Так как господин Клеман Вотель утверждал, что все истории такого рода происходят черт знает где, случились очень давно и лишены каких-либо документальных подтверждений, то я ткнул его носом в отчет об истории, произошедшей во Франции.

Поведал мне эту историю господин Фредерик Уингфилд из городка Бель-Иль-ан-Тер, что в департаменте Кот-дю-Нор. Вот что он написал:

"В ночь на 25 марта 1880 года мне приснилось, что мой брат Ричард сидит на стуле напротив меня. Я ему что-то говорю, а он лишь кивает головой, затем встает и выходит из комнаты. Тут я проснулся и обнаружил, что не лежу, а стою в довольно странной позе: одной ногой на полу, а другой - на постели. К тому же я пытаюсь говорить и произнести имя брата. Ощущение, что он действительно только что был в моей комнате, было столь сильным, а сама сцена запомнилась столь точно и живо, что я тотчас же покинул спальню и отправился на поиски брата. Я зашел в гостиную, но там никого не было. Внезапно у меня возникло предчувствие, что вот-вот должно произойти како' ю ужасное и неотвратимое несчастье. Я сделал запи(:. в моем дневнике о том, что у меня было видение, .. о том, что у меня появилось дурное предчувствия. В

заключение я написал: "Не допусти сего, Господи!" Однако это не помогло... Три дня спустя я получил известие, что мой брат умер 24 марта в половине девятого вечера вследствие травм, полученных при падении с лошади на охоте. Итак, смерть наступила несколькими часами ранее, чем у меня было видение".

Наш остроумный, хитрый, ловкий, изворотливый парижанин, отрицающий все и вся, уведомил меня о получении моего послания весьма любезным письмом, из коего я приведу здесь лишь несколько строк:

"Да, согласен, история сия произошла во Франции, в департаменте Кот-дю-Нор, но ваши герои все равно почему-то англо-саксы, ведь Ричард Уингфилд никак не может сойти за француза. Короче говоря, я не признаю истинности этой истории, как и всех прочих. Я утверждаю, что все это иллюзии, ложь, шутки, розыгрыш".

Выходит, что изложение результатов наблюдений, причем изложение, выдержанное в спокойном, рассудительном тоне, ничего не значит и ничего не стоит только потому, что рассказчик - не француз! Увы, даже если бы он и был французом, результат был бы тот же, господин Вотель и тогда бы утверждал, что все это либо вымысел, либо шутка. По его мнению, во всех подобных историях одни сплошные шутки, а смерть, страдания, горе, траур, отчаяние не в счет, и мы должны лишь весело смеяться над рассказчиками. Да, подобный способ объяснений самых необъяснимых феноменов действительно очень прост! Заметим, однако, что такое отношение к тайнам природы весьма распространено, ибо люди со всеми науками при их зарождении обходились столь же непочтительно.

Кстати, для меня события, имевшие место в Лондоне или Риме, столь же важны и значимы, как и события, случившиеся в Париже; духи умерших являются людям во всем мире, так что ни Англия ни Франция не обладают монополией на сие явление.

Через несколько дней я получил письмо из городка Булонь-сюр-Мер, в коем содержался рассказ о случае, произошедшем во Франции, и героями его были истинные французы. Вот это послание:

"Я прочитала Вашу статью, а затем ознакомилась и с ответом на нее, написанным этим смешным господином Клеманом Вотелем, который отрицает истинность всех приведенных Вами в качестве примеров фактов на том основании, вернее под тем предлогом, что они имели место в дальних краях. Так вот, я расскажу Вам о случае, произошедшем в Париже в 1911 году, и вы можете ознакомить с моими показаниями господина Вотеля.

Мой отец умер в результате неудачной операции в феврале 1906 года в больнице. Наша семья была столь бедна, что у моей матери не нашлось денег на достойные похороны, а потому хлопоты и расходы по погребению взяла на себя больница, вследствие чего мой отец был похоронен в общей могиле на кладбище Бане.

