Вообще говоря, получается, что в «холодной войне» побежден не народ, а советское правительство. Война с народом еще продолжается.

Как же нашему народу сопротивляться давлению идеологии глобализма? Для этого народ должен жить самостоятельно от власти и самостоятельно хранить представления о добре и зле, о том, что можно, а чего нельзя делать, что есть достоинство, а что есть позор.

Коммунизм потерпел поражение в силу порочности его основной идеи. Ложность коммунистической идеи, по сути, была выяснена еще в девятнадцатом веке утопистом Робертом Оуэном. Он создавал производства сначала в Англии, а потом в Америке, и устраивал на них коммунистический принцип раздачи зарплаты и взаимопомощи. Гибель его производства дважды произошла по совершенно одинаковой схеме. Сперва работники удивлялись человечности хозяина, и производительность росла. Но потом к рычагам распределения благ проникали жулики, и производство распадалось, поскольку хорошо трудиться становилось не выгодно: в конечном итоге блага получал не труженик, а вор и бездельник. Эта же схема подорвала изнутри и экономику СССР.

Чиновники не посмели бы предать, и крах экономики СССР не произошел, если бы советский народ в целом был трудолюбив и честен. Торжество воров в эпоху социализма развило у нашего народа стремление хорошо зарабатывать, но плохо работать. Извратило сознание: «идя домой, возьми хоть гвоздь — ты тут хозяин, а не гость.» Произошла эрозия нравственных ценностей, которая сегодня используется и углубляется нашими врагами. Эта эрозия росла не вследствие пропаганды Запада, а вследствие дефективности принципов коммунизма.

Коммунизм морально разложил народ, но до сих пор ни один лидер патриотического движения толком не дал ответа на вопрос: каким путем нам надо восстанавливать утраченные духовные ценности? Некоторые патриоты для этого обращаются к церкви. Но эта организация была лишена какой либо духовности уже перед революцией 1917 года. Если бы это было иначе, то никакой революции просто не было бы, и международный заговор против России того времени не дал бы никаких плодов. Вопрос о традиционных народных ценностях, о том: способен или не способен народ самостоятельно продолжать свою жизнь в рамках своей исконной традиции, нашими патриотами не ставится. Они, как и сто лет назад, собираются воевать исключительно политическими и силовыми методами, никак не осмысляя жизнь и логику народного сознания.

Между тем, сегодня борьба идет не только за политическую власть, но и за этническое сознание нашего народа. Ибо глобализму важно: будет ли наш народ думать стандартно, или нет? Будет следовать установленной глобализмом системе ценностей или нет. Будет он покорен рекламе или нет. Будет массово покупать товары мировых монополистов или нет. В конце концов, будет ли он во всем послушен мировым манипуляторам? Сегодня, в ответе на все эти вопросы политический аспект играет незначительную роль. Роль играет лишь самосознание народа: захочет ли он быть покорным тягловым быдлом, или у него возможно свое мнение, своя воля и своя душа. Своя религия, хранящая нравственные ценности. Мировые манипуляторы сознанием нашего народа делают все, чтобы он ничего такого не имел, и не захотел иметь.

Таким образом, вместе с политической борьбой, мы сегодня имеем борьбу за этнические ценности. И надо сказать, что к такому повороту дела патриотическое движение не готово. На начало двадцать первого века, оно так и остается на уровне партийной борьбы, как ее понимали в позапрошлом столетии. Патриотическое движение не видит, что исторически, сегодня, оно просто исчерпало себя. Его листовки, газеты, разоблачения и агитация бессмысленны, ибо всем в России известно, что за патриотической оппозицией нет никакой привлекательной реальности, никакого предложения достойной жизни. А того, что даже простое сохранение в быту нашей традиционной культуры оказывается уже борьбой — этого почти никто из наших патриотов не замечает. Иные от народной традиции даже «воротят нос», ибо это по их мнению отвлекает от революции. Ведь во всей унаследованной нами народной традиции нет ничего, что бы хоть как-то совмещалось с революцией и революционной борьбой, как ее нам преподали большевики на заре советской власти.

