Иветт сдалась.

— Послушай, — быстро сказала она, — дай мне пять минут, хорошо? Я что-нибудь накину… Подожди.

Дик пробурчал что-то не слишком любезное, но Иветт уже помчалась переодеваться. Несколькими минутами позже, уже одетая в шелковый халат мягкого абрикосового цвета, скрадывавшего бледность ее лица, Иветт наконец открыла дверь.

Когда Дик шагнул в квартиру, всем своим видом олицетворяя холодность, Иветт сразу поняла, что его визит действительно носит официальный характер.

Сначала ей показалось, что Дик совсем не изменился, но потом она поняла, что это не так. Во-первых, он выглядел старше. Во-вторых, заметно похудел и осунулся. Очевидно, смерть отца, а мистер Доул, по всей вероятности, уже умер, сильно подействовала на Дика. Она надеялась, что он внял ее мольбам и помирился с отцом, как бы мучительно это для него ни было.

Визит бывшего мужа, с которым Иветт мысленно распрощалась навсегда, выбил ее из колеи. Она уже пережила сегодня одно потрясение, и теперь еще и приезд Дика. Не многовато ли? Она почувствовала легкое головокружение и испугалась. Что, если приступ тошноты повторится? О нет, только не в присутствии Дика!

— Я… никак не ожидала, что ты приедешь, — сказала Иветт, рассудив, что, чем скорее начать разговор, тем быстрее он закончится, и, соответственно, тем быстрее уйдет Дик.

— Мэдж сказала мне, что ты больна.

Она удивленно округлила глаза. Так вот почему он здесь! Потому что Мэдж наплела ему бог весть что!

— Нет, я не больна. Мое здоровье в полном порядке. Не знаю, откуда у Мэдж такие сведения.

— Она сказала, ты перестала работать.

— Вот оно что! — Иветт рассмеялась. — Да, это так. Но почему тебя это беспокоит?

— И тем не менее я беспокоюсь. Так что с тобой происходит?

— И ты примчался, чтобы выяснить это? Зря. Я буду работать, когда почувствую в этом потребность. А пока…

— Мэдж сказала, что ты даже не появилась на открытии собственной выставки.

— Ну и что?

Иветт начала злиться и на Дика, и на Мэдж. Можно подумать, что если она перестала работать, то ее жизнь потеряла всякий смысл! Что за бред!

— Мэдж тоже беспокоится о тебе, — сказал Дик, но у Иветт возникло подозрение, что эмоции Мэдж — не единственная причина, побудившая его приехать в Монреаль. — Ив, ты обязательно должна делать все чертовски сложным? Я надеялся, что ты обрадуешься мне.

— И это тоже сказала Мэдж? — ехидно осведомилась Иветт.

— К черту Мэдж! — воскликнул Дик. — Разговор с ней не единственная причина, по которой я приехал.

Господи, как же я сразу не догадалась! Ну да, конечно, Дик приехал, чтобы сообщить о кончине отца. И, надеюсь, о том, что они все-таки помирились.

— Мне очень жаль, — скорбно сказала она.

Дик непонимающе уставился на нее.

— Ты о чем? Надеюсь, ты не хочешь сказать, что я напрасно приехал?

— Нет, я о твоем отце. Я не любила мистера Доула, но никогда не желала ему…

— Смерти? — резко перебил Дик, и она кивнула. — Боюсь, твои соболезнования несколько преждевременны.

Иветт была ошарашена.

— Ты хочешь сказать…

— Да, мой отец жив. — Дик расслабил узел галстука, как будто ему внезапно стало трудно дышать. — Врачам даже удалось восстановить его речь, хотя пока и не полностью. Во всяком случае, можно понять, что он говорит.

Иветт не скрывала своего изумления.

— Мэдж ничего не говорила мне об этом…

— Мэдж сама узнала об этом час назад. — Дик сделал паузу. — Насколько я понял, ты не рассказала ей, что у моего отца был инсульт.

— Нет, не рассказала. — Иветт стало неловко. — Я не виделась с ней, с тех пор как вернулась. Я была…

— Слишком занята? — с сарказмом подсказал Дик, и Иветт почувствовала, как кровь прилила к лицу.

— Не совсем… — промямлила она. — Просто я держалась в стороне… от работы и…

— И?

