Сложно сказать, может быть в какие-то моменты американские и русские разработчики военных планов действительно верили в иллюзию длительной и крупномасштабной обычной войны в Европе. Существовавшая в Советском Союзе до Горбачева традиция секретности и обмана (маскировки) всегда имела следствием то, что официальная доктрина была неправдоподобной именно потому, что провозглашалась официально. Американцы не склонны к секретности, но они относятся к созданию военных доктрин как к профессиональной деятельности и как к развлечению. В результате столько людей предлагали такое огромное количество несовместимых друг с другом доктрин, отражающих настолько разные интересы, что порой сложно вообще воспринимать их всерьез. Ключом к пониманию позиции СССР может служить тот факт, что, несмотря на всю его временами агрессивную риторику, после 1945 г. он не вел ни одной обычной войны. В свою очередь, Соединенные Штаты только дважды вели такую войну — в Корее в 1950–1953 гг. и в Ираке в 1991 г., и уже пошли разговоры о том, что это «последний крик Американского Орла».

Одним из факторов, влияющих на ведение обычных войн сверхдержавами и все чаще остальными странами, является сдерживающее действие, оказываемое ядерным оружием, даже если никто не угрожает его применением. Из-за этого Соединенные Штаты, например, пользовались своими обычными вооруженными силами только в тех случаях, когда их жизненно важные интересы не затрагивались. Замечательным примером может служить война в Корее, представляющей собой небольшой азиатский полуостров, расположенный за тысячи километров от США. Даже в то время американский Комитет начальников штабов признавал это, подчеркивая тот факт, что действительно важными сферами в данном регионе являются Япония и Филиппины. То же самое относится к боевым действиям в Ливане (1958), Вьетнаме (1964–1972), Доминиканской Республике (1965), Камбодже (1972–1975), Ливане (1983), а также к кризису в Персидском заливе (1991). Во всех этих случаях, за исключением, наверное, последнего, ставки были настолько низки, что сложно было объяснить американскому народу, за что в очередной раз должны были погибать его солдаты. В 1975 г. в инциденте с судном «Маягуэс» и в 1983 г. на Гренаде силы противника, против которого были развернуты американские войска, были настолько ничтожны, что военные действия походили на инсценировку.

К тому же Соединенные Штаты были не единственной страной, столкнувшейся с этой проблемой. СССР развертывал свои военно-морские силы в Анголе в 1976 г. для прикрытия высадки кубинских войск, помогал Эфиопии одержать победу над Сомали в 1978 г., и посылал некоторое количество советников в Центральную Америку в 1980-х гг. Все это, однако, были несущественные конфликты, далекие от центра советской мощи. Несмотря на то что Мао Цзэдун однажды назвал ядерное оружие «бумажным тигром», неистовое стремление Китая получить бомбу свидетельствует о неискренности китайского вождя. Как бы то ни было, после того как Китаю удалось создать ядерный арсенал и ракетные силы для ответного удара, конфликты на советско-китайской границе, которые когда-то грозили перерасти в большую войну, прекратились. С тех пор единственным и крупнейшим военным предприятием китайцев было их вторжение на вьетнамскую территорию на глубину 15 миль в 1979 г. Взявшись «преподнести урок» Вьетнаму, китайцы в конечном итоге получили урок сами. В течение последних десяти лет поутихла революционная риторика, характерная для этой страны, точно так же, как прекратилось и ее участие в реальных военных действиях. Китай посылал оружие и иногда советников в такие страны, как Иран и Саудовская Аравия, а также помогал партизанским группировкам Камбоджи и Афганистана — вот, пожалуй, и все.