Случай, о котором я хочу рассказать, произошел спустя 5 лет после кончины отца, когда я жила в Париже на улице Этекс. Итак, однажды утром я находилась дома. Я пошла на кухню, чтобы там позавтракать (было 7 часов утра), и вдруг увидела стоявшего прямо'' посреди кухни отца, одной рукой опиравшегося на раковину. Это был он, я его узнала! И выглядел он таким же спокойным и умиротворенным, каким обычно бывал при жизни.

Прошло несколько месяцев. Я никому не рассказывала о том, что мне явился дух отца, так как боялась насмешек. Но вот однажды, оказавшись в гостях у сестры, я поделилась с ней моей тайной. Она выслушала меня очень внимательно, призадумалась, а потом с неподдельным изумлением воскликнула:

- Ну надо же! Ведь это произошло как раз в тот день, когда перезахоранивали прах отца!

Теперь пришел черед удивляться мне. Я ничего не знала о том, что отца перезахоронили, и спросила, почему меня не предупредили и не позвали.

- Да мы подумали, что ты у нас соня и не сможешь прийти на кладбище в столь ранний час, - ответила сестра.

- А в котором часу вы были на кладбище? - В 7 часов утра.

Почему дух отца явился мне? Быть может, он хотел упрекнуть меня за то, что я не присутствовала в тот момент на кладбище? Но ведь я не виновата, меня не предупредили...

В то время я не верила в Бога, я вообще ни во что не верила, ибо была воспитана вне всякой религии, но с того самого дня, когда я увидела призрак отца, я, клянусь, уверовала в Бога и в существование бессмертной души.

Соблаговолите принять мои уверения в полнейшей истинности всего рассказанного мною.

Мадемуазель N.N. (прошу сохранить мое имя в тайне от всех)".

Конечно, и в данном случае можно выдвинуть старую, как мир, гипотезу о том, что рассказчица без всякой причины вдруг стала жертвой галлюцинации. Но как не подвергнуть эту гипотезу осмеянию из-за странного совпадения по времени двух событий: самого видения и эксгумации тела отца моей корреспондентки? Вот в чем проблема! Можно ли рассматривать эту историю как дурную шутку или низкий обман?! Что вы об этом думаете? Не лучше ли признать, что мы еще мало или почти ничего не понимаем в этом вопросе? Не честнее ли признать, что за всем этим кроется таинственное нечто и что наш долг состоит в том, чтобы признать и изучить имеющиеся факты?

Приведу еще один пример явления духа умершего, причем в данном случае гипотезу об иллюзии или обмане даже выдвигать недопустимо, ибо имеются два независимых свидетеля. Письмо пришло из Страсбурга и было написано 17 июня 1922 года:

"Мой брат Юбер Блан был духовником обитателей монастыря в Сен-Поль-Труа-Шато в департаменте Дром. Один из братьев-монахов был уже давно столь плох, что не вставал с постели. Все знали, что он при смерти. Мой брат почти каждый день приходил к умирающему, чтобы провести .у его изголовья несколько минут. Однажды во время неторопливой беседы больной, знавший, что дни его сочтены, сказал:

- Знаете, отец мой, я не отойду в мир иной, не простившись с Вами. Если Вас не будет поблизости, я сам приду с Вами попрощаться.

- Очень на это надеюсь, - ответил мой брат шутливым тоном.

Дня два или три спустя мой брат и моя мать, часов в десять вечера отправившиеся спать, одновременно услышали, как кто-то поворачивает ключ в замке входной двери, а затем различили чьи-то шаги в коридоре. Следует заметить, что их спальни располагались довольно далеко друг от друга. Моя матушка, напуганная непонятным ночным визитом, закричала, призывая на помощь моего брата: - Юбер, кто-то забрался к нам в дом! Мой брат, услышавший таинственные звуки и вопли матушки, вскочил с постели, обошел весь дом, осмотрел входную дверь и убедился, что она заперта. В доме не было никого, кроме них двоих. Однако как только брат закончил осмотр дома и собирался было вновь лечь в постель, раздался телефонный звонок.

- Алло! Святой отец, брат такой-то умирает и желает с Вами проститься. Приходите скорей!

Брат, разумеется, поспешил в монастырь и поспел как раз в тот момент, когда монах испустил последний вздох.