В тоне Дика сквозило явное осуждение. А что он, собственно, ждал от меня? — с возмущением подумала Иветт. Ему прекрасно известно, в каком состоянии я уехала из Олтамахо. Или он забыл, как был холоден во время нашего последнего разговора? Каким ледяным презрением облил меня? И вообще, почему я должна оправдываться перед ним?!

— Зачем ты приехал, Дик? — спросила она. — Сообщить мне, что твой отец благополучно вернулся из больницы домой?

— А он не вернулся, — быстро возразил Дик.

Иветт непонимающе нахмурилась.

— Не вернулся?

— Именно. Я сказал, что он жив, но не говорил, что он вернулся в Олтамахо.

— Не понимаю. — Иветт вздохнула, внезапно ощутив полное безразличие к этому странному разговору. — Послушай, я уже сказала, что не верю, будто причина, заставившая тебя приехать и встретиться со мной, заключается в выздоровлении мистера Доула.

— Скажем так: не единственная причина. Я приехал, так как считаю, что мы должны серьезно поговорить.

Какого черта Мэдж не предупредила меня, что он приехал? — с тоской подумала Иветт. Я могла бы подготовиться… О дьявол, я же не отвечала на телефонные звонки!

— Так о чем ты хотел поговорить? — светским тоном спросила она.

— О нас. Похоже, между нами еще не все кончено. Несмотря на все разногласия.

Иветт всплеснула руками.

— Это Мэдж уговорила тебя приехать, не так ли?! О, я вижу, что права!

— Мэдж даже не знала, что я в Монреале, — возразил Дик, хватая Иветт за руку и не позволяя ей вырваться. — Выслушай меня, Ив. Подумай сама, выбрала бы меня Мэдж в союзники, коль скоро она беспокоится о тебе, как курица о цыпленке? Она ни за что не обратилась бы к мужчине, который, по ее мнению, виноват во всем, что произошло между нами.

Иветт с возмущением смотрела на него, но не могла не признать, что в его словах есть резон. Мэдж любила Ричарда, как любая тетка любит племянника, но была против, чтобы Иветт выходила за него замуж, и не скрывала этого. Тем более, зная о всех перипетиях их неудавшейся семейной жизни, Мэдж едва ли могла обратиться к нему за помощью, даже сильно беспокоясь о состоянии Иветт.

— Послушай, я приехал к тебе не для того, чтобы ссориться. Одному богу известно, сколько размолвок было в нашей жизни!

— Это моя вина! — неожиданно выпалила Иветт, не в силах больше выносить его близость.

— Нет, — возразил Дик, выпуская ее руку, — моя. — И добавил с горьким раскаянием: — Я не должен был верить в гнусные сплетни, распространяемые моей матерью, но когда человек любит, он слитком уязвим!

Колени Иветт подогнулись.

— Что? — прошептала она, хватаясь за спинку стула, чтобы не упасть.

Дик ринулся к ней.

— Я хочу сказать, что всегда любил, и всегда буду любить тебя! Как ты думаешь, почему произошел разрыв между мной и отцом? Он чертовски хорошо знал, что в моей жизни была только одна-единственная женщина. И сделал все, чтобы ты ушла. Он и мать всегда стояли между нами. — Голубые глаза Дика потемнели от переполнявших его чувств. — Вот почему я здесь, Ив! Это истинная причина. Я понимаю, что должен приложить усилия, чтобы ты поверила мне.

Иветт никогда в жизни не падала в обморок, но сейчас ей казалось, что она близка к этому. Лицо Дика плыло перед ее глазами, и она сомневалась: действительно ли он сказал эти слова, или это плод ее воображения?

— Я чувствую себя не очень хорошо, — еле слышно пролепетала она, потирая виски кончиками пальцев.

— О, Ив! — спохватился он, осторожно обнимая ее за талию. — Я веду себя как неотесанный чурбан! Прости, я забыл, что ты нездорова, а ведь Мэдж говорила мне…

— Я не больна, — слабо возражала Иветт, когда Дик, подхватив ее на руки, отнес к софе и осторожно уложил, предварительно положив ей под голову подушку. — Правда, я не больна. Скорее всего, это просто от духоты.

— Или из-за того, что я сказал? Какой же я идиот, кто тянул меня за язык?! — Дик присел рядом с ней. — Но поверь, это правда.

Иветт потихоньку приходила в себя, но то, что Дик, сидя рядом, то и дело касался ее бедра, не давало ей возможности расслабиться. Его близость пугала ее, но вместе с тем томление охватывало все ее существо.