Возвращая своим жертвам снятое и позаимствованное, Долгин всем преподносил маленькие весточки — советы доброго свойства: как избавиться от недуга, какую обувь прикупить для стройных ножек и какие украшения подобрать для нефритовой шейки, а марксистам всех стран и народов непременно вкладывал в подарок минибуклетик — труд В.И. Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме».

Сеанс, длившийся в пределах часа, Владимиру дорогого стоил — пот лил ручьями, худел килограммами, а потом дома, а чаще в гостиницах, неподвижно лежал уставившись в потолок. Это все знали и его оставляли в покое. Никто и никогда не видел Владимира Долгина пьющим вино и кофе, только иногда он предпочитал чашку крепкого дарджилинского чая.

Умер Владимир молодым, едва перевалив возраст акме — сорок лет, сказались дичайшее перенапряжение и постоянные конфликты — доносы недоброжелателей, жен и прочей завистливой мишуры. Обладая таким мастерством, такими секретами извлечения, он ни у кого не взял ни копейки и умер в нищете. Рассказывают, тем друзьям в кавычкам, кто ему советовал воспользоваться своими феноменальными способностями, он непременно отвечал: «Вор не бывает богат, а бывает горбат».

Наш разбойный брат — самая незащищенная часть гражданского общества. Ни в какие времена мы не имели домов воров, тогда как у других — дворцы пионеров, съездов, пенсионеров (Кремль эпохи Хрущева-Черненко), дома отдыха, творческие пансионаты композиторов, художников, военных. Даже были дома колхозников. Где отдохнуть и подумать простому вору и столь же не сложному бандиту? Остается приискать местные возможности, и таковыми являются дачи. Да, дачи — место отдыха, неспешного труда и задушевной выпивки. К тому же дачное воровство — начало, подход, проба зарождающихся сил к дальнейшим хищениям — складским, вагонным и квартирным. На дачах воруют по заказу самих же дачников — заборы, стройматериалы, отопительные приборы, и дело доходит даже до дров и навоза. Подобное воровство неэтично и возможно лишь при транспорте на подхвате, с незаметным подъездом. Воровать продукты и кухонную утварь с разными телевизорами и холодильниками — дело малоприбыльное. Граждане на дачи свозят второстепенное, надоевшее, вышедшее из моды. Зимние заготовки — варенья, соленья, консервы — стали активно похищать с конца шестидесятых годов. Сейчас такое воровство переживает не только подъем, но и расцвет, и приводит ко многим неожиданным последствиям. Смотрите, полностью исчезли варенья, приготовленные без сахара в медной посуде с настоящим незамутненным ароматом. Сахарные варенья сохраняются долго, но исчезает прелесть вкуса и различий — все муссы, джемы, желе стали на один вкус. Варенья прекрасно хранятся в холоде подвалов и погребов без сахара, что спасает людей от белой смерти, приводящей к диабету. Ныне на дачах заготовленное не хранят, везут домой электричками в свои неприспособленные хрущебки, где ставят банки и склянки в тёщины комнаты, туалеты, ванны с балконами, а еще проще под кровати. Какие это варенья и соленья — одно только название. Вот в этом наше отечественное ворье себе насолило изрядно — нет чтоб взять баночку, облизаться, попить чайку, блинчиков приготовить; оно стало банки разбивать, глумиться над долгим и тяжким крестьянским трудом, мочиться и испражняться в бочки с кислой капустой и в эмалированную посуду с грибами. Понять людей можно таких, которые, к примеру, уже около двух тысяч лет мочатся и испражняются в Риме у дома Понтия Пилата, прокуратора Иудеи. Он своим отношением к Иисусу Христу это заслужил, но почему такое пренебрежение к человеческим припасам? Это кощунственно! Ах, сколько начинающих воров покалечилось на подобном дачном воровстве — на них граждане стали ставить медвежьи капканы, самострелы-арбалеты и взрывные устройства.

В Сибири и на Дальнем Востоке делают подвалы-ямы, вскрыватели их, торопясь, часто забывают лютой зимой закрыть их крышками и присыпать снегом. Получается так, что все гибнет, картофель замерзает, банки трескаются. От подобного люди звереют и козни их непредвиденны. На станции Березовка, что стоит на Амгуни-реке вор Назоний Чавканьев опустошил подвал с копченой семгой, соленой кетой, трехлитровыми банками красной икры разного посола и все это удачно сплавил в Комсомольск-на-Амуре. В тех местах многие копают совместные подвалы — сразу на несколько семей. В очередной набег Назоний попался, и вы не поверите, что с ним сделали; поймав, распотрошили, затем засолили в полный рост, закоптили и прибили к товарному вагону. Кто это сделал — не знают до сих пор. В Новосибирске изобретатель Николай Дуболазов сконструировал самозахлопывающуюся крышку над ямой, проникнувший туда вор выйти не смог, просидел в подвале зимой пару месяцев, встретил Новый год и Крещение, питался сырой картошкой, маслятами и рыжиками, жаренными лисичками, отведал сальца и капусты всякой твердой и мягкокочанной, свежей и соленой — при этом резко поднял температуру в яме — картошка стала расти и пар заклубился над температурной трубой. Как ни старался на суде адвокат, прося смягчения: желудок испортил навсегда, волосы посерели и покрылись плесенью, тело зацвело струпьями и язвами, ногти все обгрыз до основания, — не подействовало, получил сполна. Ему еще повезло, вышел, а сколько воровского брата покалечилось и погибло.

