Есть ли другие предложения у товарищей?

Все. Здесь все учтено.

Таким было первое заседание Политбюро по Афганистану. Из того, что тут приведено, читатель может почувствовать тревожную атмосферу совещания, понять распределение ролей в высшем органе руководства страной. За несколько месяцев, которые оставались до введения на территорию Афганистана Ограниченного контингента советских войск, таких заседаний состоялось немало.

Уже на первом заседании определяются позиции. Ясно, что идею ввода войск в Афганистан поддерживают Устинов и Кириленко. Громыко больше озабочен политической и международной ситуацией. Андропов в основном информирует собравшихся и с большой озабоченностью размышляет о том, что в случае ввода войск на нас неминуемо будет навешен ярлык агрессора. Пономарев напоминает о том, что в распоряжении афганского правительства находится 100-тысячная армия и это очень странно, что регулярная армия не может самостоятельно справиться с мятежниками.

Хотя заседание ведет Кириленко, самый авторитетный член Политбюро, несомненно, Алексей Николаевич Косыгин. Его выступления наиболее содержательны. Позиция взвешена. Он не отметает возможности ввода войск, но видит ее, как последнее средство, на которое Советский Союз вынужден будет пойти, так как — Афганистан мы не имеем права потерять. Эта мысль и есть основное содержание заседания Политбюро по положению в Афганистане.

На следующий день состоялся разговор Алексея Николаевича Косыгина с Нур Мухаммедом Тараки.

На вопрос о положении дел в стране Н. М. Тараки ответил, что положение нехорошее и все более ухудшается. В Герат из Пакистана заброшено более 4 тысяч военнослужащих в гражданской одежде и теперь уже почти вся 17-я пехотная дивизия находится в руках врага. Вся пропаганда мятежников построена на шиитском лозунге: «Не верьте безбожникам, идите за нами».

Тараки напрямую предложил советскому руководству не ограничиваться только пропагандистской и практической помощью, но поставить на советские танки и самолеты афганские знаки и переправить их в Афганистан. Так как правительственные войска не имеют необходимого количества специалистов, Тараки просит прислать вместе с танками и самолетами экипажи, составленные из советских таджиков, узбеков, туркменов, переодетых в афганскую форму, тогда никто ничего не узнает.

Косыгин ответил прямо и жестко, что о такой акции не может быть и речи. Весь мир будет говорить об этом маскараде уже через два часа. В ходе разговора А. Н. Косыгину так и не удалось получить от руководителя Афганистана полной и откровенной информации о происходящем. Становилось понятно, что Тараки рассчитывает усмирить страну с помощью советских войск и будет добиваться их ввода в явной или тайной форме.

На следующем заседании Политбюро обсуждался состоявшийся разговор. Он произвел на всех тяжелое впечатление. Настроение решительно изменилось.

Андропов. Я, товарищи, пришел к такому выводу, что нам нужно очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего мы будем вводить войска в Афганистан. Для нас совершенно ясно, что Афганистан не подготовлен к тому, чтобы сейчас решать все вопросы по-социалистически. Я считаю, что мы не сможем удержать революцию в Афганистане только с помощью своих штыков, это совершенно недопустимо. Мы не можем пойти на такой риск.

Громыко. Я полностью поддерживаю предложение т. Андропова о том, чтобы исключить такую меру, как введение наших войск в Афганистан. Армия там ненадежная. Таким образом наша армия, которая войдет в Афганистан, будет агрессором. Против кого она будет воевать? Да против афганского народа прежде всего и в него надо будет стрелять. Правильно отметил т. Андропов, что именно обстановка в Афганистане для революции не созрела, и все, что мы создали за последние годы с таким трудом в смысле разрядки международной напряженности, сокращения вооружений и многое другое — все будет отброшено назад.

Кириленко. Мы дали ему все. А что из этого? Ничего не пошло на пользу. Это ведь они учинили расстрелы ни в чем не повинных людей и даже говорят нам в свое оправдание, что якобы мы при Ленине тоже расстреливали людей. Видите ли, какие марксисты нашлись!

