Тацуя и Миюки взяли отгул в школе, чтобы навестить Мибу-сэмпай, которую сегодня должны были выписать. Каково же было удивление Миюки, когда она увидела рядом с Саякой несколько смущённого Кирихару-сэмпая.

— Похоже, они подружились, — задумчиво произнесла Миюки.

— Конечно, он же каждый день приходил. Неделю назад я его прямо спросила о его намерениях. Представляешь, он не извиняться ходит, там всё серьёзно... — сказала подошедшая сзади Эрика.

— Э...

— Да, именно, судя по всему лекция, нашего президента перевернула мышление приличного количества студентов. Так что я уже ничему не удивлюсь.

Вся троица присоединилась к группе встречающих, букет был вручён, и спустя ещё пятнадцать минут, пару неловких моментов и просьбу приглядывать за дочерью, Тацуя и Миюки покинули больницу. Уже на выходе из больницы Миюки прихватила Тацуя за рукав:

— Онии-сама.

— Да?

— Я буду следовать за тобой всегда, Онии-сама, куда бы ты ни пошёл. Теперь я точно знаю, чего я хочу, мой дорогой брат, я хочу, чтобы ты был счастлив и сделаю всё и даже более, чтобы этот день наступил.

Тацуя ответил благодарной улыбкой, он прекрасно понимал, что Миюки говорит об их недавнем разговоре и том, что некоторые её действия выглядят так, будто они не брат и сестра, а жених и невеста. Через день после памятного нападения на школу они всё обсудили и пришли к некоторым весьма интересным выводам, но информации катастрофически не хватало.

Тацуя рассказал Миюки обо всём, что смог раскопать. Его дар всё же не всесилен, так что точно удалось понять только то, что у него в зоне расчёта магии в буквальном смысле находится активное инородное магическое ядро неизвестного происхождения. Идея, что этот подарочек подсунули родственники-экспериментаторы, отпала первой, так как Тацуя буквально с этим довеском родился.

— Мне даже страшно подумать, что я в действительности мог бы творить. Ведь жалкие девять с половиной процентов доступной мне зоны расчёта позволяют применять магию стратегического класса. Что же было бы, будь в моём распоряжении все сто?

— Я думаю дорогой брат, что тогда никто не посмел бы унизить вас тем отношением, кое они демонстрируют сейчас. Но, если честно, меня более беспокоит твоё эмоциональное состояние. — Тацуя резко погрустнел и подобрался. «Миюки? Моя дорогая маленькая сестрёнка, неужели она меня боится?» — словно читая его мысли Миюки продолжила:

— Онии-сама, я вовсе не боюсь того, что возможно ты станешь более чувственным и эмоциональным. Меня пугает то, что ты совершенно не знаешь, что со всем этим делать, ведь с тех пор, как ты был лишён всего этого, прошло десять лет. Я боюсь того, что для тебя это станет проблемой. Я знаю, ты справишься, но всё равно боязно.

— Я тоже этого боюсь, Миюки, самое страшное — это неизвестность, я просто не понимаю, что со всем этим делать. Смешно звучит, правда?

— Было бы смешно, если бы не было так грустно, дорогой брат.

В итоге постановили, что необходимо выяснить, что это за лишнее магическое ядро? Почему оно активно и каковы последствия его наличия? Только ли это ограниченность магии или есть иные аспекты? Вопросов было очень много, и на их фоне Миюки укорила себя за то, что вообще посмела быть такой эгоистичной в отношении брата. Ему поддержка нужна, а не горы проблем. Как так получилось, она и сама себе объяснить не смогла бы, но чётко понимала, что её неуместные чувства к брату уступили место сестринской заботе и, хотя внешне это мало проявлялось, сама Миюки чётко поняла, что брат прав – они не подошли бы друг другу, даже будь они не родными. Просто не сошлись бы характерами. Его интересы очень важны, но лично Миюки магическая инженерия была интересна только в виде её законченного продукта, тогда как брат, с головой уходящий в разработку... В общем, если попробовать представить себе такую семью, то получается совсем не те радужные мечты, что рисовались ранее.

