В 1647 году приказчик устюжского купца Федот Алексеев (известный под фамилией Попов) собрал команду, чтобы отправиться Ледовитым морем на Восток, от устья Индигирки. Его интересовала добыча моржа. Экспедиции было также поручено исследование «неизведанных берегов» и поиск новых «неясачных людей».

Отряд возглавил Семен Дежнев. К тому времени сорокадвухлетний казак за свою смелость, опыт и деловую хватку был хорошо известен и уважаем среди мореходов, служивых и торговых людей от берегов Лены до Колымы.

На четырех кочах отряд под командованием Дежнева вышел в Восточно-Сибирское море. Но в то лето необычно мощное скопление льдов не позволило совершить намеченное плавание.

В июне 1648 года поход повторился. На этот раз в экспедиции участвовало 90 человек. Семь кочей вышли из устья Колымы и направились на Восток.

Существуют разные версии о том, что произошло с этими судами. По одной — несколько судов погибло во время шторма, по другой — их отнесло к берегам Америки, и спасшиеся русские мореходы навсегда обосновались на Аляске.

Семен Дежнев в своем отчете упоминал: «И того Федота (Федота Алексеева Попова) со мною Семейкою, на море разнесло без вести. И носило меня, Семейку (так называл себя в записке Дежнев), по морю после Покрова Богородицы (после 1/14 октября) всюду неволею, и выбросило на берег в передний конец за Анадырь реку. А было нас на коче всех двадцать пять человек. А шел я, бедный Семейка, с товарищи до Анадырь ровно десят недель…»

Нет однозначного мнения о дальнейшей судьбе участников экспедиции. Но бесспорно: три коча из семи, обогнув с севера Чукотский полуостров, прошли пролив между Азией и Америкой. Плавание Дежнева и его товарищей доказало, что эти два материка разделены водой.

Оставшиеся в живых участники экспедиции основали Анадырский острог, исследовали и нанесли на карту берега реки Анадырь. Впоследствии Семен Иванович совершил еще не мало походов по северо-восточным рекам Сибири. В Москве высоко оценили его заслуги. Царь Алексей Михайлович присвоил Дежневу чин казачьего атамана. В 1667 году, благодаря открытиям и исследованиям Семена Ивановича, на географической карте «Чертеж Сибирской Земли» было нанесено изображение Северо-Востока России. Однако отчет славного первопроходца о существовании пролива между Азией и Америкой долго оставался невостребованным в архиве.

Лишь в 30–40-х годах XVIII века во время Великой Северной экспедиции член Петербургской академии наук Герард Фридрих Миллер отыскал и опубликовал этот документ.

В справочной литературе о Федоте Алексееве Попове сказано: «Годы рождения и смерти неизвестны». Осталось тайной и что на самом деле произошло с ним после того, как шторм разъединил экспедиционные суда. Есть предположение, что коч, на котором находились Федот Алексеев Попов и казачий десятник Герасим Анкудинов с товарищами, дошли до Камчатки.

Сохранилось немало отрывочных сведений об их дальнейшей судьбе. В своем донесении Семен Дежнев сообщал: «…отгромил я, Семейка, у кореяков якуцкую бабу Федота Алексеева. И та баба сказывала, что де Федот и служилой человек Герасим померли цингой, а иные товарищи побиты, и остались невеликие люди и побежали в лодках с одною душею, не де куда».

Почти век спустя после экспедиции 1648 года ученый и путешественник Степан Петрович Крашенинников писал: «Кто первый из русских был на Камчатке, о том не имеют достоверного свидетельства, а по словесным известиям приписается сие некому торговому человеку Федоту Алексееву, по которому имени впадающая в Камчатку речка Федотовщиною называется».

Версию о пребывании Федота Алексеева Попова на полуострове упоминал в своих записках и академик Герард Миллер: «Носящийся между жителями на Камчатке слух, которой от всякого, кто там бывал, подтверждается.

