Однако отправить "Диану" в Японию удалось не сразу. Каждый день можно было ожидать нападения англо-французской эскадры, уже пытавшейся овладеть Петропавловском-на-Камчатке и имевшую своей главной задачей уничтожение эскадры Путятина. В заливе Хаджи велись работы по постройке укреплений, батарей, жилых зданий. В этих работах участвовала и команда "Дианы". Только в первых числах октября "Диана" ушла в Японию.

Что знал Можайский о Японии? Как и многие другие, он плохо представлял себе Японию.

У японского народа уже был горький опыт общения с европейскими колонизаторами, и он научил жителей островов осторожности. В начале XVII века Япония отгородилась от внешнего мира. Европейцам воспрещалось селиться в Японии, а японцам не разрешалось выезжать за пределы своей страны. Эта мера с одной стороны на два с лишним столетия сохранила Японию от влияния европейской колонизаторской цивилизации, но одновременно застопорила экономическое развитие страны.

К середине XIX века Япония оставалась той же, что и была два столетия тому назад. Маркс считал, что

"Япония с ее чисто феодальной организацией землевладения и с ее широко развитым мелкокрестьянским хозяйством дает гораздо более верную картину европейского средневековья, чем все наши исторические книги, проникнутые по большей части буржуазными предрассудками".

В эти годы в семью старых стран классического колониального разбоя: Испании, Португалии, Англии, Франции вступил новый партнер - Соединенные Штаты Америки. Один за другим прибирали американцы "ничьи" острова Тихого океана. Наступила очередь японских островов, американцы уже начали "освобождать от ига японцев" острова, которыми Япония владела долгие сотни лет.

И. А. Гончаров, наблюдавший на островах Риу-Киу как нагло действуют американцы, писал:

"Люди Соединенных Штатов, как их называют японцы, за два дня до нас ушли отсюда, оставив... бумагу, в которой уведомляют суда других наций, что они взяли эти острова под свое покровительство против ига японцев... Они выстроили и сарай для склада каменного угля, и после этого человек Соединенных Штатов, коммодор Перри, отплыл в Японию..."

Интерес к каменному углю был той движущей силой, которая толкала американцев в Японию. Уголь был хлебом для растущей и крепнущей промышленности, уголь был основным топливом для паровых судов.

И сама Япония представлялась полезной как станция на большой океанской дороге. В Китае хозяйничали англичане, и американские хищники не хотели предоставлять британцам право монопольно грабить Китай. Еще Гончаров правильно подметил, что хотя англичане и американцы "говорят, молятся, едят одинаково", но и "одинаково ненавидят друг друга".

В начале 50-х годов прошлого века Америка решила "открыть" Японию. Гончаров говорил, что капиталистические хищники умеют делать это очень просто.

"В настоящую минуту можно и ее (Японию - В. К.) отпереть разом: она так слаба, что никакой войны не выдержит. Но для этого надо поступить по-английски, т. е. пойти, например, в японские порты, выйти без спросу на берег, и когда станут не пускать, начать драться, потом самим пожаловаться на оскорбление и начать войну".

Но "английский" способ казался американцам слишком медлительным. Зачем возиться, выискивать какие-то предлоги для объявления войны, когда уже выработан свой, американский способ действий. Русские моряки, побывавшие на островах Риу-Киу, были очень удивлены, увидев, что местные жители бегут без оглядки и прячутся при виде белого человека. Оказывается, здесь уже успели побывать американцы.

26 июня 1853 года в Токийском заливе появился американский военный корабль "Сусквеханна" в сопровождении эскадры из трех кораблей. Командир эскадры, коммодор (адмирал) Перри вручил японским властям письмо президента США, где в категорической форме предлагалось открыть ряд японских портов для американских кораблей. К письму Перри добавил угрозу, что в случае отказа он вернется с большой эскадрой. Наглые действия коммодора уже заранее были одобрены конгрессом США. Перри разрешалось применять любые способы вплоть до объявления войны, лишь бы "открыть Японию.

