— Должна разочаровать тебя, а скорее — обрадовать, — повернулась к сестре Мейбл. — Ни Виктор, ни я не готовы связать себя брачными обязательствами…

— Вот это верно! — не скрывая радости, воскликнула Лорна. — Конечно, ради Гэри это можно было бы сделать. Принести себя в жертву, если можно так выразиться. Однако, насколько мне известно, большинство браков, заключенных лишь ради детей, оказываются несчастливыми.

Мейбл метнула на сестру возмущенный взгляд, но в огромных глазах Лорны сохранялось вполне невинное выражение. Впрочем, его неискренность, выдавала ехидная ухмылочка, блуждавшая на ярко намалеванных губах. Корте-старший в это время молча вертел в руке бокал, вглядываясь вглубь темного вина, словно надеялся обнаружить там некую истину.

— Нам с Мейбл нужно многое обсудить, — сдержанно произнес Виктор. — И я уверен, что мы найдем общий язык.

— Надеюсь, ты уже получил отцовское благословение? — не унималась Лорна. — Месье Шарль, — елейно улыбнулась она Корте-старшему, — говорит, что все мы выиграем, если молодые люди, принадлежащие к английской и французской ветвям семьи, скрепят союз узами брака. Однако мне все же кажется, что жениться без любви — очень высокая плата за спокойствие остальных родственников.

— Замолчи же ты! — вспылил Виктор, окончательно потеряв терпение. — Не лезь в дела, которые тебя не касаются!

— Я и не лезу, — взглянула на него Лорна с наигранным недоумением, — а всего лишь пытаюсь дать хороший совет…

Если бы Мейбл хватило решимости, она встала бы из-за стола и демонстративно удалилась. Но ей не хотелось устраивать сцену на виду у супругов Корте.

Вместо нее поднялся сидевший рядом Виктор, потянув ее за руку за собой и заставив встать.

— Простите нас, — обратился он к родителям, — сейчас уже поздно, но завтра утром, когда вы будете уезжать домой, прошу вас забрать с собой Лорну. Нам с Мейбл нужно некоторое время побыть наедине.

— Да-да, разумеется… — засуетилась Памела.

— Это не слишком-то любезно с твоей стороны, Виктор! — воскликнула Лорна. На ее щеках вспыхнули алые пятна.

— У меня нет поводов для любезностей, — резко бросил он.

— Ну конечно, я для тебя никто, — взвилась Лорна. — После всего, что я сделала для тебя, ты мог хотя бы…

Этого Мейбл не могла выдержать. Освободив руку из пальцев Виктора, она подняла на него требовательный и решительный взгляд.

— Не прогоняй Лорну из-за меня. Лучше отправь нас с Гэри поскорее домой.

Услышав эти слова, Памела встала из-за стола и принялась с грустным видом собирать тарелки. Шарль был мрачнее тучи. Одна лишь Лорна явно наслаждалась конфликтом. Ее красивые фиалковые глаза зло блестели.

— Вот это мудрое решение! — окинула она сестру насмешливым взглядом.

— Сэ ту! — раздраженно выкрикнул Виктор по-французски. — Достаточно! Идем, Мейбл.

Он привел ее в свой кабинет, усадил на стул, а сам устроился напротив, и тут же заговорил:

— Твоя сестрица издевается над тобой, а ты легко поддаешься на мелкие козни этой плутовки. Проклятье! Я догадывался, что отношения между вами натянуты, но не предполагал, что настолько… Это что — зависть, ревность?

— Вот и узнал бы у нее, когда вы мило ворковали в укромном уголке в саду.

— Брось, Мейбл! Не начинай все с начала.

— Но ведь Лорна права. Ты не любишь меня, а я… не люблю тебя. Всем совершенно ясно, что жениться ты должен на ней, а не на мне…

— Об этом не может быть и речи, — резко оборвал ее Виктор. — Если бы я хотел жениться на Лорне, то сделал бы это еще несколько лет назад. А мне нужна ты!

— Скорее, не я, а Гэри. Вот кто тебя интересует на самом деле. Признайся честно!

— Если честно, то мне дороги вы оба. Ты и сын, — тихо произнес Виктор.

Мейбл смотрела на него, не в силах сказать ни слова. Ее не оставляло чувство унижения от сцены, разыгравшейся за столом. Хотелось убежать отсюда домой, забрав ребенка и забыв Виктора. Но тот не собирался сдаваться.

