— Вы готовы сделать финансовый отчет?

— Да, ваша честь, — четко ответил Брюс. — Имение было не один раз заложено, когда я принял его, но в следующем году залог будет полностью погашен. Получаемые мною доходы идут на налоги, обычное содержание и обслуживание. Основная ценность Реджвуда заключается в земельном участке площадью двести семьдесят акров. Вместе с домом, хозяйственными постройками, инвентарем его общая стоимость составляет два миллиона сто тысяч долларов. Я представляю суду копию последней налоговой ведомости, а также копии всех оплаченных мною счетов.

Судья бросила хмурый взгляд на финансовые отчеты, которые Матьюс тут же положил в общую кучу.

— Ваша честь, — снова взял слово адвокат, — прошу обратить внимание на завещание скончавшейся на днях миссис Макинрой. В нем она называет своей наследницей присутствующую здесь мисс Энн. Суд должен решить, имела ли покойная в своем распоряжении имущество, чтобы оставить его названному лицу. Суд также должен определить, является ли в свою очередь Пэгги Рут единственной дочерью и, следовательно, законной наследницей Стивена Денни Макинроя, тоже написавшего нечто вроде завещания. Правда, оно не засвидетельствовано, очень кратко и будет иметь законную силу, если графологи, к услугам которых я был вынужден прибегнуть, подтвердят, что оно написано именно его рукой. Эксперты вызваны повестками и прибудут в распоряжение суда завтра, но суть их отчета уже изложена в соответствующем рапорте. — Еще один документ был положен перед судьей.

Она постучала пальцами по растущей куче бумаг и объявила:

— Остаток дня мне понадобится для изучения материалов. Суд откладывается до завтра. Заседание окончено.

Миссис Морден как крейсер сопровождения подхватила под руку Пэгги и направилась к дверям. С другой стороны ее поддерживал Брюс. Молча они вышли на улицу.

— Мне не нравится ваш вид, — сказал Брюс, подводя женщин к машине. — Хотите, я оставлю здесь «джип», а на вашей отвезу вас домой. Вы очень бледны, Пэгги.

Девушка усмехнулась.

— Не стоит беспокоиться, Брюс, я справлюсь. Никогда не думала, как отвратительно участвовать в дележе. Судья смотрит с подозрением, соперница с ненавистью, вы демонстрируете нейтралитет, адвокат — объективность… Да пропади все пропадом!

Брюс осторожно тронул ее за плечо.

— Не надо нервничать, Пэгги. Все будет хорошо. — Он отвернулся, дабы девушка не заметила нежности, мелькнувшей в его глазах, и повторил: — Все будет хорошо.

— Вот и я так думаю, — обрадовалась экономка поддержке Брюса. — Надеюсь, судья поймет, кто здесь настоящая Пэгги?

— Милая Джесс, — со слезами в голосе произнесла та, — чем бы ни обернулось дело, я всегда буду вашей Пэгги, а средства на жизнь себе и вам уж как-нибудь сумею заработать. — Она бросила вызывающий взгляд на Брюса. — Можете не сомневаться.

— А я и не сомневаюсь… Держите себя в руках и не раскисайте. Вам идет, когда вы настроены отважно.

Зеленые глаза Пэгги вспыхнули. Она не рассчитывала на комплимент. Великан и увалень Брюс так по-доброму это сказал, что сердце ее сразу потеплело. Пэгги вспомнила сон, приснившийся ей ночью.

— Какой сегодня день?

Вопрос был задан невпопад, чем, конечно, удивил Джесси Морден и Брюса.

— Четверг. По четвергам я готовлю не на скорую руку, а ужин по полной программе.

Пэгги улыбнулась: сны под четверг по приметам сбываются, впрочем, вслух она ничего подобного не сказала.

До вечера у себя в спальне Пэгги сидела за рукописью. Возвращалась к началу, правила середину, концовка романа, хоть убей, не шла, как надо. Она умела сосредоточиваться и мобилизовать воображение, и тогда ручка сама бежала, стремительно заполняя страницу за страницей. Тут затекшая от напряжения спина дала о себе знать.

Пэгги глянула на часы. Бог ты мой, подумала она. Я проработала почти шесть часов — зато много успела. С чистой совестью она решила сделать перерыв и спустилась вниз. Заслышав ее шаги, из кухни показалась Джесси Морден.

