Таким образом, Кауфман предлагает два основных сигнала для выхода: (1) когда линия адаптивного скользящего среднего начинает движение в направлении, противоположном вашей позиции (возможно, когда это движение превысит некоторый порог); и (2) когда средняя эффективность достигает очень высокого значения (например – 0,8). Я думаю, что адаптивные выходы имеют гораздо больший потенциал, чем любая другая форма выхода. Следует разработать стратегию, согласно которой уровень выхода поднимается вместе с рынком, давая позиции большую степень свободы, позволяя цене изменяться в широких пределах без срабатывания стопов. Однако, как только рынок начинает менять направление своего движения, эти стопы выводят вас из рынка. Они невероятно продуктивны и всё же просты. А если рынок затем возобновляет движение по тренду, то система, основанная на следовании тренду, сможет вернуть вас обратно на рынок.

Прислушаемся к президенту инвестиционной компании Тому Бассо, который советует: «Торгуемому инвестиционному портфелю я задаю определённый уровень риска и границы колебаний в процентах от счёта. Я слежу за уровнем начального риска и волатильности и не позволяю выходить им за пределы заданных значений. Более того, я удерживаю текущий уровень риска и волатильности на фиксированном пределе по отношению к сумме капитала. Поэтому я всегда в курсе того, какие движения могут произойти за ночь с моим портфелем, и эти флуктуации всегда находятся в пределах допустимых величин. Я не ограничиваюсь какой-то конкретной суммой, которую могу получить за трейд. Если мне когда-нибудь удастся открыть позицию и рынок пойдёт в мою сторону так, что мне никогда не придётся её закрывать, превосходно!»

Очевидно, успех следования за трендом означает, что движения определённого размера имеют более чем случайную вероятность стать началом таких периодических смещений, как, так называемый, пороговый эффект. Конечно, перед человеком, следующим за трендом, стоит задача, как отличить начальные участки таких движений от случайных колебаний. Одним из важнейших элементов долгосрочного анализа графиков является осознание того, что в разных экономических циклах рынки ведут себя по-разному. Интерпретация этих повторяющихся и смещающихся долгосрочных стереотипных фигур требует большого количества исторического материала. Понимание того, в какой части экономического цикла вы находитесь – скажем, в инфляционной или дефляционной фазе, – критически важно для верной интерпретации фигур графиков, образующихся в это время. Даже мировая война не может помешать рынку акций, быть бычьим, когда есть соответствующие условия, и быть медвежьим при другой конфигурации событий. Чтобы знать, как делать деньги, мужчине достаточно уметь верно, оценивать условия. Почитаем Джима Роджерса, который сделал первые миллионы, будучи партнёром Джорджа Сороса. В эссе, которое позже игроки разобрали на цитаты, «Подсуетись… и сделай состояние» Дж. Роджерс объясняет свою точку зрения: «Исходя из здравого смысла: если каких-то товарных позиций имеется на продажу больше, чем покупателей, цена идёт вниз; если меньше, цена идёт вверх. Возможно, запаздывание во времени. Но железный закон спроса и предложения всегда действует именно так. На вершине фондового рынка звучит примерно следующая мелодия: «На это раз всё будет не так, как в прошлый раз. Деревья будут расти, расти и расти. Купи себе дерево и смотри, как оно достигнет высоты в 50 футов, в 100 футов, в 1000 футов. Это инвестиция, в которую ты можешь вложить деньги и забыть думать о ней».

У основания рынка песня превратится в похоронный марш: «Любая компания, обладающая хотя бы зачатками здравого смысла, выходит из такого рынка. Цены жестоко занижены. Есть только плохое будущее». Бдительный (это он так думает) инвестор сам понимает, что надо делать ноги, потому что широко используются слова типа «катастрофа», «обречённый» и «мёртвый». Как же в таком случае определить время, когда покупать и продавать? Обратите внимание, кто входит и выходит из бизнеса. На вершинах на рынок толпами полезут те, у кого мало или совсем нет опыта. На основаниях часть «жирных котов», находившихся в бизнесе долгое, долгое время будет принесена в жертву «золотому тельцу» и вышиблена более удачливыми конкурентами с рынка.