— Послушай, Мейбл, я не верю, что ты действительно не любишь меня. Ты просто все усложняешь. Нам нужно постараться с честью выйти из запутанного положения и создать семью. А если мы сейчас разойдемся, больше всех пострадает сын… — голос Виктора дрогнул от волнения. — Мальчик вырастет с чувством обделенности. У детей вокруг есть отцы, а у него нет… Я не желал бы этого своему ребенку. А ты?

Вопрос о сыне с его безотцовщиной был самым болезненным для материнских чувств Мейбл.

— Господи, ну конечно же, я не желаю Гэри ничего подобного! — выпалила Мейбл, вновь обретя способность говорить. — Но искусственно созданный брак может превратиться в кошмар, и это принесет ребенку гораздо больший вред, чем жизнь в неполной семье. Неужели ты не понимаешь столь очевидной истины? Соображать надо…

Она замолчала, устыдившись вдруг своих слов. А не выходит ли так, что отклоняя предложение о браке, она защищает отнюдь не интересы сына, а свои собственные? Если у нее и могли возникнуть какие-то сомнения в супружеских достоинствах Корте, то в родительских — совсем нет. Ведь он будет превосходным отцом. Достаточно понаблюдать за ним, чтобы понять это. В нем столько нежности, терпеливости и юмора. Он так быстро успел завоевать доверие сына. Сейчас мальчик еще мал, но когда вырастет, может обвинить мать в том, что она сознательно лишила его отца…

До сих пор Мейбл поступала, исходя из эгоистичного чувства самосохранения. Ей хотелось оградить себя от боли общения с человеком, которому она не дорога. Впрочем, при сложившейся ситуации страдание неизбежно: она любит его, а он не может ответить взаимностью… И речь о союзе идет только ради сына.

— Кажется, мы уже близки к тому, чтобы не выбирать выражений помягче, — горько усмехнулся Виктор. Поднявшись со стула, он направился к бару и налил себе бренди.

— И неудивительно, — пожала она плечами. — Ведь не мог же ты, в самом деле, вообразить, что такое самопожертвование, как предложение руки и сердца, осчастливит меня?

— Не кипятись, ты получила предложение, которому женщины только радуются, — сухо возразил Виктор. — Тебе больше не придется самой зарабатывать деньги на содержание сына. Этим буду заниматься я. Позабочусь, конечно, и о твоих собственных нуждах. Что же касается интимных отношений… — Он на секунду замолчал и, отпив глоток бренди, сверкнул дразнящим взглядом. — Я уверен, что этот вопрос мы как-нибудь решим.

Мейбл прикусила губу. Уж не собирается ли он спать и со мной, и с Лорной? — пронеслось в ее голове.

— Пусть этот вопрос тебя не волнует. Сегодняшний вечер был последним.

— Ты уступила мне в память о добрых старых временах?

— Думай, как хочешь! — сердито бросила Мейбл.

Виктор досадливо покачал головой, допил бренди и поставил бокал на столик. Подойдя к Мейбл, ухватил ее за плечи и поднял со стула.

— Достаточно разговоров. Марш в постель! — безапелляционным тоном заявил он и тут же с усмешкой добавил: — Не волнуйся, ты отправишься в кровать не со мной. Просто у тебя усталый вид. Тебе нужно как следует выспаться.

Он проводил ее в освещенную ночником уютную спальню, где спокойно посапывал во сне Гэри, а перед тем как уйти, поинтересовался:

— Тебе ничего не нужно? Может, хочешь выпить перед сном чашку горячего шоколада?

— Нет, спасибо. Спокойной ночи.

Виктор нехотя вышел в коридор. Мейбл уже начала закрывать дверь, но вдруг услышала:

— Постой… Я хочу еще разок взглянуть на Гэри.

Не найдя, что возразить, она отступила в сторону, молча наблюдая, как Виктор приблизился к детской кроватке и остановился, глядя на спящего ребенка. На сына — свою плоть и кровь. Сердце Мейбл больно сжалось, когда она услышала негромкий голос:

— Гэри, мальчик мой дорогой…

Виктор повернулся к ней. Заметив блеск наполнивших его глаза слез, она стиснула зубы, чтобы не дать волю собственным чувствам.

— Я должен наверстать упущенное время, — тихо проговорил он. — Ведь ты понимаешь это, верно? Не лишай меня сына…