— Эмм... ну да, — Гарри с надеждой бросил взгляд на Маюми, но та общалась с каким-то старшекурсником.

— А ты откуда? — не унималась девушка.

— Родился в Британии, и раз уж мы разговариваем, хотя бы представься.

— Ой, извини, я — Ватанабе Мари. Можно просто Мари

— Хорошо, я могу тебе чем-то помочь? — Гарри был предельно вежлив.

— Извини, я не хотела тебе мешать, — девушка погрустнела.

— Извини за мою грубость, Мари-сан. Я просто не привык к такому вниманию. И мне жутко не нравится, что все на меня смотрят так, словно оценивают, я же не товар на полке. — Гарри решил чётко расставить акценты, так как стоило ему зайти в класс, как на него были направлены все взгляды и часть из них ему не понравилась.

— А так вот оно что, – Мари озорно улыбнулась. — Ты не подумай, я не по этой части, у меня парень есть.

Гарри всё же посмотрел на знакомую: «хочет просто подружиться. Влюблена в Тиба Наоцугу, взаимно» — подсказало инфополе. Гарри глубоко вздохнул, делая вид, что её слова его успокоили, незачем щеголять информацией. В этот момент прозвенел звонок.

В первый день была только теория и ознакомление. Преподаватель присутствовал удалённо. Был опрос по результатам которого ученики получили уточнённое расписание. Как и в Хоге, расписание не было единым, и старшие курсы учились по индивидуальному расписанию.

Казалось, что только что был звонок на первый урок, а Маюми уже зовёт на обед. Парень-старшеклассник оказался тоже тут. Вот только он не был старшеклассником. «Дзюмондзи Кацуто, старший сын и наследник семьи Дзюмондзи. Учился с Маюми в средней школе». На вид Кацуто никак не примешь за первогодку старшей школы, хорошо если третий курс.

Так втроём и пошли в кафетерий. Маюми без умолку щебетала о каникулах, а Гарри задавался вопросом, как же так он не знал, что у Маюми есть такой друг. Дзюмондзи-сан выглядел как скала и на его фоне Маюми была просто крохой, что невольно вызывало у Гарри желание её как-то прикрыть от этого амбала.

Мда, похоже всё совсем серьёзно, констатировал Гарри. Вот только вчера я удивлялся что Маюми похоже меня ревнует. А сам-то недалеко ушёл. Но вот что дальше, опыт первого знакомства с девушкой у Гарри был крайне неудачным. Так что теперь он терялся в догадках, как признаться в симпатиях и не получить отказ, а ещё ведь есть Саэгуса-Доно. И тут всё может быть совсем не так радостно. И пусть всё указывает в обратную сторону, ну не привык он, Гарри, к тому чтоб всё было хорошо и всё тут.

— Можно присоединиться к вам? — Спросила Мари. Маюми, сидевшая рядом с Гарри подняла на неё взгляд.

— Да, присаживайся, пожалуйста, — холодно ответила Маюми.

— Да не переживай так! — с беззаботной улыбкой сообщила Мари. — У меня парень есть, и на твоего я не претендую. От такого у Гарри и Маюми одновременно покраснели уши.

— Ой, простите, я что-то не то сказала? — Мари невинно захлопала глазами.— Вы простите, но за версту видно, что вы сохните друг по дружке.

— П-п-п-прям так заметно, — смущенно пробормотала Маюми.

Положение решил спасти Кацуто:

— Маюми, то, что тебе нравится Гарри, заметно сразу. И за три урока ты в нём разве что дыру не просверлила. Неужели ты даже не заметила, что только и делаешь, что оглядываешься на него?

Маюми окончательно заалела и ей очень хотелось спрятаться под столом.

Да, она просто переживала за Гарри — это же его первый день в японской школе и только тут до неё дошло, что Мари сказала “вы”. “Сохнешь не ты, а вы. Неужели и Гарри тоже”? Сердце пропустило удар.

Гарри же лишь вперил взгляд в окно. Он то думал, как сказать... а тут. Смотреть в сторону Маюми он не решился, и начал изучать пейзаж.

— Вы такие милашки, — не унималась Мари.

Маюми подняла взгляд от стола переведя его на алеющего Гарри. Сердце пропустило ещё пару ударов, не надо быть гением чтоб понять, что Гарри тоже...

— Ну, вот и разобрались, — подытожил Кацуто.

Более к этой теме не возвращались, а из школы шли уже вчетвером. Кацуто одним своим видом отогнал всех желающих познакомиться. А на остановке их уже ждала машина. Попрощавшись, они сели в машину, домой ехали молча.

