Коротко поздоровался, походя чмокнул племянницу в макушку и, опустившись на предложенный трёхногий табурет, выжидательно уставился на мага.

— Вы что-то хотите сказать, молодой человек? — прошелестел старец.

— Ваше магичество, — начал лэрд советник. И вдруг сменил тон с привычно-проникновенного на доверительный, почти панибратский, — вы знаете, с каким эскортом путешествует в этом году его величество?

Некромант уставился на него не мигая, казалось, даже седые короткие ресницы не трепещут — столько внимания было в его взгляде.

— Не хотите ли вы сказать, юноша…

— Хочу, — о неторопливости Ормельна в разговоре по замку ходили анекдоты: обычная клиентура мага уже никуда не спешила, поэтому вести беседу по правилам означало потерять полдня, а то и больше, — и более того — довожу до вашего сведенья, что Его Величество Эйген Третий прибывает в сопровождении Бессмертного Полка.

— Ого! — вырвалось у Роны, — мы что, всё-таки решили напасть на Руад-Исс?!

Некромант, не удостоив её даже взглядом, важно покивал. Он казался удивленным, что совершенно не вязалось с известными о нём фактами.

— Полагаю, эти гости… в моей компетенции? — он вдруг захихикал, словно закашлялся; сетка морщин на щеках сложилась в усмешку.

— Я тоже так полагаю, — кивнул Эйлас, и поднялся, — да, и ещё: прошу вас, лично для меня — присмотрите за этой умницей, — дядя недвусмысленно указал на собственную племянницу, — чтобы я её и близко не видел к этим неземным красавцам.

Через час она снова стояла на башне, наряду со всеми высыпавшими на зубцы любопытствующими. Герольды трижды протрубили в фанфары, и в ворота замка въехал Его Величество Эйген Третий в окружении почётного караула. Публика взвыла, приветствуя государя. За ним из поднятой пыли показались знамена следующего подразделения. Точнее, всего одно знамя, да и то больше всего похожее на драную тряпку грязно-серого цвета. Но приветственные кличи стали еще громче. Все, от мала до велика, знали, под каким знаменем выступает элита королевских войск — Бессмертный Полк. Бессмертный в прямом смысле — этот полк был единственным подразделением в армии, которое не сопровождали полевые целители. Только некроманты. Всех солдат не раз поднимали из мёртвых прямо в бою, а стать офицером полка мог только дипломированный маг со способностями к самовоскрешению. Будь полк сформирован из простых немертвых, никто и не подумал бы считать его лучшим. Нет, отличить солдата Бессмертного Полка от обычного воина с первого взгляда было непросто — человек как человек, только бледноват, неулыбчив да сердце не бьется. А ещё раны их со временем затягивались, не оставляя ни следа.

Король Роне не понравился. Вернее, не произвёл вообще никакого впечатления. Ну, в короне, ну, в мантии. Но в целом — усталый сорокалетний мужик, серый от постоянных церемоний и восторгов, который за три четверти часа приветственной речи не сказал ничего интересного. Куда занимательнее были прочие гости, прибывшие в замок, в частности — тот самый Бессмертный Полк. Юная волшебница захлёбывалась восторгом и желанием подойти ближе, посмотреть (а если можно — и пощупать) живых мертвецов первого уровня — по сути — тех же людей, но лишенных главных недостатков — смертности и эмоций. Но рядом с ней неотрывно маячил старый зануда Ормельн, так что приходилось сцеживать своё любопытство в кулак, и ждать подходящего момента.

По опыту девушка знала — родительский запрет штука серьёзная, но подверженная влиянию обстоятельств. Например, когда в двенадцать лет она объявила дяде, что знает, как ходят шахматные фигуры — её ждала долгая лекция о том, что не женское дело стратегия, а игра эта и вовсе лэссе не к лицу. Зато когда в пятнадцать она ненароком выиграла шахматную дуэль у приехавшего с распоряжениями советника по безопасности Короны, Эйлас гордился племянницей столь откровенно, словно ему вручили орден. Этим было наглядно доказано: лэссе неприлично играть в шахматы, до тех пор, пока она не научится выигрывать. Тот же принцип неоднократно проявлял свою действенность и в других ситуациях. Посему следовало запастись терпением, не лезть на рожон — в первые дни — и потом шанс удовлетворить любопытство сам приплывёт в руки.

