Шредер и Кених.

И снова тот нежный голосок зашептал в голове Гаррисона — или, возможно, он смеялся? Или, может быть, это был не один голос, а два…

Внезапный озноб вывел его из задумчивости, и он почувствовал, что Сьюзи большой лапой настойчиво скребёт его плечо. Пока он был погружён в свои мысли, его механический конь продолжал двигаться вперёд по собственной воле. Машина проехала через лабиринт острых горных вершин и остановилась на краю каньона, такого большого, что его стороны тонули в дымке тумана, а внизу царил мрак.

Это был каньон, чья глубина была неизмерима, чьи тайны были непостижимы, и чьё имя — Смерть!

Смерть имеет много форм, размеров, цветов кожи, вероисповеданий и обличий. Гаррисон знал это. Также, инстинктивно он знал, что этот каньон был одним из таких обличий. Он подался всем телом назад от зияющего ущелья, натягивая психические поводья — и Машина под ним вздыбилась, как испуганная лошадь. Холодея от страха, он всё же старался успокоить своего коня из металла и пластика, в то время как Сюзи на седле позади него захлёбывалась лаем и продолжала трогать его лапой, предупреждая, что его страх не был напрасным.

Гаррисон чувствовал, как ужас поворачивается в его внутренностях, словно ледяной клинок. Он боялся Смерти. Но почему? Он же чародей, бессмертный и…

Бессмертный? Его разум ухватился за это слово, за это понятие, разделил на части и изучил более подробно.

Бессмертный. Неспособный умереть. Почему тогда он должен бояться Смерти? Если только… если он не ошибся.

Возможно, он, в конечном итоге, не был бессмертным. Возможно, это и была суть его поисков: найти и соблазнить богиню Бессмертия? И чтобы это сделать, сначала он должен победить смерть, саму Смерть, под какой бы личиной ни встретил её! Очень хорошо, раз каньон был одним из обличий, он должен пересечь его. Но…

Что, если он упадёт?

Он кивнул и иронично улыбнулся. Упадёт? Он не может упасть. Достаточно простой команды, словесной или мысленной, и он станет легче пёрышка. Он вспомнил, как это называется: левитация. И он мастерски владеет этим искусством. Как же он может упасть?

Будучи в сознании, он не мог. А без сознания? Падение раздробило бы его тело и убило его. Большой камень мог свалиться ему на голову, пробить череп и убить его. Сам по себе, он может быть, и бессмертный, но если произойдёт несчастный случай — или некий противник неожиданно нападёт на него…

Получается, умный враг может убить его. Он может умереть.

Возможно, в этом и заключается его поиск: поиск истинного бессмертия. И только Смерть стоит между ним и целью странствия.

Смерть и её приспешники.

Машина неподвижно висела в воздухе, под небом, которое с одной стороны, у далёкого горизонта, окрасилось в тёмные вечерние оттенки, а с другой виднелось заходящее солнце, чей краешек выглядел как серп над вершинами пурпурных скал. И прямо перед Гаррисоном лежал каньон, чья зияющая в земле пасть была такой широкой, что противоположную сторону было трудно разглядеть.

Его невозможно объехать вокруг. Гаррисон это знал. Это было испытание.

Налетел завывающий ветер и поднял сухую пыль с краёв каньона, закрутил её вихрями, которые вращались как дервиши и хлестали по ногам Гаррисона в рваных брюках. Это был холодный ветер, напомнивший ему о ночи, которая приближалась с каждой минутой. Ничего хорошего не будет, если он застрянет здесь, без защиты, без укрытия, когда стемнеет.

Он окинул взглядом дальнюю сторону пропасти: широкая равнина с группами деревьев, тянущаяся до невысоких холмов, за которыми тёмный горизонт сливался с темнеющим небом. Он должен пересечь каньон. И поскорее.

Он почувствовал внезапное желание поехать впёред на бешеной скорости, сорваться с края прямо сейчас, не тратя ни секунды впустую — но Сюзи, словно прочитав его мысли, снова заскулила ему на ухо, ее лапа настойчиво царапала плечо. Он повернулся к ней:

— Они рядом, девочка, верно? Где они прячутся? Это солдаты Смерти?

