– Значит, вы были очень хорошими друзьями?

– Да. Мы не были любовниками, но она отдала мне свое сердце.

Дерзость этой фразы удивила меня самого. И как только я мог сказать такое? Ведь теперь Валомбра может обо всем догадаться! Я украдкой посмотрел на хозяина дома. Но на него мои слова, похоже, не произвели особого впечатления.

– Что она рассказывала обо мне? – спросил он после недолгого молчания изменившимся голосом. В глазах его появился странный блеск.

Пытается ли он вывести разговор на зыбкую почву личных отношений? Тогда мне нужно удвоить бдительность! Один неверный шаг может погубить дело. Но что ответить? Интуиция подсказывала, что нужно отвечать максимально правдиво, думать о письмах, о его любви к Констанции.

Я медлил с ответом.

– Что именно она вам рассказала? – не выдержал он. Взгляд его был прикован к моим губам.

– Констанция вас очень любила.

Он кивнул.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Она вами восхищалась. Мне не раз приходила в голову мысль, что она влюблена в вас, хотя прямо она никогда этого не говорила. Но, думаю, это для вас не новость, – добавил я и позволил себе легкую улыбку.

– Вы правы, – отозвался Валомбра, испытывая очевидное облегчение.

Должно быть, в душе он ликовал: «Он ничего не знает! Он думает, что она просто была ко мне неравнодушна…»

Теперь, вновь обретя спокойствие, Валомбра вернулся к прежней теме:

– А что она рассказала вам о картине?

Я снова почувствовал опасность. Лоренцо был словно затаившийся в темноте хищник, готовый наброситься на свою жертву. Несколько строк из его последнего письма к Констанции возникли у меня перед глазами. Написанные черными чернилами слова затанцевали по внимательному лицу сидящего напротив мужчины. Я мог бы прочитать их вслух:

– Однажды Констанция сказала мне то, о чем не говорила никому, – начал я. – Она сказала, что все время думает об одной таинственной картине и что вы помогаете в ее изысканиях.

– Продолжайте, прошу вас.

Складывалось впечатление, что он мне поверил. Я старался, чтобы мой голос звучал нейтрально.

– Для нее этот проект был очень важен, потому что он связывал ее с вами.

Он молча слушал меня.

– Она говорила о сокровище, значимом для вас двоих, – рискнул добавить я и сразу спросил себя, не слишком ли далеко завела меня дерзость.

Лоренцо вскочил на ноги. Вид у него был ошарашенный.

– Констанция так и сказала – «сокровище»?

Он заметался по кабинету, и шаги его звучали как чечетка. Но что могло заставить его так нервничать?

– Да, я точно это помню.

– Она сказала вам еще что-нибудь? – с трудом вымолвил он.

– Нет. Констанции не стало вскоре после этого нашего разговора.

Лоренцо Валомбра молча курил сигарету. Я интуитивно чувствовал, что в нем борются желание расспросить меня подробнее, недоверие и изумление. Я рассматривал его черные волосы, бороду, в которой тут и там виднелись серебристые нити седины, его смуглую гладкую кожу, тонкие морщинки в уголках глаз.

– Если Констанция рассказала вам об этой картине, значит, она вам доверяла. Почему вы так долго откладывали нашу встречу?

– Я был болен. – Если вдуматься, я был не так уж далек от истины. – Мне пришлось дожидаться выздоровления, чтобы связаться с вами.

Валомбра зажал переносицу толстыми пальцами. Похоже, он все еще раздумывал, сомневался.

И вдруг решился.

– Вы пришли сюда, потому что хотели узнать об этом больше, верно?

– Да.

– То, что я вам скажу, должно остаться между нами, понимаете? Вы должны дать мне слово, что никому не расскажете.

– Обещаю.

Лоренцо Валомбра встал и посмотрел на наручные часы. Он вдруг показался мне постаревшим. Лицо его осунулось, взгляд потускнел.

– Сейчас мне, к сожалению, нужно уйти. Давайте сегодня поужинаем вместе здесь, у меня. Я расскажу вам эту историю. Жду вас в восемь.

