Респиратор, говорите? Так собственно благодаря ему я до сих пор и не сдохла, и даже не заметила - в какой ад меня занесли очередные благие намеренья… А я, наивная, до этого считала что в выражение «благими намереньями выстлана дорога в ад» - образное, оказалось – конкретней некуда, вон она «конкретика» отсюда и до горизонта в любую сторону – кушайте, не обляпайтесь.

Зато с водой никаких проблем. Тот же респиратор, охлаждая для меня вдыхаемый воздух, насобирал столько конденсата, что запищал о переполнении. Радуясь, полезла открывать бачек, просто умыться на такой жаре холодненькой водичкой – о чем еще в пустыне мечтать? Потом минуты три тупо пялилась на содержимое – больше всего это походило на манную кашу или на цементный раствор, уже начавший схватываться…

И как я с таким вниманием к деталям еще вообще жива? Ведь что дышать тяжеловато стало, заметила, но списала на неприспособленность к другому атмосферному давлению. Словом, акклиматизацию надо было начинать сначала, респиратор - это хорошо, но если я по какой-то причине останусь без него - часа через два меня можно будет спиленными когтями брать…

А потому, поспав два часа после «великого ощипывания», утрецом по холодку решила начать приводить себя в соответствие с местными реалиями. Благо ветра не было вообще – самое время побегать.

Оставляем только пылевой фильтр и вперед - кросс на десять километров, в курсантском фольклоре «мы вернемся на рассвете» называется. Впрочем, вру, «вернемся на рассвете» - это пять, а на десять – «никто не хотел умирать».

Вышло все не так уж и грустно. Правда, финишировала я уже на пятках - на четырех костях если по-простому… Почему-то такой способ перемещения мне тогда показался самым удобным. Оптимизм поднял голову и, шамкая выбитыми зубами, заявил - «человек не блоха – ко всему привыкает, даже там, где блохи дохнут». Поднял самооценку словом.

Лучше б утешил зараза. Мои розовые младенческие пяточки совсем не подходили для прогулок по горячему песку неведомой планеты. Это ж надо было умудриться натереть, обжечь и наколоть одновременно, обморозить что ли еще для полного комплекта?

Так что медицинские процедуры прошли под жизнерадостный скулеж - верхние четырки пострадали от путешествия по песку не меньше нижних, а ими еще и манипуляции делать пришлось. Зато настроение, как ни странно, поднялось.

Вот только тучкой на горизонте маячила мысль – а куда это я топаю? Вернее – к кому? Кто мог решить добровольно поселиться в столь благодатном месте или не совсем добровольно… И ведь живет, смог приспособиться, не имея никаких чудес цивилизации. Что-то у меня от этих мыслей орган интуиции себя тревожно почувствовал.

Ну их в пень - эти загадки, приду на место, тогда и посмотрим, что гадать-то.

__________

Даже в хороший бинокль мой будущий контакт не впечатлял. Точнее – оставлял двоякое чувство. Статный, высокий даже для своего вида, я ему и вообще буду в пуп дыш… Э-эээ, как говорится – по плечо, даже если уши торчком. Ладно, польщу себе – если с ушами, то до подбородка.

Все остальное по части внешнего вида шло только в минуса. Традиционные для самцов-адамитов заросли на морде лица и, свисающие на это богатство, сосульки из шерсти, растущей между ушей, не производили впечатления чистых, даже с отключенным приближением и стабилизацией изображения. При мысли об «эволюционном разнообразии альтернативных форм жизни» в этих джунглях возникало просто неодолимое желание принять ванну из дезинфицирующего раствора заранее.

Напяленная сверху хламида неопределенного цвета совсем не добавляла привлекательности. Я не эстетствую, просто цвет определить было нельзя как из-за выцветания на солнце, так и из-за истасканности.

Полюбовалась и хватит, пора переходить к первой стадии контакта – скрытому наблюдению.