20:00, дом семьи Саэгуса, комната Маюми.

Маюми переоделась и, лёжа на кровати, пыталась унять мысли, от которых её бросало в краску. Но ничто не помогало – мысли постоянно соскакивали на слова Мари. ”Неужели так заметно?” Маюми с писком уткнулась в подушку.

Тем временем Гарри уже перепробовал всё. И даже домашку сделал, а её задали аж на субботу, тогда как сегодня вторник. Про музыку, медитацию, дыхательную гимнастику и прочее говорить не имеет смысла, пробовал всё, не помогло. В метаниях прошло еще два часа.

Наконец поняв, что ещё немного, и она не то что заснуть не сможет, но и чего доброго умом тронется, Маюми решила, что если гора не идёт к Магомету, тогда Магомет пойдёт к горе. Место горы в её сознании прочно занял Гарри. Они уже три часа дома, а он так и не подал признаков жизни, сразу закрывшись в своей комнате.

Маюми собрала все силёнки в кулак и направилась было к двери, но, не дойдя, опять рухнула на кровать. “Не могу, нет, не могу” – билось в голове. Что же делать то?

Гарри уже минут двадцать мерил комнату шагами. Он уже дважды порывался пойти к Маюми и поговорить. Но каждый раз останавливался, подключиться к инфополю в таком состоянии не выходило. Оттуда шёл только ворох всякой ерунды. Наконец Гарри решил, что раз он не может сказать, то напишет, и будь что будет. Но слова никак не хотели складываться, во что либо внятное, и тут взгляд упал на зачарованное кольцо.

“Ну конечно”, так он и сделает. Гарри надел CAD и запустил последовательность.

Левую руку будто обожгло. Маюми сначала даже не поняла, что это. А затем посмотрела на уже остывший браслет. Там было всего одно слово: “Маюми?”, но этого хватило, чтобы плотину окончательно прорвало.

Гарри почувствовал, как браслет нагрелся и с содроганием поднёс запястье к глазам. В мыслях он уже проклял себя за тупость. А что, если он всё придумал и ничего нет.

На серебряном металле было всего три слова: “я тебя люблю!” Гарри поморгал, боясь, что это просто сон, но слова никуда не делись. Он вскочил с кровати, на которой лежал, и вылетел из комнаты. Менее минуты – и он уже стучался в дверь.

— Открыто, — ответила девушка.

— Маюми! — с порога выпалил Гарри, на большее его не хватило, ну не умеет он всего этого и точка.

— Шестнадцать лет как. — Девушка пыталась казаться спокойной, но её голос дрогнул. — Гарри, прости, я не хотела тебя расстроить, глупо получилось… я не должна была поступать так эгоистично, — запинаясь, продолжила она.

Гарри оставалось только моргать. Вот вообще не понятно, что это было. То ли признание, то ли дурацкая шутка. Если это у неё шутки такие то, он Гарри и вправду обидится.

— Маюми, просто ответь честно, да или нет? — отчеканил Гарри в ответ. — Я хочу знать!

Вся робость и смущение были где-то не с ним, пришло полное спокойствие. Ему нужен только ответ, можно одним словом.

Видя такие перемены в его лице и голосе Маюми поняла, что без шуток сейчас решается их будущее.

— Да, Гарри, я в тебя влюбилась. — На глаза навернулись непрошеные слёзы.

Плечи дрогнули, и девушка окончательно поддалась эмоциям, а вот Гарри словно кусок льда проглотил. Ум был абсолютно спокоен, он бережно привлёк плачущую Маюми к себе. Наклонился к её уху, прошептал:

— Я тоже тебя люблю.

Глава семнадцатая «Миллиарды звёзд и глубины памяти. »

Как только Маюми успокоилась, Гарри решил, что лучше пойти на улицу. Свежий весенний воздух лучше тысячи слов успокоит и настроит на конструктивный лад. И спустя десять минут парочка устроилась в беседке.

Заняв место на лавочке, Гарри устремил взгляд в ночное небо. С тех пор, как он покинул чулан под лестницей именно усыпанное звёздами небо дарило ему душевный покой. Там, среди миллиардов огоньков, он был свободен от оков суровой реальности, и в эти минуты не было змеемордины, непонятно зачем жаждущей его, Гарри, смерти. За все эти годы Гарри так и не понял, что же сподвигло великого, как назвал его Оливандер, тёмного мага явиться в тот Самайн в дом его родителей, убить их, а затем направить палочку на беззащитного ребёнка.