…сказывают, что за много де лет до приезду Володимира Отласова (Владимир Атласов — казак-землепроходец) на Камчатку жил там некто Федотов сын на реке Камчатке на устье речки, которая ныне по нем Федотовкою называется, и прижил де с камчадалкой детей, которые де потом у Пенжинской губы, куды они с Камчатки реки перешли, от коряков побиты. Оной Федотов сын по всему виду был сын вышеупомянутого Федота Алексеева…»

Но эти упоминания о Попове вызывают сомнения у некоторых современных историков. Судьба одного из русских первопроходцев XVII века остается по-прежнему нераскрытой тайной.

Участник экспедиции Витуса Беринга переводчик Петербургской академии наук Якоб Иоганн Линденау много лет исследовал племена и народы Северо-Восточной Сибири. Его перу принадлежит известный в XVIII веке труд: «Описание пеших тунгузов, или так называемых ламутов».

Линденау удалось записать рассказы чукчей о Тихоокеанских северных островах и берегах Нового Света. Конечно же, слово «Америка» в то время не было известно этому народу.

«У Чукоцкого носа есть под севером один остров да к восточной стороне четыре острова и на тех островах живут чукчи.

А не в дальнем от последнего расстоянии имеется в виду по их званию Большая Земля (подразумевается Аляска), которая так называется потому, что та земля более их Чукоцкой земли и они чукчи от своих жилищь на ту землю ходят байдарами и с той земли привозят посуду деревянную, подобно русской посуде. И по разглагольствованию тех чукчей имеется чрез русских людей известие заподлинно так, что якобы купецким людям двенадцатию кочами минувших лет за семьдесят и более Колымскому среднему зимовью, где прежде ярмонка бывала для торгу пошедших и от сильных морских погод друг от друга разошедшися иные Камчатку проплыли, а иные к тому острову, который Большею землею называетца пристали и тамо жительствующими народами совокупившиеся у них поженились и расплодились».

Ученый натуралист, участник Второй Камчатской экспедиции Георг Вильгельм Стеллер, собравший в 1741 году богатую коллекцию американской флоры, писал: «Среди американцев якобы живет народ, совершенно тождественный русским по фигуре, нравам и обычаям; анадырские казаки того мнения, что это потомки лиц, на кочах выехавших с Лены и пропавших без вести.

Весьма правдоподобно, что их плоские суда были выброшены штормом на сушу, и местное население принудило их здесь остаться».

Сохранились рассказы русских мореходов второй половины XVIII века о том, что аборигены Аляски были язычниками, но при этом знали некоторые библейские предания. Эти предания они слышали от своих предков.

Кто и когда впервые рассказывал жителям Аляски библейские истории? Нет пока достоверного ответа.

В начале 90-х годов XVIII века в Санкт-Петербурге был опубликован «Исторический табель российских плаваний и открытий в Северо-Восточном море».

В этой работе неизвестный автор писал: «Мнение многих иностранных писател[ей] весьма неосновательно будто бы россиане прежде преобщения своего из иностранных обычаев в состояние входственное против ученых еропейских народов не имели толикаго духа и способности, чтоб обратить внимание свое на полезнейшия открытия далее прделов покоренной в 1697 году Камчатской земли. Дух всегда неутомимой россиан не токмо тщательно старался уведать места, земли и народы далее Камчатки лежащия, но вдавался еще и весьма трудным и почти невозможным испытаниям по Ледовитому морю еще и прежде завоевания Камчатки.

…предприят был в 1646 году судовой ход между вечными… [льдами] и Чукоцкой нос лежащей между севером и востоком не в дальном изпытании от американского матераго берега и до неизвестных нам пределов Северной Америки простирающейся, давно уже обойден был морем и следовательно давно известен тот небольшой пролив, который разделяет Азию от Америки, чего другим нациям не удалось прежде узнать».

В конце 70-х годов прошлого века автор этой книги встречался в Бостоне с русскими белоэмигрантской волны. Двое из них, Александр Николаев и Иван Позыков, увлекались историей Русской Америки. Выйдя на пенсию, и тот и другой побывали на тихоокеанском побережье — от бывшего Форта Росс до Аляски.