Занятая этими раздумьями, Рона проморгала момент, когда губернатор представлял Его Величеству своих верных вассалов. Теоретически она должна была почтительно толочься в первых рядах — на случай если Эйласу представится шанс предъявить королю и её, но проталкиваться вперёд было поздно, так что она честно дотерпела до конца церемонии и собралась уже выбраться из зала, когда кто-то поймал её за локоть. Ну, конечно. Его магичество тут как тут.

— Я очень сомневаюсь, юная лэсса, что твой дядя тебя куда-то отпускал…

Рона почувствовала, что тихо сатанеет. Раздери химера это всё — в послушную девочку играть ей надоело! Но тут неизвестно откуда подоспела помощь.

Прямо из толпы, раздвинув каких-то неизвестных лэрдов плечами, появился некий мужчина, которого раньше она никогда не видела. Весь облик выдавал в нём воина: кожаная жилетка поверх почти прозрачной шелковой рубахи открывала любопытным взглядам широкие плечи и натруженные руки, на которых плавно перекатывались тугие комья мышц. Русые волосы незнакомца были коротко острижены, а тёмные, почти чёрные глаза казались непроницаемыми. Впрочем, как только он заговорил, облик сказочного рыцаря немедленно сменился образом нахального бандита.

— Вы местный мертвячник? — достаточно развязно спросил он, как бы мимоходом оттирая девушку в сторону, и заглядывая в глаза некроманту. Ни страха ни сомнений: так просто — подойти и перебить мага, обозвав непочтительным профессиональным прозвищем, обычно упоминаемым шепотом и с оглядкой.

— Эт-то что ещё такое? — прокашлял Ормельн, и думать забыв про вверенную его заботам девицу.

— Всего лишь скромный посланник, — темноглазый склонился, мазнув взглядом по замершей в нерешительности Роне, — от барона Ангерна. Он желает вас видеть.

Имя неприятно кольнуло, показавшись Роне знакомым, но она никак не могла вспомнить, где его слышала. В это время со старым учителем произошло что-то необыкновенное. Он суетливо потёр сухонькие ручки, и стал усиленно пропихиваться сквозь толпу, и думать забыв про вверенную его заботам девицу и хамоватого посланника. Спаситель лукаво подмигнул:

— Ну, беги, чего застыла?

— Спасибо, — удивленно отозвалась она, наблюдая, как темноглазый поворачивается спиной, и уходит куда-то — вправо и вперед, ближе к центру зала. Впрочем, плевать на него. И на Ормельна. Тем более к двери напротив уже протискивается Ингар.

Тяжелая дверь захлопнулась, отгородив от мира запутанных коридоров и интриг просторную тёплую комнату. Ингар со стоном повалился на кровать:

— Ненавижу церемонии! Сегодня ещё ладно, но вот посмотришь — через пару дней им станет скучно, и папа от нечего делать начнёт учить меня своим любимым шахматам, а кто-нибудь непременно потребует сыграть на скрипке.

— Позовёшь меня — и мы с твоим папой сыграем, — с отрешенным безразличием ответила Рона, с упоением вглядываясь в медовые глаза возлюбленного. Он вдохновлял её таким — слегка капризным, немного усталым, с заломленными бровями, когда льняные волосы растрепаны, а шейный платок съехал, оголяя на пару пальцев светлую чувствительную кожу… она автоматическим движением расстегнула пуговицы жакета. Скинула его и, поддавшись секундному порыву, прыгнула на кровать, придавив Ингара к перине, как большая рыжая кошка, сиганувшая на грудь своей жертве, — а потом выкраду тебя, и запру здесь на ключ — так что нашим почтенным гостям придётся обойтись без скрипки, — она в одно движение стянула платок, и припала к его шее, ощущая любимый запах кожи и тонкого прохладного парфюма.