А выживальщик он оказался еще тот… Чем дольше наблюдала, тем больше начинала уважать – ни минуты праздности, все время в работе – на рыбной ловле или огороде. И все ведь продумано – несъедобная рыба и отходы идут на удобрения, запас воды обновляется ежедневно, все четко по плану без суеты и надрыва. Хотя чему удивляется, если поднадзорный регулярно или замирал в странных позах, или выполнял комплексы странных движений, что однозначно говорило – такой важнейшей для выживания вещью, как регулярная психологическая подготовка, он явно не пренебрегал.

Вообще, так, исподтишка наблюдая, можно узнать очень многое, главное – чтобы объект не чувствовал внимания и вел себя естественно, ну и был в одиночестве – мы все великие актеры, даже когда зритель всего один. Походу уважение у меня он приобрел немалое. Устроился на месте вообще замечательно – тут и небольшой источник пресной воды, вытекающий из подножия холма, и место рыбной ловли, и огород этот, а уж выкопанная в том же глинистом холме пещера – вообще выше всяких похвал. Были и другие источники воды – русло, возле которого была пещера, сейчас было скорее грязевым потоком, но было ясно, что оно бывает весьма полноводно, а в восьми километрах к югу был более сильный источник, даже давший жизнь средней луже в оправе из пыльных пальм, которую местные наверняка считают «великим озером». Причем, подопечный наведывался туда похоже регулярно, невзирая на жару, да не с пустыми руками – приволок назад немалого размера горшок с водой.

Было и два неприятных открытия.

Во-первых, мой контакт оказался совсем не изолированным – на второй день наблюдения приперся с визитом абориген. Фигура более чем примечательная – полностью закутанная в плотную ткань тушка на горбатом чудовище, все время что-то жующем. Встреча вышла более чем дружественная, несмотря на то, что гость был вооружен какими-то железками, прицепленными к поясу, и длинной палкой с острием и крючком на конце.

Хозяин вышел поприветствовать гостя без оружия вообще, и после краткого ритуала общения они, напоив флегматичное транспортное средство, приступили к неспешной беседе под угощение. Обсуждали не иначе как астрономию, поскольку довольно часто указывали вверх. (Мысль, что идет обсуждение хода операции по прочесыванию пустыни для поиска упавшего с неба пришельца, то есть – меня, не понравилась настолько, что была признана маловероятной).

После чего гость передал хозяину четыре мешка из поклажи своего чудовища, навьючил на конька-горбунка остальной груз и, после ритуала прощания, отбыл в сторону горизонта.

Событие меня несколько расстроило, но, прикинув объем привезенной провизии, решила рискнуть – судя по всему, второй раз посетитель будет через месяца два-три. Правда контур предупреждения придется относить подальше – неожиданности не нужны. А датчиков маловато, и барьер может выйти дырявый…

Во-вторых, Тактик попытался привлечь мое внимание, а вот к чему – я не поняла, даже после учинённого ему допроса с пристрастием. Этот тупица просто вываливал кучу фактов, ничего не объясняя. Пришлось пораскинуть мозгами и попробовать их обработать, потом опять… и снова… словом – на восьмой раз что-то забрезжило. Сюрприз был из разряда мистики – клиент, похоже, «чувствовал взгляд». Причем – именно мой, пока шла запись - ничего, а вот стоило посмотреть на него хотя бы в бинокль, начинал напрягаться и бросать взгляды в мою сторону. То же, только менее выражено, происходило, если я подключалась к прямой трансляции с датчиков наблюдения.

Похоже - пора переходить ко второй части контакта, пока мне зеленые человечки мерещиться не начали.

__________

… … года было явлено мне: на южной части сферы небесной вспыхнул свет невиданный, столь яркий , что , гляди я на него прямо – погрузился бы в о тьму навеки. Но был спасен промыслом Божьим – возомнив, что свершается предсказанное, рухнул я на землю ниц , вопия о грехах своих и моля о спасении. По такому моему малодушию великой битвы войска небесного с пламенем адовым я не видел, лишь , подняв очи свои горе , увидел я дивные отблески от алмазных крыл. Все небо на юге было залито их сиянием , когда воинство , одержав победу , возвращалось в чертоги небесные.