Теория и исследования мудрости в Берлинской парадигме

В качестве одного из предтеч введения в психологию понятия мудрости часто ссылаются на Э. Эриксона ( Kunzmann, Baltes , 2005, p. 114). Эриксон, во-первых, был одним из первопроходцев изучения развития личности во взрослом и в пожилом возрасте, в том числе психогеронтологии; во-вторых, он ввел идею генеративности, или продуктивности, как характеристики позитивного развития личности на предпоследней, седьмой стадии онтогенеза, охватывающей большую часть работоспособного возраста. Главным приобретением на последней, восьмой стадии жизненного цикла, по Эриксону, выступает интеграция, которая во многом связана с мудростью. Мудрость включает в себя несколько отстраненный взгляд на мир, выход за рамки своих собственных узколичностных, эгоцентрических интересов.

Кроме Эриксона в число других источников современных исследований мудрости включают линию исследований когнитивного развития, идущую от Ж. Пиаже. В работах последователей Пиаже мудрость описывалась как интеграция разных способов познания, интеграция противоположностей, диалектический синтез, интеграция таких интрапсихических систем, как когниция, эмоция и мотивация, которые на более ранних стадиях развития разделены.

Максимально эмпирически и теоретически обоснованным на сегодняшний день является подход к исследованию мудрости, известный под названием «Берлинская парадигма мудрости», поскольку именно в Берлине разворачивался существенный этап работы в этом русле. Работа в этом направлении стала заметной уже в начале 1990-х гг., и связана она, прежде всего, с такими именами, как лидер этого направления, недавно умерший, Пол Балтес, а также Урсула Штаудингер, Уте Кунцман и другие исследователи. Ранний этап исследований этого направления получил отражение в отечественных публикациях ( Анцыферова , 2006). В этой парадигме была разработана не только теоретическая модель, но и собственный методический подход и собран немалый эмпирический материал. Берлинские авторы в поисках решения проблемы мудрости начали двигаться от проблем интеллекта и интеллектуальных способностей и довольно быстро пришли к тому, что мудрость связана не только и не столько с интеллектом.

Еще до исследований Берлинской парадигмы было установлено, что люди могут четко отличать мудрость от других человеческих способностей и что это многомерное явление. Анализируя имплицитные теории мудрости в обыденном сознании, Штаудингер и Лейполд выделяют четыре основных результата, которые удалось констатировать. Во-первых, понятие мудрости определяется через конкретных мудрых людей – носителей мудрости. Во-вторых, в понятии «мудрость» и в образе мудрых людей сочетаются характеристики разного рода – собственно интеллектуальные характеристики, свойства характера и этические ориентации, всегда присутствует баланс разнообразных интересов и предпочтений, то есть понятие мудрости невозможно свести к чему-то однозначному. В-третьих, мудрость включает в себя очень сильный межличностный и социальный аспект, она связана не столько с индивидуальной продуктивностью и успешностью, сколько со способами взаимоотношений и взаимодействия с людьми. В-четвертых, мудрость пересекается с другими психологическими понятиями и категориями, более изученными, такими как интеллект, благоразумие и др., представляя собой интеграцию когнитивных, эмоциональных и мотивационных процессов, но не сводится к ним; она включает в себя также что-то, что не вписывается в другие понятия ( Staudinger, Leipold , 2002, p. 174).

П. Балтес на основе культурно-исторического анализа философской, религиозной и духовной литературы выделил семь наиболее общих и универсальных свойств мудрости ( Kunzmann, Baltes , 2005, p. 112):

1. Мудрость обращена к сложным проблемам, касающимся смысла и течения жизни.

2. Мудрость представляет собой выдающийся уровень знания, суждения и способности давать советы другим.

3. Мудрость представляет собой совершенную интеграцию познания и личности, психики и добродетели.

4. Мудрость координирует и стимулирует индивидуальное и общественное развитие.

5. Мудрость включает в себя баланс и опосредование.

6. Мудрость всегда включает в себя осознание границ познания и неопределенностей, существующих в мире. Мудрый человек никогда не будет выносить окончательного, жесткого суждения, потому что понимает, что все в мире имеет свою обратную сторону и ничего однозначного в мире нет. Поэтому мудрость невозможно изучать методами самоописания: мудрый человек никогда не скажет «я мудр», поскольку гораздо лучше осознает ограниченность своего познания, чем человек, не отличающийся этой способностью. Только далекий от мудрости человек может высоко оценивать свои познания.

7. Мудрость трудно обрести, но легко узнать. Практически не бывает проблем с определением того, имеем ли мы дело с мудростью или нет; несмотря на отсутствие четких, однозначных определений, она всегда говорит сама за себя и легко опознается.

Эти семь характеристик задают общую основу, которая может послужить хорошим путеводителем в психологической работе.

Представители Берлинской парадигмы в большей степени связывают свой подход с идеями Роберта Стернберга, исследовавшего различные формы интеллекта ( Sternberg , 2003). Главная черта мудрости, по Стернбергу, – использование скрытого, неявного, имплицитного знания, которое связано с практическим интеллектом. Но мудрость отличается от практического интеллекта, в частности, тем, что она всегда направлена не только на индивидуальное благополучие, но обязательно включает в себя ориентацию на максимизацию общего блага, интеграцию индивидуальных и более широких интересов. Именно через это отличие разрабатывался специфический подход берлинской парадигмы мудрости, которая отталкивалась от интеллектуальной парадигмы Р. Стернберга, но вышла далеко за рамки проблемы интеллекта. Мудрость связана в большей мере с личностью, чем с интеллектом и с познавательными способностями, и определяется в берлинской парадигме как «высокоценная выдающаяся способность понимания фундаментальных экзистенциальных проблем, касающихся смысла и течения жизни» ( Kunzmann, Baltes , 2005, с. 117). Проблемы, по отношению к которым проявляет себя мудрость, как правило, носят сложный характер, нечетко сформулированы и имеют обычно множественные и неоднозначные решения, а не одно правильное.

Основной методический подход к эмпирическому исследованию мудрости, который был сформулирован в рамках Берлинской парадигмы, основан на анализе мышления вслух при решении задач особого рода. Испытуемым предлагается описание жизненной проблемы, которая не имеет простого однозначного решения и не поддается решению путем расчета или применения знаний. Испытуемого просят решать эту проблему, проговаривая вслух все, что приходит ему в голову в процессе решения. Следующим этапом служит экспертная оценка записей процесса решения проблем по заданным критериям. Подтверждено, что эксперты в состоянии достаточно четко и согласованно оценить по этим критериям процесс рассуждений, обнаруживая хорошие показатели согласованности оценок. Учитывая, что мудрость, по всеобщему признанию, является очень редким, выдающимся качеством, в исследованиях Берлинской парадигмы используют такое понятие, как wisdom-related performance , что приблизительно можно перевести как «умудренные решения». Под этим понимается проявление в решении проблем определенной степени мудрости, которая не позволяет назвать человека однозначно мудрым, но позволяет говорить, что он в какой-то степени обладает теми способностями и теми достоинствами, которые лежат в основе понятия мудрости ( Staudinger, Leipold , 2002).

Критериев мудрости выделяется пять, из которых два – наиболее базовые, универсальные и проявляются всегда, а три – дополнительные, которые проявляются не во всех случаях. Основные критерии:

1. Фактическое знание того, как устроена жизнь, как люди действуют, дифференцированная картина мира и понимание того, что с чем в этом мире взаимосвязано.