Прозвучавшая команда к посадке вырвала его из мира фантазий и вернула в реальную жизнь. Помня о том, что последние моют салон, они с Серым заняли места в самом хвосте, поближе к выходу. Снова дико взвыли турбины, и громада самолета начала разбег по взлетной полосе. Набрав высоту, он лёг на нужный курс и уже вскоре начал опускаться на взлетку Джелалабадского аэропорта.
Как и ожидалось, последние четверо автоматически стали уборщиками, хотя опорожнивших свои желудки, было намного меньше. Володька с Серегой, первыми покинувшие самолёт, уже с удовольствием отдыхали в тени ближайших деревьев.
Минут через двадцать к взлётной полосе В это время к взлётной полосе подъехали два «КамАЗа» и «БТР», из них стали выгружаться солдаты. Поражала странная форма одежды: на всех были маскхалаты типа «Березка» (в Союзе такие носили только офицеры), на ногах кроссовки, головные уборы самые различные — панамы, камуфляжные кепи и голубые береты. У многих солнцезащитные очки «Хамелеоны» со стеклами, меняющими прозрачность в зависимости от степени освещенности. Особенно впечатлили выделяющиеся из общей массы пулемётчики: крепкого сложения, тяжелые пулемёты «ПК» в их руках казались просто игрушками, лента с патронами, перекинутая через плечо, играла на солнце зловещими отблесками.
Пройдя мимо глазеющих новобранцев, эта разношерстная компания загрузилась в три вертолёта, ожидавших на краю взлетного поля, и унеслась неведомо куда. Один из встречающих группу новобранцев офицер объяснил, что это развед. рота, ушла на зачистку зеленки. Володька с Серёгой переглянулись и вздохнули, вот бы и им попасть в такую же боевую роту. До сих пор им попадались лишь солдаты, несущие службу по охране различных объектов, на которых им посчастливилось побывать. А из всех газет и журналов, публикующих материалы об Афгане, следовало, что основной задачей войск ОКСВА и была охрана стратегических объектов да доставка гуманитарной помощи населению. Наконец, наступила команда: «По машинам», и группа быстро загрузилась в два «КамАЗа». Первым двинулся «БТР» с группой сопровождения на броне.
Сразу же у Володьки возник вопрос к старшему сопровождающему на их машине: «Почему бойцы сидят на броне „БТРа“, а не внутри его? У нас в Союзе строго воспрещено находится сверху, все солдаты должны быть внутри и, при необходимости, вести огонь из бойниц по бортам». Ответ обескуражил всех. «Здесь вам не Союз, у нас тут война, а на войне свои правила. При подрыве на мине или при попадании из гранатомёта есть шанс выжить лишь у тех, кто сидит сверху. Их просто стряхнёт взрывной волной на землю. Здесь вам предстоит еще многому научиться, для этого вы две недели будете находиться в карантине и от того, как вы усвоите учебный курс, будет зависеть не только ваша жизнь, но и жизнь ваших товарищей». Так, за разговорами прошло время поездки от аэродрома до части. Дорога шла вдоль реки, за которой располагался кишлак. При подъезде к самому КПП части, в камышах у барака раздались взрывы. «Все на пол, обстрел!» — крикнул старший. Не останавливаясь, машины миновали КПП. Володька осторожно выглянул из- под брезента и к его изумлению, солдаты, стоявшие на КПП, нисколько не обращали внимания на эти взрывы. Оказалось, что это танк-тральщик уничтожает старое минное поле по берегу реки. Проехав еще метров триста, машины остановились, команда высадилась и, построившись в походную колонну, двинулась на строевой плац. Из штабного модуля навстречу им вышла группа офицеров: майор, два лейтенанта и два прапорщика. Новобранцы были разделены на две части по тридцать человек и под командованием лейтенантов построены для строевого осмотра. После прохода строевым маршем с отдачей чести знамени и памятнику героям части, майор, принимавший парад, обратился к ним с речью: «Вы прибыли для прохождения службы в Н-скую Отдельную горнострелковую бригаду. С сегодняшнего дня поступаете под временное командование лейтенантов Симонова и Петренко, прапорщики Нечипорук и Власов будут вашими старшинами. Под их руководством вы пройдете, двухнедельный курс обучения и подготовки, после этого будете распределены по своим постоянным подразделениям».