Именно поэтому Миюки, выходя из больницы сказала именно то, что сказала. «Я обязательно подержу брата, но в отличие от меня у Онии-самы будто крылья за спиной». Иногда Миюки казалось, что её братик как сокол, которому подрезали крылья. Он рвётся в небеса, в свою стихию, но сил превозмочь притяжение нет, и он вновь лишь смотрит в небеса. «Я обязательно залечу твои раны, дорогой брат, ты полетишь, и пусть я останусь на земле, главное, что ты будешь счастлив, а с тобою и я».

С началом лета загруженность студсовета только возросла из-за надвигающегося турнира девяти старших школ. Тацуя тоже был загружен и всю вторую половину дня проводил в комнате дисциплинарного комитета, так как Мари по доброте своей души спихнула на него все бумажные завалы, образовавшиеся за два года её правления. Вот и сейчас Тацуя разбирался с бумагами, а Мари философствовала насчёт предстоящего турнира и особой важности победы в нем. Её основной аргумент сводился к тому, что если они одержат третью победу подряд, то это окончательно докажет превосходство четвёрки Саэгуса Маюми, Гарри Поттер, Дзюмондзи Кацуто, Ватанабе Мари. Но, как оказалось, не всё так радужно, как выглядит на первый взгляд и проблема в инженерной поддержке. В команде первой старшей перекос в сторону магии, тогда как техническая поддержка почти нулевая.

— Здесь только у Маюми, Поттера и Кацуто проблем нет, — вещала Мари. — У Маюми есть Гарри, до твоего поступления звание лучшего технаря было именно у него, по факту на вступительном тесте он уступил тебе всего лишь 4 балла. Так что на свой первый турнир он ехал именно как техник, но в итоге ему пришлось срочно встать на замену. Так и родились наши “Эльфийский стрелок” и “Снайпер”. На втором турнире он официально был техником Маюми и себя самого, но разорваться он не может. Кацуто свой CAD поддерживает сам, но вот у меня уже большие проблемы.

Тацуя решил промолчать, а вот информация, что Поттер в теоретических знаниях не уступает ему самому, для Тацуи оказалось новостью. А если учесть его познания в магической совместимости, то возможно он тот, кто ему, Тацуе, и нужен.

Двумя днями позже

Так как итоговое место на турнире — это престиж школы, то и к отбору в команду подходили со всем возможным тщанием. Именно поэтому основная нагрузка лежала на плечах студсовета, а не комитета управления клубами. Клубные списки — это конечно хорошо, но не все хотят вступать в клубы. И если отбирать только по этим спискам, то легко пропустить действительно талантливого мага, предпочтя ему состоящего в каком-либо клубе. И именно эта борьба была основной головной болью. Да такой, что даже вечно улыбчивая Маюми поникла и всё чаще словно пряталась за своего жениха.

— Но мы всё равно не можем закрыть глаза на официальных кандидатов в участники от клубов. Решение о том, кто попадёт в окончательный список, станет большой головной болью...— напомнила Сузуне.

— К счастью, благодаря сильной поддержке главы управления клубами Дзюмондзи мы, наконец, составили список, — устало откликнулась Маюми. — И опять же, у нас катастрофическая нехватка инженеров. После выпуска семпаев у нас остались А-тян да Гарри, но Гарри участник. Мы, конечно, поможем, но это не ранее, чем закончатся наши соревнования, плюс хотя бы полдня на отдых. В итоге на первые три дня у нас только А-тян и Исори-кун и это при том, что Исори силён в магической геометрии, но не в настройке CAD. Третий курс только и говорит, что о недостатке ремесленников магии, в стране просто катастрофический все стремятся быть магами-практиками.

— Эх, Мари, как жаль, что ты не можешь настраивать свой CAD сама.

— Похоже, мы влипли, — констатировала Мари, понимая, что обижаться на слова Маюми смысла нет; на правду вообще обижаться смысла нет, она от этого не поменяется.

Тацуя переглянулся с сестрой и только поднялся, чтобы сбежать до того, как о нём вспомнят как:

— Тогда... как насчёт того, чтобы попросить Шибу-куна? – Азуса без всякой жалости и задней мысли пресекла побег на корню.

— Воа? — Маюми издала нечленораздельное нечто, поднимая голову со стола.