Борьба за человека, за его душу, ведется не только средствами информации и экономики, но и методами массовой культуры и религиозными методами. Все это используется сегодня. Комбинацией этих методов борются против нас наши противники. И они планомерно довели Россию до сегодняшнего состояния. Мы же только сегодня приходим к мысли, что у нас есть этническое самосознание — которое тоже оружие. Им надо овладеть, и наносить ответный удар.

3. Духовный кризис современной России достаточно подробно описывает наш известный политолог Александр Зиновьев в книге «Русская трагедия (гибель утопии)», Москва, 2002 г… Его взгляд на будущее России весьма пессимистичен. Он находит, что с одной стороны, привнесенные в Россию демократической революцией западные ценности, были сами по себе заранее изношенны. С другой стороны, оставшиеся нам в наследство православие, монархическая идея не жизнеспособны.

Сила коммунизма казалось бы состояла в том, что он предлагал альтернативу глобализму. Человек социалистического общества был боле универсален и более самостоятелен, чем человек того же статуса при нынешнем демократическом глобализме. Он обязательно изучал свой, советский, раздел истории, и считал за честь быть достойным памяти павших за народное дело. Он был обязан иметь моральные мотивации своих поступков. Обязан был почитать языческие символы: огонь на кургане и Родину — Мать с поднятым мечем. Он был обязан уважать дела отцов и дедов. Всего этого нет сегодня, при демократии, и все это отвергается глобализмом.

Коммунизм был повержен не потому, что держал в строгости народ, а потому, что был изначально склонен к окостенелой догме. Коммунизм породил новый класс управляющих производством, представителей которого в народе стали называть начальниками. «Начальниками» совершенно точно понимались и бригадиры, и директора, и секретари партийных организаций, и чиновники. Все они могут быть объединены по одному признаку — они распоряжались людьми и средствами производства, и всегда жили лучше рабочих. Советское государство, построенное на основе народных Советов, содержало и вполне буржуазные министерства, которые были институтами функционирования начальников. Так же государство идеологически обосновывало права начальников и защищало их интересы.

В СССР партией начальников была КПСС. Выразителями воли простого народа были Советы. По доктрине коммунизма, развитие Советов предполагало народное управление и самороспуск государства. Но КПСС — наоборот, делала все против этой доктрины. Она стремилась к тому, чтобы Советы превратились в формальные, ничего не решающие организации, а государство было бы построено по капиталистическому образцу. С какого-то момента класс начальников понял, что можно вообще уничтожить Советы. И можно сменить связанную ними коммунистическую идеологию, а лозунги «интересы народа — превыше всего» и «народ и партия едины» — могут быть просто выкинуты на свалку истории.

Начальники всегда спали и видели: как бы окончательно присвоить народное добро. Парадокс в том, что другие начальники их иногда за это наказывали. Это потому, что карательные министерства были подчинены законодательному органу — Верховному Совету. Но вот, наконец, с помощью Запада, начальники предали народ — устроили демократический переворот и присвоили народное добро сообща и безнаказанно. Когда стало ясно, что наказания за это самое большое преступление в самом деле не будет — для этого нет сил, то Верховный Совет[1] был расстрелян из танков в октябре 1993 г.

Сегодня (2005–2006 г.) коммунизм живет лишь потому, что пенсионеры не в силах отказаться от ностальгии по своей молодости. Идеологически же коммунизм потерпел полный крах. Развал СССР, ограбление народа и утверждение демократии не были исторически обусловленными явлениями, и произошли лишь потому, что народы СССР был преданы лидерами КПСС. Само появления класса начальников и отсутствие тенденций к отмиранию государства уже много десятилетий назад показало ложность основ коммунизма, заложенных Марксом. На это обращал внимание еще Троцкий, но в СССР эта тема была запрещена. Сегодня, в рамках Марксизма — Ленинизма, нет ответов на основные вопросы современной истории.