«Распределение будет зависеть от проявленных в процессе обучения личных качеств и способностей каждого из вас. В данный момент наша бригада находится на боевом выходе, кроме вас, в расположении части находятся: батальоны обеспечения, две роты охраны и ещё четыре, таких же, как ваши, учебных взвода. Размещены вы будете во временном палаточном лагере. Личная моя просьба: очень внимательно отнестись к учебному процессу и чётко выполняйте все указания и рекомендации ваших командиров. Желаю вам успешного прохождения службы, возвращения домой живыми и здоровыми». Отдав честь, майор удалился в штаб, а лейтенанты повели свои команды в направлении палаточного лагеря. Шесть выгоревших на солнце палаток, стоящих на совершенно голой площадке, в удалении от основного расположения части, стали на две недели их родным домом. Что же представляло собой это походное жилище: сбитый из досок от снарядных ящиков каркас с таким же полом, 1/3 часть отделена перегородкой, за которой расположена кладовка и комната для офицеров. На этот каркас натянута брезентовая палатка. Железные койки в два яруса, снарядные ящики вместо тумбочек, грубо сколоченные табуреты — вот и вся мебель.
В общем-то, интерьерчик не плохой, только две уродливые печки-буржуйки своим видом портили всю картину. Володя спросил прапорщика Нечепорука: «3ачем печи, если на улице жара около +50. С?». Тот, усмехнувшись, ответил: «Ночью узнаешь».
И он был прав: как только солнце спряталось за горизонт, то температура воз духа стала стремительно падать и к отбою уже составляла лишь +15С. Из-за резкого перепада температуры казалось, что на улице стоит «московский мороз», и тонкое одеяло из верблюжьей шерсти никак не может спасти от холода. Обе печи трудились вовсю, спасая ребят от ночного холода. Но мы забежали вперед, до вечера произошло еще много чего, поэтому нужно восстановить цепь событий.
По прибытию в палаточный городок, командир Володькиного взвода лейтенант Симонов дал 15 минут на то, чтобы разложить свои вещи и занять койки. После этого построил взвод для более близкого знакомства с личным составом. Оказалось, что в их команде Володька был самым старшим по званию, Серега и Швец были младшими сержантами, а также ефрейтор Степин. Все остальные были рядовыми.
Володька автоматически стал замкомвзвода, а остальные получили под начало отделения. Разделив команду и переписав фамилии, Симонов удалился в штаб, оставив взвод на попечение прапорщика Нечепорука. Тот велел всем зайти в палатку и разместиться на табуретах в центральном проходе, сам сел на стул впереди и провел разъяснительную работу. Так как он был старше любого из ребят лет на двадцать, то обратился к ним просто: «Сынки, вы не обижайтесь, что я вас так буду называть. Хочу объяснить вам простые не писаные правила, которые многим из вас могут спасти не только здоровье, но и жизнь. Прошу вас слушать внимательно и запомнить всё мною сказанное: никогда не поднимайте и не пинайте ногами различные предметы, лежащие на земле. Это могут быть как мины-ловушки, так и неразорвавшиеся боеприпасы, находящиеся на боевом взводе. Они готовы взорваться от любого толчка. Никогда не лезьте туда, куда вас не посылали. Обратите внимание, что, вся территория части обнесена колючей проволокой, за этим ограждением находится минное поле — даже не пытайтесь туда попасть. Воду из кранов в душевых и умывальниках лучше не пить, хоть она и прошла очистку. На ремне у каждого всегда должна находиться фляга и лучше всего ее наполнять чаем, который специально заваривают в котлах возле столовой. Утром при подъеме всегда вытряхивайте обувь, ночью в неё могли забраться скорпион или фаланга. Их укусы очень болезненны и даже могут привести к смертельному исходу. Купаться в реке Кабул, строго воспрещено, очень сильное течение, и вода всегда полна возбудителей брюшного тифа, холеры, дизентерии и гепатита. Любая из этих болезней крайне опасна». После краткого курса по истории части Нечепорук разъяснил расположение объектов на территории гарнизона и ознакомил с распорядком дня. Незаметно подошло время обеда, построив взвод, Володька повел своих бойцов в столовую. Она представляла собой огромный, железный ангар с бетонным полом. Обеденные столы на шесть персон стояли в четыре ряда. Весь столовый комплекс представлял собой гигантскую букву «Ш», где центральной линией была сама кухня, моечная и склад, в вертикальные линии — три корпуса столовых залов.