Миха вернулся с двумя большими пушистыми полотенцами. С трудом я выполз, не без поддержки Михи, из ванной. И тут же был укутан в приятную мягкость полотенца, поднят на руки, несмотря на мое возмущение, и доставлен на кровать.

Стоило только мне опустить голову на подушку, как глаза начали слипаться. Я еще какое-то время старался не уснуть, пока Миха мне обрабатывал раны, но так и не смог удержаться.

Утром я, как сомнамбула поплелся на запахи в кухню. Странно, своим заторможенным мозгом никак не мог понять, что с чего бы вдруг вампира потянуло на обычную еду. Мозг пока спал.

— С добрым утром, — поздоровался со мной парень, перемешивая скворчащую на сковороде картошку.

— С добрым утором… — я завис, мозг начал соображать. — Утром… Утро?! А!!!

Я в панике заметался, ожидая, что сейчас начну шипеть как эта самая картошка, от солнечных лучей. В ужасе начал искать, куда бы спрятаться от заливающего комнату света.

— Ты чего? — совершенно ошарашено смотрел на меня парень. А я, застыв, как истукан на середине комнаты, с любопытством и каким-то детским неверием рассматривал свои руки, ласкаемые теплыми лучами солнца.

— Так приятно, — улыбнулся я счастливейшей улыбкой душевнобольного удивленному парню. — Так тепло и красиво.

— С тобой точно все в порядке? — озабоченно спросил Миха. — Ты так радуешься солнцу, словно никогда его не видел.

— Почему не видел? Видел. Но только я мог смотреть на него при рассвете и при закате. А стоять, как сейчас я стою, под ним не мог. Оно бы убило меня. Посмотри, а оно оказывается такое ласковое.

— Кер, ты чем-то болен?

— С чего ты взял?

— Раз раньше солнца боялся, значит, болел чем-то? Или тебя где-то держали, что там солнца не было?

— Просто я раньше вампиром был. А теперь, видимо, стал человеком. Силы, клыков и магии нет. Жажды, впрочем, тоже. Твою кровь, по крайней мере, я совсем не чувствую. Наверное, даже смогу попробовать то, что ты приготовил, если не сгорит.

— Япона мать! — метнулся к подгорающему завтраку Миха. — Бросай нести всякий бред, и пошли есть. Мне еще сегодня на работу.

— Работу?

— Ты такое лицо вечно строишь, словно и слов таких не слышал.

— Ну, почему же, слышал. А что у тебя за работа? — спросил я, подумав, что он будет вынужден мне хоть малость объяснить, что это такое и с чем ее едят.

— Я телохранитель, — жуя, сказал Миха.

— Чьего тела? — спросил я, нацепив на вилку кусочек картофеля, благо я видел, как люди его ели. Сначала понюхал, а после медленно положил в рот и начал пережевывать.

— Странный ты, — снова сказал Миха, с открытым ртом следя за моими манипуляциями.

— Вкусно, — улыбнулся я, распробовав. — А еще что-нибудь есть, такое же вкусное?

— Нет, но вечером вернусь, и что-нибудь принесу. Может тебя до дома проводить? Или позвонить хотя бы?

— Домой? — я задумался, а ведь и, правда, куда я теперь? — У меня нет дома. А можно я у тебя пока поживу?

— Но, как это нет? Где-то ты живешь? — недовольно сказал Миха.

— Живу. У меня и замок есть. Но пока я, видимо, не могу туда вернуться. Он в другом мире.

— Послушай, Кер. Ты, конечно, парень очень симпатичный, и вроде не глупый, но у меня такое ощущение, что у тебя не все дома в голове.

— Сам знаю, что звучит бредово, но факт остается фактом, — пожал я плечами. — Я был вампиром. Провел ритуал, по дурости нормально не прочитав. И вот я теперь в вашем мире, и, как я уже понял, в человеческом теле. И поверь, мене этот факт просто убийственно не нравится.

— А что тебя не устраивает? — я глянул на Миху с иронией. Парень явно решил со мной во всем соглашаться, как с сумасшедшим. Обидно.

— Что не устраивает? Много чего. Главное, то, что я смертен теперь и слаб, как последний задохлик, — убийственно грустным тоном пожаловался я.

— Да уж, тебе не позавидуешь, — усмехнулся Миха.

— Мих, ты мне мозги не пудри. Вижу, что не веришь, не дурак. Но другого объяснения я дать не могу.