Черненко. Если мы введем войска и побьем афганский народ, то будем обязательно обвинены в агрессии. Тут никуда не уйдешь.

В конце обсуждения А. Н. Косыгин сделал предложение пригласить в ближайшие дни товарища Тараки на переговоры и сообщить ему, что Советский Союз будет поддерживать афганскую революцию всеми способами, исключая ввод войск…

Следующее заседание Политбюро проходило уже с участием Л. И. Брежнева, который открыл его следующими словами: «Товарищи, я с самого начала событий, которые развернулись в Афганистане, был осведомлен о них. Я проинформирован о беседах т. Громыко А. А. с Амином и т. Устинова Д. Ф. с тем же Амином о последних событиях, которые развертывались там в течение вчерашнего дня, и в связи с этим — о беседе т. Косыгина А. Н. с т. Тараки…

Был поставлен вопрос о непосредственном участии наших войск в конфликте, возникшем в Афганистане. Мне кажется, что правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну.

Надо объяснить т. Тараки и другим афганским товарищам, что мы можем помочь им во всем, что необходимо для ведения всех этих действий в стране. Участие же наших войск в Афганистане может нанести вред не только нам, но и прежде всего им».

20 марта Тараки прилетел в Москву. С благодарностью выслушивая обещания советской стороны оказать Афганистану всю возможную помощь, он настойчиво повторял, что самое главное — это советские солдаты. Именно они, по его мнению, могут спасти Афганскую революцию, которая оказалась на краю пропасти.

Длительные переговоры, вначале с А. Н. Косыгиным, А. А. Громыко, Д. Ф. Устиновым, Б. Н. Пономаревым, а вечером с Л. И. Брежневым, ничего не изменили. Стороны остались при своем мнении. Однако Л. И. Брежнев со всей определенностью высказался по вопросу об участии советских войск: ни вводить войска, ни заявлять публично о том, что они не будут введены, не следует.

Политическая ситуация в Афганистане продолжала обостряться. Вооруженным отрядам оппозиции в ряде провинций удалось захватить населенные пункты и целые районы. Упорные бои разгорелись под Джелалабадом. Бандформирования чувствуют себя там настолько уверенно, что совершают нападения на гарнизоны правительственных войск.

Главный военный советник Л. Горелов сообщал в ЦК КПСС и Министерство обороны о настоятельной просьбе Н. М. Тараки прислать хотя бы 15–20 советских боевых вертолетов с экипажами для недопущения мятежных формирований оппозиции в центр страны.

Политбюро пришло решение о нецелесообразности участия советских экипажей боевых вертолетов в подавлении контрреволюционных выступлений на территории Афганистана.

Позиция Политбюро по-прежнему однозначна. Войска вводить не следует… Однако позади ясных доводов, подтверждающих правоту этого решения, подобно надвигающейся грозе, поднимается и нависает неотступная забота: мы не имеем права потерять Афганистан.

Вновь об этом заговорил министр обороны Д. Ф. Устинов, но поддержки не получил. Правда, решительно возражал только А. Н. Косыгин. Большинство промолчало.

В начале лета вооруженные отряды мятежников перекрыли дорогу Гардез — Хост. Почти вся территория вдоль пакистанской границы контролировалась отрядами оппозиции.

Резко возросла боевая деятельность отрядов кочевых племен на востоке и северо-востоке страны. Крупное вооруженное выступление произошло в столичном пригороде Тарахель. Отряд мятежников даже пытался ворваться в Кабул.

В Москве с нарастающей тревогой следили за происходящими в Афганистане событиями, но пока ограничивались увеличением поставок вооружений и боевой техники. Понятно было, что все это работает в Афганистане не более чем на треть своих возможностей. Специалистов по обслуживанию вооружений, а главное тех, кто мог это вооружение и технику профессионально использовать, остро не хватало.