Наконец справились служивые. Схватил один здоровяк горбуна за шиворот и поднял высоко над полом. Чтобы шустрый Ульян опять не ускользнул, решили его посадить в мешок.

Как увидел горбун, куда его запихивают, заверещал-завопил:

— Ой, глядите, братцы православные, чего песьи хвосты вытворяют. Ой, глядите, какой бесовской фокус они учудят. Сунут в мешок придурка, а выйдет оттуда влиятельная особа…

Еще сильней развеселилась трактирная публика. Лишь полицейские призадумались. Ведь во дворец, в Гатчину, велено доставить горбуна. Вдруг и впрямь окажется он «влиятельной особой». Сколько раз в истории случалось подобное: сажают в мешок придурка, а извлекают на свет божий важную персону…

Как ни брыкался и ни орал несусветную чушь Ульян, все же доставили его в мешке в Гатчину ко двору. Полицейские передали «дорогого гостя» гвардейцам, гвардейцы — личной охране императора. А те прямиком вывалили Ульяна к ногам Александра Александровича.

Увидел горбун над собой серьезного, строгого человека, схватился за голову и жалостливо запричитал:

— Ой, худо тебе, дядя… Хоть и сапожки так начищены, что лизнуть хочется!.. Ой, скучно-то как вокруг… Погубит тебя тоска блистательная и серьезность здешняя… Не поддавайся им, родненький. Гони их к….

Изумился Александр Александрович такой наглости. Давно при царях российских не было шутов, с развязными манерами и подобными непочтительными обращениями к государям.

Хотел вначале Александр Александрович приказать вышвырнуть прочь горбатого наглеца, да вдруг передумал. Вспомнил, что на Руси в старину во дворцах всегда были шуты и юродивые — и не без пользы. Разводили они тоску-кручину своих господ, и совет дельный подавали, и судьбу предсказывали, и сведения разные сообщали. И приказал государь оставить его наедине с горбуном.

Осмелел Ульян, подмигнул царю:

— Я, дяденька, теперь навсегда с тобой. Даже если твои прихвостни меня, как собачонку, в мешке утопят. Стану являться, когда захочешь. Только ты, дяденька, никому не говори, что я при тебе проживаю. А хвостам, которые приволокли меня, вели рты замкнуть. Я буду жить тихо-тихо. Ни мышь подпольная, ни муха залетная не обнаружит. Зато я все вокруг сумею узнать, выведать и тебе о том рассказать…

Александр Александрович улыбнулся.

— Да кто ж тебя, убогого, топить в мешке станет?

— Наши с тобой недруги, — не раздумывая, ответил Ульян. — А их кругом тьма-тьмущая…

Сколько времени жил горбун при императоре — вряд ли кто из царедворцев знал точно. Поговаривали, что с его появлением во дворце еще больше стал попивать Александр III. А собутыльником его чаще всего был Ульян.

Раскрыл горбун царю секрет одного самопредсказания. Семь раз, согласно этому самопредсказанию, надо чокнуться полной рюмкой или бокалом со своим отражением в зеркале. А на каждое чоканье произносить не тост, а особое заклинание. Выпивать надо было все до капли. Если на седьмой раз отражение в зеркале не стало чокаться, значит, заклинание подействовало, и можно задавать ему вопросы.

Но после каждого ответа снова необходимо наполнять рюмку и начинать все сначала.

Сеансы самопредсказания понравились Александру Александровичу. После них он всегда спрашивал Ульяна, чем же того наградить. А горбун просил одно:

— Ты, дяденька, назначь меня «главным написателем дурацких законов» для империи. Где много дураков — там должно быть много и законов, для дураков писаных.

Государь лишь смеялся в ответ на подобную просьбу.

— Тут уже изданными глупостями империя завалена, а ты хочешь еще подбавить. Как бы совсем не одурела страна.