— Ладно, потом разберемся. Я опаздываю! — Вскочил Миха. — Значит так, оставайся. Дверь захлопывается, это на случай если захочешь выйти. Я постараюсь сегодня не задерживаться. Поесть что-нибудь найдешь в холодильнике.

Я, оторвавшись от тарелки, удивленно глянул на впопыхах одевающегося парня.

— Это белый шкаф на кухне, — перехватив мой непонимающий взгляд, пояснил он мне, и покачал головой.

— А, понятно, — протянул я.

— Замечательно, — будучи в коридоре сказал Миха. — Никого левого не пускать. Усек?

И выбежал за дверь.

Я, постояв еще несколько минут в тишине посередине комнаты, огляделся.

— И с чего же начнем? — надо побольше узнать об этом мире, да о людишках. Тьфу, ты гадость! И я теперь человечек. М-да, в замке в таком виде не покажешься. Сожрут, на раз. Вот же идиот тысячелетний. Столько прожил, а мозгов не набрался! На кой хрен я это книжку вообще нашел?! Ладно. Поистереть еще успею. Черт! А тело- то болит после побоев. Как же люди вообще могут жить с такими слабыми телами? И теперь я с таким же телом?! Мрак!!!

— Солнышко. Ласковое солнышко. — Я замер, усевшись прямо на мягкий ковер, подставившись прямо под теплые лучи. — Ммм… как же хорошо…

Сколько я так просидел — не знаю. Почувствовав, что тело затекло, я с трудом пошевелился. Ужасные ощущения. Онемевшие ноги опалило жаром и стало колоть тысячами маленьких иголочек. Фу, как не приятно-то. Подождав, пока все пройдет, я направился прямиком на балкон.

Чем здесь люди дышат? Это же вдохнуть невозможно. Столько домов, людей и машин… Этот мир огромен! Кошмар! Эх, сколько пищи для моих вампиров пропадает без дела. Стоп! Каких моих? Да, я сейчас сам для них пища… Докатился… Повелитель вампиров сам стал человеком.

Я снова вернулся в комнату и нагло развалившись на ковре, впитывал в себя солнечный свет.

За этим занятием меня и застал Миха.

— Привет! — зашел он в комнату. — Ты что, так провалялся весь день?

— Да. Мне понравилось солнце, — поднялся я с ковра.

— А ты хоть ел, чудо? — спросил Миха, прямиком направляясь в кухню.

— Да я не хочу, вроде — желудок протестующее заурчал.

— Ага. Слышу, как ты не хочешь. Идем. Сейчас, что-нибудь на скорую руку сварганю. Я тут тебе фруктов принес, а то ты бледный слишком.

Из пакета на стол Миха выложил небольшую связку каких-то непонятных желтых штук, потом помидоры — их я знал, и еще что-то серо-зеленое и мохнатое. Отодрав от связки желтый фрукт, как назвал их Миха, я куснул и тут же скривился. Мало того, что корка была до ужаса твердой, так еще и безвкусной. Я, отплевываясь, пожил эту ерундовину обратно на стол.

— Бля, чудо, а ты точно с этой планеты? — ошарашенным взглядом смотрел на меня замерший Миха.

— Я уже сказал. И это, — я указал на желтый фрукт, — есть не буду. Как его вообще можно есть, он же не вкусный?

— Кер, он в кожуре, — торопливо очистив мне это, протянул — и 'это' называется банан, а едят его, предварительно очистив.

Заметив мой взгляд на мохнатое круглое серо-зеленое нечто, поторопился сказать:

— Это киви, и его тоже нужно чистить. А это помидоры…

— Их чистить не надо, — перебил я его, надменно вздернув подбородок, — это я знаю. Видел, как люди выращивают.

— Знаешь, чем больше о тебе узнаю, тем страшнее мне становится, потому что я начинаю тебе верить. Но на вампира ты не тянешь, никак, извини.

— Какой есть, — спокойно сказал я. Доказывать я ни когда не любил, предпочитая действовать.

— На, вот теперь попробуй, — протянул он мне очищенный банан и киви.

— Вкусно, — изумленно сказал я, доедая банан. — А это твое киви, мне не очень нравится, кислятина какая-то.

— Ну, теперь будем знать, что лучше покупать тебе бананы, чем киви, — усмехнулся Миха. — Червячка заморил, теперь сможешь дождаться, пока я пельмени сварю.

— Какого червячка я заморил? И что такое пельмени? — нахмурился от того, что меня начало раздражать все вокруг. Я совершено ничего не понимал, не знал названия пищи, вещей в его доме, и это тело, которое все еще болело от вчерашних побоев, было очень непривычным.