— Вот именно. И не какая-то хрень из ширпотреба, а дорогие. Так что искать станет ещё труднее. Девочка — хамелеон. И мы её вряд ли найдем, если не сделает откровенную глупость. Например, если засветит документы.

— Ты в это, правда, веришь? — Димка все ещё рассматривал две фотографии. Если бы не Даниил, он бы никогда не подумал, что можно настолько изменить внешность буквально за пару минут.

— Нет, конечно. Если хватило ума так уйти, значит, она точно знает, что делать дальше. Как она вышла из здания?

— Скорее всего, через окно курилки, оно было открыто. Маркевич свернула в ту сторону, а потом пропала. Запасной выход был закрыт, последний раз его проверяли в прошлом месяце, когда был очередной рейд пожарников. Только окошко больше, чем в двух метрах от земли…

— А рост, в лучшем случае, метр шестьдесят… — Астахов-старший задумчиво поиграл пультом от кинотеатра. — Что у неё там говорится про занятия спортом?

— Ничего, — Димка полистал распечатку информации на эту девушку. — Ничем не занималась, только музыкальная школа, и ту бросила.

— Из её кабинета что-нибудь прихватили? Например, компьютерную мышку…

— Сейчас узнаю.

Как оказалось, прихватили и не только мышку, но и весь комп.

— Сними "пальчики" и аккуратно пробей по базе, — Даниил отключил экран, и стало понятно, что за выяснением судьбы и личности особо изворотливой девицы прошло больше часа.

— Думаешь, имя не настоящее?

— Почти уверен. И посмотри внимательнее — по нашим данным она закончила ТОГУ [2] в две тысячи восьмом.

— Да, юрфак.

— А чего так поздно? В двадцать четыре года обычно уже вовсю работают. Ещё раз все проверь, отправь кого-нибудь в Хабаровск, пусть поспрашивают преподавателей, фото покажут. Я хочу знать об этой девочке все.

— Далась она тебе… — тем не менее, Димка черканул что-то на листе и спрятал его в карман. — Все равно ведь рано или поздно поймаем.

— Очень желательно, чтобы рано. И ещё раз повтори нашим — ничего ей не делать. Просто найдите.

— Можешь сказать, зачем тебе это?

Даниил с какой-то странной улыбкой повернулся к брату.

— Затем, что последние полгода я от тоски дохну, а сейчас мне очень весело и интересно, кто она такая, и как долго сможет меня обыгрывать.

— Ну, играй, дитятко малое, — Дмитрий передал приказ от высшего руководства и сел напротив старшего. — Суханова два часа назад засекли в "Зеленом углу".

— Что купил?

— Подержанную Хонду Фит. Естественно, документы на другое имя, его и узнали-то только по фотографии. Сразу после оформления бумажек направился на выезд из города. Наши его ведут.

— Пусть глаз не спускают. Скорее всего, Маркевич тоже попытается уехать сегодня, но точно не будет покупать машину, иначе все слишком просто. Или автобусом, или по "железке".

— Понял, — Димка хмыкнул. — Спорим, что завтра поймаем?

— Ставлю на два дня, — Даниил сам разбил замок из сцепленных рук.

— Если я выиграю, беру Таньку с Машей и на неделю уезжаю отдыхать, а ты пока перевоспитывай эту стерву.

— Не переживай, перевоспитаю.

Как ни самоубийственна была задержка, но Соня не спешила покидать Владивосток. Именно потому, что никто в здравом уме не станет отсиживаться в городе, один из неофициальных отцов-основателей которого тебя ищет. И совсем не с желанием вручить благодарственную грамоту.

За это время на улице она показывалась всего один раз — хоть спартанские условия её не особо тяготили, но за продуктами выползти все-таки пришлось. Все остальное время она занималась шлифовкой плана, разработкой стратегии и, совсем уж на крайний случай, искала, как именно повернуть вспять уже запущенный механизм разведения лоха на деньги. Только вот оказалось, что у того самого, которого уже едва не обобрали, сил и возможностей гораздо больше, чем это предполагалось сначала.