Она лизнула ему ухо, её влажные глаза были тревожными, затем указала мордой вниз, в ущелье. Её губы приподнялись в оскале, обнажая острые клыки цвета слоновой кости, её уши прижались к голове. Она смотрела то направо, то налево, то вверх, в высокое небо, и её чёрная шерсть по всему телу вставала дыбом, миллионами коротких жёстких шипов.

Потом этот… припадок прекратился. Сюзи легла, тяжело дыша, издав напоследок серию коротких разочарованных повизгиваний.

Гаррисон угрюмо улыбнулся:

— Они везде? Ну, я так и предполагал.

Его мрачная улыбка сменилась гримасой, и он снова рассердился на собственную уязвимость, свою нерешительность, свою слабость. У него есть способности, и он может отдать приказ.

— Тупица! — отругал он себя. — Так бездарно тратить время!

Он быстро приказал Машине приземлиться на край каньона, слез с сиденья и потянулся. Сюзи тоже спрыгнула и встала рядом с ним, на этот раз спокойно, её язык вывалился, глаза смотрели вопросительно на него. Он похлопал её по большой черной голове:

— Давай посмотрим, что для нас тут припасли. Согласна, девочка?

И уперев руки в бёдра, он поднял голову и надменным тоном обратился к краю ущелья:

— Смерть, — его голос был звучным, сопровождаемым громким эхом, — я знаю, что ты стремишься меня заполучить.

Ну, это будет не так уж легко. Я не обычный человек, чтобы просто умереть по твоему повелению, будь уверена. А теперь я приказываю тебе! Покажи себя, Смерть. Покажи мне своих солдат, свои ловушки, подводные камни, чтобы я знал их и мог как следует сразиться с тобой. Или ты действительно такая трусиха и большая мастерица прятаться, как я подозреваю?

Он ждал с любопытством — пожалуй, немного нервничая, несмотря на свои смелые слова — но…

Ответа не было.

Ветер, дующий из ущелья, завыл громче и Гаррисон почувствовал, что стало ещё холоднее.

Он вздрогнул, затем задрожал сильнее, когда тени начали двигаться. И что теперь? Очевидно, первоначальное его предположение было правильным — вот только некий более могущественный колдун лишил его не только памяти, но и силы.

Кажется, когда-то он мог черпать силы из Машины, а сейчас?

Стоит попробовать.

Он положил ладони на гладкие металлические бока в поиске тех странных сил, которые поддерживали его в столь же странных приключениях, но не ощутил ничего. Машина была холодная и безжизненная, как старое бревно.

— Транспорт? — прорычал он, разочарованно отдёрнув руки от Машины. — Ты вроде коня? Вьючное животное? Скорее, лишняя обуза. Якорь! Ты везёшь меня? Наоборот, я несу тебя! Мало того, ты тянешь меня вниз.

Он повернулся спиной к Машине и бросил яростный вызов через полное теней ущелье: — Смерть, я не буду тебя отрицать. Но если ты не покажешь себя, то я не буду приходить к тебе. Почему я должен отвечать на вызов, которого не понимаю? Сражаться с противниками, которых не знаю и не вижу? Нет, я просто буду ждать здесь, или вернусь назад, тем же путём — и к чёрту все испытания!

— Ричард, — послышался слабый шёпот, раздающийся, похоже, в его собственной голове. — Ричард, я могу помочь тебе, если ты мне позволишь.

У Гаррисона волосы на голове встали дыбом, а кожа покрылась липким потом. Он знал этот голос, звучавший лишь в огромной пещере его собственного разума, вкрадчивым шёпотом изнутри. Это был голос исчезнувшего человека-бога Шредера, которого в другом мире он называл своим другом.

— Это ты, человек-Бог? — спросил он, ища подтверждения. — Или ты на самом деле Смерть, и пытаешься меня одурачить? Если ты Томас Шредер, тогда покажись.

Голос внутри него усмехнулся, но холодно.

— О-о, ты же знаешь меня достаточно хорошо, Ричард. И ты знаешь, что я не могу показать себя, не во плоти. Больше нет.

Но я всё еще могу помочь тебе, если ты позволишь.

Гаррисон был всё ещё недоверчивым:

— Помочь мне? Да, ты человек-бог, Томас, но не более того. Как ты поможешь мне, если ты призрак? Я из плоти и крови, а ты — всего лишь память, голос в моей голове.