А в 1829 году Гумбольдт снова в пути. На этот раз путешествие по России.

Петербург, Владимир, Нижний Новгород, Казань, Пермь, Екатеринбург (Ныне Свердловск). Знакомство со Средним и Южным Уралом, его геологией, экономикой. Затем поездка в Тобольск, Барнаул, Семипалатинск, Омск; посещение Орска и Оренбурга. И, наконец, Астрахань и небольшая поездка по Каспийскому морю, не повидать которое он, по его собственным словам, не мог.

И снова по возвращении из путешествия по России Гумбольдт продолжает свои труды, обобщая виденное и делая новые интересные выводы.

В письме одному из близких своих друзей он написал буквально следующее: "Я начинаю печатание моей книги (дела моей жизни). Я имею безумное намерение изобразить весь материальный мир, все, что мы знаем о явлениях небесных пространств и земной жизни, от туманных звезд до мхов на гранитных скалах, - изобразить все это в одной книге, написанной притом живым, действующим на чувство языком. Я хотел сначала назвать ее "Книга природы"… Теперь я выбрал название "Космос". Конечно, это слово громкое и не без известной напыщенности; зато оно разом обозначает небо и землю".

В течение двенадцати лет, с 1845 по 1857 годы, вышли четыре тома "Космоса". Пятый не увидел света, потому что автор его скончался.

Гумбольдт ушел из жизни, оставив грандиозное научное наследство. Шестьсот тридцать шесть книг - таков плод его беспримерного труда во имя науки. Этот ученый-универсал был создателем целого ряда научных дисциплин, таких, например, как сравнительная климатология, ботаническая география, учение о земном магнетизме, учение о ландшафтах; он был автором множества научных открытий в самых разнообразных отраслях знаний.

И как дань его многогранному и всеобъемлющему таланту ученого и исследователя остались географические названия, увековечивающие его имя. Пожалуй, не найти в истории географических открытий и исследований деятеля, имя которого столь часто встречалось бы на географических картах, как имя Александра Гумбольдта.

Гумбольдтовы горы в Австралии, Новой Зеландии и Новой Гвинее, ледник Гумбольдта в Гренландии, река Гумбольдта в Америке, Гумбольдтово течение у южноамериканских берегов Тихого океана, долины и реки, заливы и города в Соединенных Штатах Америки. Его имя носит пояс растительности в Андах - "Гумбольдтово царство", гумбольдтово дерево на острове Цейлон, минерал гумбольдтит.

Вниз по могучей реке

Была весна 1779 года. Улицы Монреаля утопали в зелени деревьев, старых и молодых, рано распустивших свою листву. Перед фасадами одноэтажных и двухэтажных домов цвели цветы, заботливо рассаженные в клумбах.

По одной из улиц, расположенных неподалеку от центра города, шел человек средних лет в сюртуке и шляпе. В руке у него была трость, на которую он время от времени опирался. Поравнявшись с группой подрост: ков, шумно о чем-то споривших, он властно позвал - "Александр!"

От группы, мгновенно притихшей, отделился мальчик лет четырнадцати - пятнадцати, рослый, широкоплечий, с правильными чертами лица.

- Что случилось, отец? - спросил он встревожено. - Обед еще не готов, и мать мне разрешила погулять.

- Ты мне нужен, Александр, - ответил старший Маккензи, помахивая тростью. - Есть хорошие новости, и они касаются тебя, сынок.

Александр попрощался со своими приятелями и последовал за отцом. Идти им было недалеко. Сделав несколько шагов, они свернули на дорожку, ведущую к уютному коттеджу. Когда отец и сын подходили к крыльцу, дверь открылась и на пороге дома показалась миловидная женщина в фартуке. Она ласково улыбнулась и сказала:

- Я увидела вас из окна и поспешила встретить. Что-нибудь стряслось, милый? Почему ты сегодня так рано?