— Я была наверху и заглядывала к тебе, но ты даже не заметила.

Пэгги развела руками.

— Когда работаю, можно из пушек палить — все равно не услышу. А тут как раз накатило. Мой издатель шкуру с меня спустит, если не получит вовремя рукопись, вот и наверстываю.

— Иногда у меня в кухне такая же ситуация, — пошутила экономка. — Обед готов, все в столовой. Я не подавала, пока ты не спустишься.

С того самого вечера, когда Пэгги впервые здесь обедала, ничего не изменилось. Энн и Вилли так же сидели у окна, Брюс занимал кресло у камина.

— Ну, вот и вы наконец, — злобно сказал Вилли. — Заставляете ждать! Не рановато ли вообразили себя полной хозяйкой в доме?

— Прекрати, — оборвал его Брюс.

— Тебя, братец, тоже поставили на место, а ты еще защищаешь. Даже кухарка уже не слушает управляющего!

— Не надо, Вилли. При чем здесь миссис Морден? Она человек подневольный, что ей говорят, то и делает. Когда я войду в права наследства, давай назначим ей небольшую пенсию, ты обещал, — капризно произнесла Энн, глядя на жениха.

— Хватит делить шкуру неубитого медведя, Энн. У меня, например, нет уверенности в ваших правах, — спокойно возразил Брюс, вежливо подвигая стул для Пэгги. — И о миссис Морден найдется кому побеспокоиться.

Пэгги с благодарностью коснулась его локтя. Осторожный жест, однако, не укрылся от Вилли, он презрительно фыркнул:

— А я не сомневаюсь, чья возьмет! Думаешь, если подпеваешь железной леди, вы победите? Думаешь, не вижу, как ты ей подыгрываешь? Ты всегда ненавидел семейку Макинроев, и вдруг такая перемена. С чего бы?

Пэгги решительно встала из-за стола.

— Можете ужинать без меня.

Брюс догнал ее уже в холле.

— Поберегите нервы, Пэгги, они вам еще пригодятся для работы над книгами и для будущих дел в том же Реджвуде. Относительно дома и имения можете не беспокоиться. Со мной или без меня, неважно, здесь со временем все наладится, вы справитесь.

Не дослушав его, Пэгги бросилась вверх по лестнице.

Рукопись, лежавшая в комнате на столе, была ее спасением. Но как она ни старалась, сосредоточиться не могла. Из головы не шли слова Брюса, особенно то, как он подчеркнуто произнес, что Реджвуд может обойтись без его участия.

Да такое невозможно, в смятении подумала она. Не только существование старого дома со всем его обширным хозяйством, ее собственная жизнь оказалась немыслимой без этого сильного, гордого мужчины. Неужели ей снова суждено одиночество? Если раньше она могла только догадываться, чего лишена, то теперь ощутила в душе трагическую горечь.

Счастье невозможно без семьи, а семья — без человека по имени Брюс Патерсон.

Миссис Морден застала Пэгги уткнувшейся в подушку, плечи ее вздрагивали. Экономка поставила поднос с кофейником и куском пирога на тумбочку у кровати, присела на краешек.

— Перекуси, детка, и не плачь, у тебя с утра маковой росинки во рту не было. Скандал не помешал Энн и Вилли умять ужин, только вы с Брюсом не притронулись… Разве я могу допустить, чтобы хоть кто-то в Реджвуде остался голодным?

— К черту Реджвуд, ненавижу его, — залилась слезами Пэгги. — Даже если он мне достанется, я не останусь здесь!

— Ты должна жить в доме, основанном твоими предками, — тихонько поглаживая ее по волосам, сказала Джесси Морден. — Ты здесь родилась, твой отец тоже… Начиная с генерала Макинроя, отстоявшего здешние земли, все любили Реджвуд.

— Джесс! — взмолилась Пэгги. — Я приехала сюда не за наследством. Мне правда ни к чему проклятая собственность, она только все запутывает.

— Ты Пэгги Рут Макинрой, — отчеканила седая женщина. — Вот о чем нужно помнить. Единственная продолжательница рода, звено между прошлым и будущим! Кровь, текущая в твоих жилах, привела тебя к своим истокам. Слушайся ее, она не обманет, и не пытайся перечить судьбе — ни к чему хорошему это не приведет. Я знаю, что говорю, уж поверь. Жизнь сама все расставит по своим местам.