Через восемь месяцев Перри вернулся к японским берегам. Эскадра встала против Иеддо (ныне Токио) и, наведя орудия на город, ожидала ответа японского правительства. Феодальная, раздробленная Япония, практически лишенная возможности сопротивляться, могла дать только положительный ответ на американский ультиматум.

10 октября 1854 года "Диана" бросила якорь на рейде города Хакодате, в Сангарском проливе. Сразу же стало известно, что английский отряд, состоящий из фрегата, корвета и двух пароходов, только несколько дней тому назад посетил Нагасаки и получил от японского правительства разрешение заходить и в этот порт, и в Хакодате.

Ввиду прямой опасности встретиться с сильным противником, командование решило поставить фрегат в такую позицию, которая мешала противнику использовать свое количественное преимущество.

"Для сего, - как было сказано в одном из официальных документов того времени, - фрегат был подведен к приглубому берегу и, имея два якоря по середине бухты, был ошвартовлен с кормы и с носу".

Однако противник не появлялся. На русском фрегате несли боевую вахту во всеоружии, поджидая неприятеля. Но английский отряд не показывался. Офицерам разрешили сойти на берег. Вместе с другими и Можайский ступил на японскую землю. Какая удивительная страна! В ней все - природа, люди, быт, нравы и обычаи не похожи ни на одну другую страну мира.

Можайский с увлечением принялся рисовать. Прежде всего он изобразил фрегат на рейде, сад при храме в Хакодате, внутренность двора японского храма.

Свои занятия рисованием, зарисовки японского пейзажа Можайский продолжал в Осаке или как тогда писали - в Оосаке, куда вскоре без всяких приключений пришла "Диана".

В конце ноября "Диана" пришла в Симоду, где Путятин вступил в переговоры с японскими уполномоченными. Русский представитель советовал перенять японцам от русских то, что облегчит их жизнь: покупать и научиться самим изготовлять стекла, вместо бумаги, которой в Японии заклеивали окна.

На простом примере Путятин доказывал японцам взаимные выгоды, которые явятся следствием расширения торговых связей между обеими странами, говоря, что: "в Камчатке и других местах, окололежащих, много рыбы, а соли нет; у вас есть соль: давайте нам ее, и мы вам же будем возить соленую рыбу, которая составляет главную пищу в Японии".

Переговоры развивались успешно. Александр Федорович в это время с интересом наблюдал и старался передать в своих рисунках характерные особенности японского быта, одежды, архитектуры. Он сделал портреты японского врача, бонзы, девушки, старухи и двух детей.

На другом рисунке Можайский запечатлел заседание японских представителей. Этот рисунок прекрасно дополнил описание заседаний, сделанных Гончаровым. Можайский на своем рисунке изобразил Цуцуя (крайний слева), самого старого по возрасту японского представителя, который очаровал И. А. Гончарова.

На рисунке Можайского изображен старик, у которого морщины лучами окружали глаза и губы; во всех чертах светилась старческая, умная, приветливая доброта - плод долгой жизни и практической мудрости.

Отношение русских к японцам отнюдь не напоминало поведения американцев и англичан. Все записи Гончарова проникнуты духом гуманности, уважения к обычаям чужой страны, любви к ее народу. В рисунках Можайского прекрасно отражаются те же благородные черты русских людей.

На другом рисунке Можайский изобразил залив Симода - место стоянки "Дианы". Горы обступили ровную гладь воды. Вдали виднеются городские постройки. Фрегат стоит на якоре по середине залива. Полный штиль. Как в зеркале отражаются в воде фрегат и японские джонки. На переднем плане японская сосна с причудливо изогнутыми ветвями, На камне сидит русский морской офицер, увлеченный рисованием. Видимо, Александр Федорович нарисовал себя. Японец, что стоит за спиной сидящего, тянется, с интересом наблюдая за тем, как цветные карандаши воссоздают на листе бумаги его родные места.