Что же касается бывших колониальных империй, то Франция после своего поражения в Алжире была довольно активна в Африке. Однако французы не имели случая применить силы, превышающие один полк, и французская общественность вряд ли допустила бы задействование мощи большего масштаба, если бы такие попытки были. После неудачи в Суэцком канале в 1956 г. карьера Великобритании как державы, участвующей в традиционных военных действиях, по-видимому, закатилась, о чем свидетельствует переход страны от призывной к профессиональной армии и как следствие сокращение потенциала ее вооруженных сил. Когда в 1982 г., к великому удивлению собственного правительства, Великобритания все же вступила в войну за Фолклендские острова, это стало возможным лишь потому, что немногие знали о том, где именно эти острова находятся. Суровый климат островов подходит только для выращивания овец. Это малонаселенные острова, лишенные каких-либо природных ресурсов, если не считать морских водорослей, отделенные от ближайшего материка сотнями миль соленой морской воды. В условиях энергетического кризиса видимая решимость Великобритании заставила наблюдателей предположить наличие подводных месторождений нефти вблизи островов. Несмотря на то (или, возможно, как раз по причине того), что эти запасы так и не были доказательно представлены, острова стали идеальной ареной для ведения маленькой победоносной войны, в которой даже сами участники военных действий не могли особенно ни выиграть, ни потерять. Теперь, когда война в Ираке закончилась, обе страны намереваются двигаться вперед и дальше сокращать свои вооруженные силы.

По-видимому, ядерная угроза повлияла даже на страны, находящиеся по соседству с Израилем, в которых распространены ненависть и фанатизм, доведенные до полного презрения к смерти. Если верить опубликованным международным источникам, в конце 1950-х гг. Израиль при помощи Франции начал разрабатывать ядерную бомбу. Те же источники сообщают, что в 1967 г. решение президента Египта Насера о блокировании Тиранского залива было отчаянной попыткой не допустить начала производства Израилем ядерного оружия, подобной тому давлению, которое президент США Кеннеди оказал на Советский Союз во время Карибского кризиса. Вероятно, первое атомное устройство было готово в 1969 г., причем вероятность того, что Израиль создал бомбу, не ускользнула от арабов. Видимо, это одна из причин ограниченного масштаба войны в октябре 1973 г. Хотя у арабов и были ракеты, удары по территории Израиля практически не наносились, а несколько сирийских ракет, залетавших случайно в кибуцы на севере Израиля, скорее всего, предназначались соседним военным аэродромам. Ни Египет, ни Сирия не пытались продвинуться слишком далеко за линии прекращения огня на Синайском полуострове и Голанских высотах. Однако, по слухам, подхваченным журналом Time, на четвертый день войны правительство Израиля было на волоске от того, чтобы применить ядерную бомбу.

Имело ли все это под собой почву или нет — подобная информация призвана была привлечь внимание арабов, равно как и последующие сведения о ядерном потенциале Израиля, просочившиеся из правительственных кругов в Иерусалиме или же обнародованные против воли правительства и распространенные в международных средствах массовой информации. Несмотря на то, что никто не может с уверенностью сказать, какова была роль ядерного фактора по сравнению с иными соображениями, очевиден тот факт, что после 1973 г. на Ближнем Востоке не было больше крупномасштабных войн между государствами с использованием обычных вооружений. Конечно, было еще вторжение Израиля в Ливан в 1982 г. Советники премьер-министра Израиля Менахема Бегина, чьи военные познания в лучшем случае можно было назвать любительскими, обещали ему, что операция «Мир Галилее» будет иметь незначительный масштаб. Войска не должны были заходить дальше чем за 25 миль на ливанскую территорию, имели приказ избегать столкновений с сирийцами; операция должна была продлиться около трех дней, а потери — не превысить нескольких десятков человек. Знай премьер-министр в ту пору, что это обернется войной, он никогда не отдал бы такого приказа. Осознав, что операция переросла в войну, Менахем Бегин, пережив нервный срыв, ушел в отставку.

Последним по времени свидетельством того, сколь ограниченная роль уготована войнам с применением обычного вида оружия в ядерный век, является кризис в Персидском заливе. Этот регион долгое время считался одним из важнейших в мире. За полтора десятилетия до вторжения в Ирак высказывались опасения по поводу того, что будет, если здесь неожиданно разгорится вооруженный конфликт: это послужило сюжетом по меньшей мере для одного бестселлера («Крах-79» Пола Эрдмана). Как стало ясно впоследствии, все эти опасения были сильно преувеличены. У Соединенных Штатов, стоявших во главе коалиции из тридцати государств, ушло сорок дней на то, чтобы с очень небольшими потерями с их стороны одержать верх над противником, у которого численность населения меньше была в пятнадцать раз, а ВНП — примерно в семьдесят раз. По мере развития кризиса цены на нефть продолжили свое снижение, начавшееся в 1981 г., став доказательством того, что даже утрата нефтяных запасов Ирака и Кувейта больше не была критически важным фактором для мировой экономики.