не подходи, пришью!

- Нужен ты мне очень,- сказал Кочетков.- Шестерка. Меняй подсобника! - Он доставал папиросы, и Вадик заметил, что пальцы у него дрожат.

- Что было-то? - спросил комиссар ребят, оглядываясь.

- Я скажу, скажу. Не побоюсь! - Воаика трясло.- Он мне сразу говорил; "Будем в паре работать- нас не догонишь. Покажем класс!" А как не успеваю ему кирпичи подкладывать - по пальцам бьет, вроде случайно. Я говорю: "Не успеваю",- а он бьет! Доктор, посмотри! - Вовик сбежал вниз.

Вадик вдруг вспомнил, что еще вчера не успел спросить его про бинты на пальцах. Теперь он смотал грязные, неумело наложенные бинты, и все увидели синие, воспалившиеся фаланги.

- Ой! - вскрикнула Галя.

- Что же ты, гад, делаешь? - изумился комиссар, приседая на корточки и заглядывая Кочеткову в лицо.

- А ну вас! - плюнул Кочетков, вставая,- Он меня со второго этажа скинул - я претензий не предъявляю: бывает... Все! Цирк закончен.

- Пусть уходит! - сурово сказал Автандил.- Я с ним работать не буду. И точка! - Он швырнул на землю мастерок.

- Садист!..- заорал Вадик, так и не отпуская распухших пальцев Вовика и сдерживаясь, чтобы не подуть на них.- Ты и убить можешь.

- Я - нет,- презрительно сказал Кочетков.- А этот вот интеллигент с "пером" ходит.- Он подмигнул Вовику.

Все посмотрели на Вовика, и он отступил было, но Вадик быстро перехватил его за кисть, цепко, как на занятиях, сжал ее.

- Отдай сам,- прохрипел багровый комиссар. Он подошел и стал ладонью похлопывать Вовика по пояснице, полез под тельняшку.

- На бедре, - подсказал Кочетков, выдувая дым через ноздри.- Галя, кыш отсюда. Мужика раздевать будут.

-- Не надо! - сказал Автандил.- На бэдре? Тогда в кармане дырка, чтобы ручку схватить.

Все уставились на самодельную финку в руках комиссара: ничего пугающего в ее виде не было, жалкий кусок металла.

- На кого ж ты изготовился? - грустно спросил комиссар Вовика.- Сволочь ты, оказывается. А ну, снимай тельняшку. Хотел тебе подарить, а теперь снимай.- Вовик стянул тельняшку и неуверенно протянул комиссару.- Кидай ее в костер! - презрительно бросил комиссар и неторопливо, но с опущенными плечами пошел на сходни. За ним потянулись ребята.

- Юра,- отдышавшись, распорядился Вадик,- этого беру на перевязку, а Кочетков пусть лежит на жестком. Отлежится, я его посмотрю.

- Все в порядке, не возникай! Во, гляди! - Кочетков несколько раз присел, подпрыгнул.- А что если я на бережок? Спину погрею, отмоюсь.- Он брезгливо передернул грязными плечами.- Купаться можно, а, доктор?

- Чеши, чеши отсюда! - издали сказал Вовик уже прежним голосом.

- А то пошли на пару, скупнемся! - предложил ему Кочетков.

До обеда еще немного поработали, но настроения уже не было, посматривали на часы. А в лагере, пугая кухонную бригаду мрачностью, разбрелись по раскладушкам, молчали. Вадик, понурившись, сидел в медпункте, когда туда неслышно скользнула Оля, погладила чистыми прохладными ладонями по лицу. Тот обет молчания, который они не нарушали все прошедшие дождливые вечера, оставаясь вдвоем в этой комнатушке, отделенные только тонкой стенкой от ребят, не раздражал, не томил; можно было сесть рядом и, показывая друг другу слова в романе, "говорить" о чем угодно.

- А чего это вы там делаете? - спросила их из-за стенки Галя.

- Книжку читаем,- отозвалась Оля.

- Странно как-то,- сказала Галя.- Все странно. "Мы странно встретились и странно разойдемся..."- запела она.- Все это странно. И книжку вдвоем про себя читать странно. И погода эта странная. И сама я странная, интересная студентка.- Она помолчала.- Одна Олька даром времени не теряет, вот что странно еще. Доктор, я странная?

- Загадочная! - ответил Вадик, не удерживая улыбки.

- Вот спасибо! - будто бы обрадовалась Галя.- Оль, ты ревнуешь? Это будет не странно. Мы ж с доктором рядом, через стеночку спим.- Она стукнула по колыхнувшейся стенке.- Может быть, у нас с ним сны одинаковые.

- Балаболки! - внимательно все выслушав, определила Оля.- Пойдем, поешь! Вон Моня уже стучит.

- Когда заниматься-то начнешь?

- А это, доктор, не ваша забота,- отрезала Оля. А потом улыбнулась ему.

Кажется, никогда по-другому и не было - он сел, не выбирая, на первое же свободное место (и Моня чистыми руками подал ему миску с борщом), надкусил толстый ломоть хлеба и как уткнулся носом в миску, так и не поднимал головы, пока ложка не заскрежетала о донышко.

Во второй половине дня, как обычно, пришли степенные, молчаливые каменщики из совхоза, и все уработались до стонов.

А после ужина комиссар задержал отряд в столовой.

- Надо решить, что делать. Ведь ЧП у нас! - произнес он устало.- Чтобы не тянуть, предлагаю: отчислить Вовика, а Кочеткову объявить выговор.

- За что отчислять? - вскочил Автандил.- За то, что в Кочеткова раствор бросил?

- Как - раствор? - оторопел комиссар.- Не толкнул? Валя, ты мне что сказал? - привставая на цыпочки, спросил он.- Кочетков?

- Нет его,- отозвался Игорек.- Лежит он. Спина у него болит.

Вадик быстро пошел в избу. Только что, вернувшись в лагерь, он заглянул к дремавшему Кочеткову, осмотрел его, не реагируя на подначки, и решил про себя, что все обошлось...

Кочетков лежал, покуривая. Белая чистая майка красиво обтягивала его смуглый сильный торс, на выбритом лице были покой и свобода.

- Где болит? Покажи спину,- сбросил с него одеяло Вадик.

- Перестало.- Кочетков натянул одеяло на себя.- Все прошло. Но - болело! Вся спина болела.

- Что же ты, когда падал, не сгруппировался? - Вадик презрительно усмехнулся.- Десантник!