- Нет, нет, Мэри, - поспешил ответить муж. - Все в порядке. Просто мне удалось сегодня, наконец, пристроить Александра, и я поспешил домой, чтобы сообщить об этом.

- Куда пристроить? - спросила мать с беспокойством.

- Как куда, - усмехнулся Маккензи, - на работу, конечно.

- Но мальчик еще так юн, не рано ли? - тревожась за сына, с сомнением сказала мать.

- Ничего, ничего, - твердо сказал отец. - Хватит ему гонять по улицам со своими приятелями. Пора браться за ум. Я в его годы уже работал в фирме.

- Я готов, отец, - тихим голосом, но уверенно и четко произнес Александр. - Когда я должен приступить к работе и чем мне придется заниматься?

- Вот это мужской разговор, - одобрительно заметил отец, похлопывая сына по плечу. - Ты не пожалеешь, клянусь честью, и будешь мне только благодарен.

- В любом случае, отец, я тебе благодарен за все, что ты и мать для меня сделали и делаете теперь.

- Ты добрый, хороший сын, - всхлипывая от избытка чувств, сказала Мэри. - И я уверена, что ты будешь хорошим работником.

- Да, да, сынок, - подтвердил отец, - мы верим в тебя. Но к делу. Тебе предстоит работать в Канадском обществе торговли мехами и выполнять любые поручения, которые на тебя будут возложены.

- Эта служба связана с поездками? - оживился Александр.

- Разумеется, - ответил отец. - Ты увидишь много нового, если будешь добросовестным и исполнительным.

- Мне не терпится, отец, приступить к своим обязанностям, - сказал мальчик, и глаза его разгорелись в предвкушении всего того, что его ожидало впереди.

- Завтра я тебя отведу на службу, - усмехнулся старший Маккензи. - А сегодня, Мэри, неплохо было бы отметить это событие праздничным обедом.

- О да, милый, - кивнула головой женщина. - Я мигом все сделаю, как ты хочешь.

Так пятнадцатилетним юношей Александр Маккензи оказался в гуще событий, связанных с освоением западных канадских земель. К этому времени многое уже было известно о западе и северо-западе Канады, но еще больше оставалось неизведанным. Торговец мехами Джозеф Фробишер, искатели приключений Александр Хенри и Питер Понд, находившиеся на службе "Северо-западной компании", той самой, куда поступил впоследствии Александр Маккензи, совершили ряд открытий, и в том числе открыли реку и озеро Атабаска, названные по имени индейского племени, проживающего в тех местах. Далее они не последовали, но вскоре Понд направил людей по реке Невольничьей, продолжающейся на север от озера Атабаска, и им удалось достигнуть юго-восточной части Большого Невольничьего озера.

Прослужив пять лет в Монреале, Маккензи в роли торгового агента попадает в район озера Сент-Клэр, что лежит между великими озерами Эри и Гурон. Через год его посылают в верховья реки Черчилл, а в 1787 году он прибыл к озеру Атабаска, чтобы сменить здесь Питера Понда. Вместе с Александром был его двоюродный брат Родерик Маккензи, упросивший взять его с собой в это путешествие.

Питер Понд встретил прибывших на смену гостеприимно. Необразованный, грубый по натуре, он в то же время имел такие положительные черты, как любознательность, предприимчивость, и много знал об этих необжитых краях.

Он разместил всех в помещениях форта, не отличавшихся особым комфортом, а Маккензи он предложил разделить е ним его комнату, увешанную охотничьими трофеями.

Молодой человек с готовностью согласился, и вскоре эти двое столь различных по манерам, воспитанию и характеру людей довольно близко сошлись. Главным поводом для этого послужил тот неподдельный интерес, который проявлял Маккензи ко всему касающемуся исследований Пондом Атабаски и Невольничьей реки.

Посиживая у очага зимними вечерами (а Понд остался на Атабаске до весны следующего года), Маккензи и его новый приятель коротали их за разговорами, основной темой которых были планы Маккензи изучения реки, вытекающей на север из озера Атабаска, вплоть до ее устья.