— Э-э, дяденька, — возражал ему с ухмылочкой Ульян, — когда встречаешь много дури, ищи за этим большой ум…

Однако так и не стал вещий горбун «главным написателем дурацких законов». Ходила молва, будто во время одного из отъездов Александра Александровича из Гатчинского дворца какой-то царский охранник удавил Ульяна ремешком. Выманил из-за шкафа бутылкой мадеры и покончил с предсказателем. А потом тело горбуна спрятал в мешок и утопил в речке.

Вернулся государь, кинулся искать Ульяна по шкафам и ящикам. Не нашел и вспомнил слова горбуна об утоплении в реке.

Кто осмелился убить Ульяна, — император так и не сумел выяснить. Затосковал не на шутку Александр Александрович, и с того времени почти каждую ночь в одиночестве стал заниматься самопредсказанием.

Правда, иногда в часы подобных сеансов являлся к государю вещий горбун. Мокрый, посиневший, он дрожал и плакал:

— Ой, дяденька, холодно мне в студеной речке… Не поскупись… Плесни для сугрева чего покрепче…

И наливал ему растроганный Александр Александрович огромный бокал водки и ставил в пустой ящик шкафа.

На следующий день проверял, отведал ли горбун подношение. Увидев пустой фужер, государь успокаивался до следующего появления Ульяна.

А люди из ближайшего окружения императора, узнав, что Александр Александрович опять пьет в одиночестве, многозначительно переглядывались и с ухмылкой говорили друг другу:

— Опять ушел искать горбатого…

В тот год в Крыму необычно пышно расцветали крокусы и гиацинты, горицвет и пионы. Все замечали непривычную яркость горных васильков и глициний и невиданной величины цветы магнолий. А еще в 1894 году на полуострове попадалось много горных эдельвейсов.

Почему такое случилось в Крыму, — даже ученые не смогли объяснить.

Зная любовь Александра Александровича к цветам, его малый дворец в Ливадии был переполнен прекрасными растениями. Вазы со всевозможными букетами стояли всюду. В царском кабинете и спальне, в комнатах его родных и слуг, в коридорах и даже на лестницах.

Но цветы уже не радовали тяжело больного императора.

В последний раз он прибыл в Крым в августе 1894-го. Вначале обстановка, погода и благодатный климат улучшили его самочувствие. Но 5 октября наступил резкий перелом. Болевые приступы следовали один за одним. Лекарства уже не помогали Александру Александровичу.

Когда ему удавалось ненадолго уснуть, император часто видел цветы. Но не здешние, а северные…

Сон возвращал в детство. Маленький Александр вместе со старшим братом Николаем бегут по васильковому лугу. Издалека им навстречу идет мама. Она улыбается и оглядывается по сторонам. А вокруг никого нет. Ни охраны, ни слуг, ни свиты… Никого… Только мама и цветы…

Александр Александрович потом рассказывал супруге, что он видел во сне. Мария Федоровна успокаивала мужа и говорила, что цветы во сне — к выздоровлению.

Но она лгала ему. Лгал и он. Не хотел расстраивать и не договаривал, что во сне покойный брат Николай звал его за собой, и он покорно шел за ним, зная, куда идет…

А 20 октября 1894 года наследник престола Николай Александрович записал в дневнике: «Боже мой, Боже мой, что задень! Господь отозвал к себе нашего обожаемого, дорогого, горячо любимого Папа.

Голова кругом идет, верить не хочется — кажется до того неправдоподобной ужасная действительность. Все утро мы провели наверху около него! Дыхание было затруднено, требовалось все время давать ему вдыхать кислород. Около половины третьего он причастился св. Тайн. Вскоре начались легкие судороги… и конец быстро настал! О. Иоанн больше часу стоял у его изголовья и держал его голову. Это была смерть святого! Господи, помоги нам в эти тяжелые дни!..»

Сбылось предсказание петербургской вещуньи, что смерть явится к нему «в цветах южной земли».

О времени Александра III и о нем самом существуют весьма противоречивые мнения. Известный историк Василий Ключевский писал о начале царствования Александра Александровича: «…смутная пора, когда одна часть русского общества была недовольна медленностью реформ, а другая боялась их, считая слишком смелыми».