На этот раз дверь мне открыла элегантная женщина лет сорока. На ней был костюм-двойка, волосы собраны под бархатную черную ленту. На шее и запястье посверкивали драгоценные камни.

– Добрый вечер, – сказала она. – Я – Кьяра Валомбра.

Голос у нее был красивый, рука – изящная.

– Мой супруг вас ждет. Он на втором этаже. Надеюсь, мы еще увидимся. Я иду в театр сегодня.

Она накинула темную меховую пелерину, улыбнулась мне и вышла за порог, оставив позади себя шлейф духов. Супруга возлюбленного Констанции… Красавица Кьяра, которая родила Лоренцо двух детей, та, кого он не смог оставить ради молодой любовницы-француженки. Интересно, сколько раз Констанция приходила в этот дом тайком, чтобы увидеться со своим любимым? И знала ли Кьяра о романе между мужем и его юной сотрудницей?

Ночью дворец Валомбра казался еще более впечатляющим. Я пересек двор с восьмиугольными колоннами и копьевидными арками, в конце которого располагалась оранжерея, поднялся но широкой лестнице, каменные ступени которой были покрыты ковром. Потолок показался мне головокружительно высоким.

Лоренцо ждал меня в гостиной, которая по размеру была чуть меньше, чем его кабинет. Здесь не было и намека на «дзен»! Наоборот, ощущалась рука хозяйки дома: утонченность, женский вкус, гармоничные цвета, переливающиеся ткани. Старинные прекрасные картины на стенах, элегантная мебель… Толстенький бигль грыз кость у ног хозяина. Лоренцо встал с дивана, который стоял напротив большого камина, и приветствовал меня доброжелательной улыбкой:

– Добро пожаловать, Брюс! Можно мне называть вас так? Ведь Констанция отдала вам свое сердце…

Я покраснел. Неужели он догадался? Хозяин дома лукаво улыбнулся и ободряюще похлопал меня по спине.

– Думаю, Констанция вас очень любила, – продолжал Лоренцо. – И вы тоже ее любили. Да и как ее можно было не любить? Чудесная девушка!

У меня вдруг вспотели ладони. Я заставил себя улыбнуться. Лоренцо подал мне бокал белого вина. Я сказал, что мне запретили пить спиртное. Тогда он предложил томатный сок.

– Лодо! – позвал Лоренцо.

В комнату вошел его сын. Лоренцо что-то шепнул ему по-итальянски. Не успел я подумать, как это странно – в таком роскошном доме и вдруг нет слуг, как Лоренцо сообщил, что вечера члены клана Валомбра предпочитают проводить в семейном кругу. Лакеи, горничная, повар, девушка, которая несколько часов в день присматривает за детьми, и шофер в это время суток стараются не показываться хозяевам на глаза.

Родители Лоренцо уделяли ему мало времени. Можно сказать, он рос в этом дворце один. Поэтому, став взрослым, к тому же отцом семейства, большую часть времени, которое он может выкроить при своей занятости и постоянных разъездах, он проводит с женой и детьми.

Лодовико принес томатный сок и легкие закуски и ушел. Собака убежала за ним следом. Какое-то время мы молча потягивали свои напитки. Лоренцо предложил мне сигарету, но я отказался.

– Я восхищаюсь вашей стойкостью. Вы не курите, не пьете. Наверное, занимаетесь спортом?

– Да.

– Замечательно! Это из-за болезни?

– Разумеется. Раньше я выкуривал по три пачки в день и много пил.

– Мне нужно последовать вашему примеру. Но я слишком дорожу своими немногими слабостями. Еще Оскар Уайльд говорил: «Единственный способ избавиться от соблазна – это поддаться ему». Я стараюсь следовать этому великолепному совету.

«Кто такой этот Оскар Уайльд?» – спросил я себя, вместе с хозяином дома смеясь над шуткой.

– Скажите, а мы не могли встречаться раньше? – спросил Лоренцо с улыбкой.

– Не думаю.

Он не сводил с меня глаз.

– Я не могу отделаться от ощущения, что давно вас знаю. Что-то в вас кажется мне знакомым. Но, по правде говоря, не могу сказать, что именно.