Другие начнут якобы диверсифицироваться (далеко не всегда удачно). По-настоящему проницательный инвестор умеет слушать мрачные и гибельные настроения в основании рынка, внимать возбуждению у вершины и подвергать сомнению и то и другое. Для этого не требуется каких-то мистических навыков. Умный инвестор… учится покупать, когда все охвачены страхом и паникой, и продавать, когда царят жадность и истерия. Иными словами, вершины и основания – порождение экстремальных ситуаций. Они поднимаются выше всех разумных ожиданий и висят там (это существенно важно), и они падают ниже того уровня, который предполагает здравый смысл». На всех рынках спрос и предложение постоянно опускаются и поднимаются, бросаясь из одной крайности в другую.

Со слов Александра Элдера: «Тренды разворачиваются именно тогда, когда они разворачиваются, потому, что все неудачники одинаковы. Они действуют согласно своему чутью, а не пользуются разумом. Напуганный игрок с бешено стучащим сердцем и потными ладонями, когда сделка начинает выходить ему боком – ждёт и надеется. Он чувствует, что не может позволить себе выйти из игры, доходит до пределов своей маржи и продолжает надеяться на разворот рынка. Его номинальные потери растут и то, что казалось серьёзным уроном, начинает напоминать азартную игру. Наконец, игрок получает заслуженное наказание и теряет всё! Как только он выходит из занимаемых позиций (капитулирует, сдаваясь), рынок с рёвом бросается в противоположную сторону».

Обращаю ваше внимание, насколько это естественно – оборона ведь прорвана (у защищавшихся лохов просто патроны, pardon me, деньги, закончились). А неудачник готов разбить себе голову о стену, ведь продержись он ещё немного, и сделал бы на развороте рынка целое состояние. Обман! Миф! Биржевая индустрия старательно поддерживает это заблуждение, лживо утверждая, что победители получают деньги проигравших участников. Она пытается скрыть, что у игры на бирже отрицательная сумма. Шальные любители идут на бешеный риск, обеспечивая комиссионные брокерам и прибыль избранным маркетмейкерам. Когда миноритарии (то есть мы с тобой) вымываются с рынка, приходят новые сопляки, поскольку надежда на быстрое обогащение никогда не умирает. Помнишь, как точно спел о нашей жизни А. Макаревич: «Кукол дёргают за нитки…, но хозяина не видно, – вверх и в темноту уходит нить…»?

Лично мне не нравится быть куклой в чьих-то «… ловких и натруженных руках». Значит надо избавляться от навязанных нам теорий и установок. Следуя за Питером Л. Бёрнстайном, мы вправе задать тот же вопрос: «… долгосрочное инвестирование – теория, или просто чушь собачья?», который он честно рассматривает в работе с аналогичным названием. Бернстайн с иронией пишет: «… долгий срок это нечто большее, чем зажмуривание глаз в надежде, что какая-то большая приливная волна принесёт ваши суда домой в целости и сохранности, нагруженные к тому же товарами, как раз нужными в данный момент».

Остаётся невыясненным существенный момент, что считать долгим сроком? Мартышка из мультика тоже мучалась вопросом: «Три банана – это куча?» Для инвесторов, мыслящих внутри квартальных измерений, год может показаться чем-то очень длинным, а пять лет почти за гранью восприятия. Переход от короткого срока спекуляции к долгому сроку инвестирования преобразовывает процесс торговли на фондовом рынке гораздо глубже, чем осознаёт большинство игроков. Проведение различия между главной силой и нескончаемым роем периферийных событий – одна из наиболее сложных задач, которые участники должны решать и от чего они никогда не смогут уклониться. Долгосрочные инвесторы, полагающие, что могут отделить сигнал от шума, презирают дэйтрейдеров, настолько поглощённых вознёй с волнами и рябью, что они рискуют упустить главный тренд.