Пользоваться дачами надо с умом, подойти к сторожу участка, с ним поговорить, его угостить, и он расскажет и покажет какие дома бывают пусты долгое время. Заходи, поживай, печку топи, отдыхай, отлеживайся от ментов, пригласи для развлечения дам сердца. Заруби — дачные поселки и общежития типа высотного здания МГУ, что на Воробьевых горах, лучшие убежища от преследований. Дачи — неожиданное счастье для воровства России и сопредельных ей по содружеству стран, скажет вам без оговорок воровской мир Кельна, Неаполя, Амстердама, Нью-Йорка и всей Азии от Токио до Бомбея. Ворам и разбойному люду надо всемерно оберегать и холить дачи — оазисы свободы!

Сотни лет, вплоть до советской коллективизации, связанной с большой смертностью мужчин, в Сибири и вообще за Уралом не хватало женщин. Все: косые и хромые, без разбора наций и вероисповеданий, были ой, как зело, желанны. Мужчины особой молитвой просили Бога даровать им спутницу жизни и теплой постели. Издревле повелось, что на Руси женщин даже за самые тяжкие преступления не вешали и топили, а отправляли за Камень. И случая не было, чтобы этапы таких красоток из разряда «сорви-голова» доходили до Енисея. Их разворовывали тобольчане, а остатки (они тоже сладки) казаки Сибирских линий. Местные народы от ненцев до ульчей резко убавились в численности после дерзких грабежей женщин первопроходцами. Мужчинам-аборигенам приходилось прятать своих спутниц в далекой тундре, таежных недоступных углах и в горных карманах. Но все равно всем женщин не хватало. Иркутский воевода даже в специальном послании молил бурятских нойонов даровать ему лишних женщин. Нойоны повелели: тех дам, коих мужчинам не жалко, от Тибета до Саян, передать русским в знак особого уважения и вечной дружбы. Буряты всегда были строги по отношению к женщинам, вольности их строго наказывали. Вот как об этом трактует Обычное право хоринских бурят: «Женщину, оставившую мужа и тайком убежавшую к родителям, если муж достойный и половой член в порядке, то такую женщину допросить, по закону трижды побить и принудительно вернуть мужу обратно»[2].

Совсем не стало хватать женщин после начала строительства Владивостока, Харбина, КВЖД и освоения Сахалина. Морякам-дальневосточникам, тем везло, они женились на японках (дюже гарна жинка, отвечали по-полтавски), ибо зимами русский флот стоял в Нагасаки. Как быть строителям, если на каждую женщину приходилось восемь мужчин, и хозяйственным переселенцам? Малороссы, те свадьбы гнали прямо на судах, перевозивших крестьян из Одессы через Суэц и Сингапур во Владивосток. Вот тут-то оказали большую помощь жителям Приамурья и Дальнего Востока кавказцы. Обладая историческим опытом в похищениях прекрасного пола по обеим сторонам Кавказского хребта и, попадая на Восток за всякие хулиганские деяния, они не дали угаснуть древнему промыслу. Скажем наперед, что последнее женское ограбление Грузии было совершено чеченцами в 1928 году. Это тогда очень рассердило чистосталинских грузин-коммунистов, они направили карательные отряды, которые жестоко наказали горцев. Раньше горцы в бабах разбирались, не чета нынешним, которые ради прописки в больших городах России вступают в брак с разными пьяными старушенциями. Тогда они умыкали немок-колонисток за белизну кожи, казачек за строптивость и темпераментность, армянок за способность создавать семейный уют, грузинок за чудные влагалища… в каждой национальности находили особый смак. Так как работать они не хотели и в Сибири, где до половины уголовщины падало на них — разных Каландарашвили и Джугашвили, то спасаясь от возмездия, бежали дальше, в Манчжурию, и там создавали грабительские отряды. От их небритости и пошло название разбойников — хунхузы, что означает по-китайски красная борода. Очевидцы вспоминают и такой факт. На многих вечеринках в Харбине играли в хунхузов. Дамы, которых не хватало всем, договаривались с поклонниками, те переодевались в хунхузов и нападали на балы, где производя шорох, умело похищали красавиц и уезжали с ними, оставив мужей в ужасе с разинутыми ртами. Для розыска привлекалась полиция, воинские части, но вот, сияющие дамы вдруг являлись, рассказывая о том, как они (вот оно, женское коварство) отбились от хунхузов, сохраняя честь и достоинство для своих законных.