За полтора суток, проведенных в четырех стенах, девушка сделала ещё и то, на что в последнее несколько дней катастрофически не хватало времени — отоспалась. И хотя тревога и беспокойство за Кира не отпускали, в последний день перед отъездом уснула она быстро, словно провалилась в темноту, и уже около полуночи, умывшись, замаскировавшись и прихватив все необходимое, садилась в такси.

Водитель, услышав, куда нужно отвезти гундящую простудным басом клиентку (вставленная в нос вата придавала особой звучности голосу), досадливо поморщился, но молчаливо кивнул и тронул в путь. Ехать оказалось не близко, но, благодаря ночному времени, уже около двух часов они тормозили у железнодорожного вокзала города Уссурийска. Поскольку экономия — дело разумнее и повсеместно применяемое, то у полотна с весело пыхтящим поездом из пяти фонарей горели только два, которые вяло разгоняли самую густую темноту, из вредности ещё более концентрированными участками таящуюся по углам.

Проникнув на территорию через особо секретную дырку в заборе — а что она существовала, Маркевич не сомневалась, российские города во многом похожи друг на друга — девушка устремилась к путям.

Перекинув через плечо сумку и уточнив у мужичка-полиционера, который дремал, опираясь на перила, откуда начинается нумерация вагонов, Соня галопом понеслась в конец состава. Естественно, за оставшиеся три минуты до отправления, добежать она не успевала, потому, заметив заспанную тетеньку в форменном костюме проводника, едва сдерживая слезы, кинулась на её могучую грудь.

— Простите, пожалуйста, мне нужен пятый вагон, не подскажете, я в ту сторону иду? — для достоверности девушка ещё и шмыгнула носом, снова входя в образ незадачливой студентки.

— Не-а, — проводница широко зевнула и приготовилась убирать подножку. — Это шестнадцатый, тебе вообще в другую сторону.

В это время поезд издал какой-то удивительно тихий гудок — видимо, агрегат стыдился позднего времени и не желал будить придремавших пассажиров — и послышался звук снимаемого воздушного тормоза.

— А что же мне теперь делать? Я не успею… — Софья добавила ещё немного скорби в голос, но старалась дозировать, чтобы не переигрывать.

Работница путей смерила её подозрительным взглядом, но предположить, что зашуганная бестолковая девчонка может иметь какие-то темные экстремистские замыслы, не смогло даже её воображение.

— Запрыгивай, пойдешь по вагонам.

Соня не стала долго ломаться и испуганной кошкой влетела по ступенькам.

— Спасибо большое, сейчас покажу вам билет, — девушка закопалась в сумке, вороша какие-то бумажки и чуть заискивающе посматривая на мягкосердечную проводницу.

— Иди уже, у меня глаза слипаются, — женщина подтолкнула её в узкую спину. — Только не шуми, все спят.

Ещё раз рассыпавшись в извинениях и благодарностях, Маркевич быстро, но тихо пошла по составу. Теперь главное — не попадаться на глаза другим проводникам.

К счастью, все три вагона, которые ей предстояло преодолеть, оказались плацкартными, и хождение туда-сюда в любое время суток тут было вполне обычным делом. Мышью прокравшись через полосу препятствий из грохочущих сочленений состава и торчащих с верхних полок ног дремлющих людей, Соня остановилась с тамбуре тринадцатого вагона.

Итак, вагон-ресторан откроется не раньше девяти утра, так что, пока не рассветет, здесь вряд ли кто-то появится.

Поставив сумку на сомнительной чистоты пол, девушка вынула плеер и вставила наушники. И хотя настроение радужным назвать было нельзя, но подпевая про себя Мэтью Беллами [3], она оперлась на холодные поручни и прикрыла глаза. Похоже, что сбежать все-таки получилось…

Через пару часов, когда на улице начало светлеть, ноги постепенно подмерзали, и на горизонте замаячила вполне реальная угроза цистита, Соня с облегчением почувствовала, как состав начал постепенно замедляться. Девушка, которая уже готова была стоя, как лошадь, задремать, встрепенулась и заторопилась к выходу, надеясь на лояльность и недосып работников железной дороги.