Поначалу Васька скромничала – только ходила, смотрела, иногда мерила, но не покупала ничего, в четвертом магазине я поинтересовалась.

- Ты покупать-то будешь или пойдем лучше архитектурные достопримечательности посмотрим?

Я уже успела приобрести пару вещичек, чему безмерно, как ребенок, радовалась.

- Я пока не знаю, - пожала плечами подруга, - Как-то все…

- Как?

- Может в конце поездки, если останутся деньги, и мне надо еще родственникам что-то привезти.

Опять двадцать пять.

- Дульсинея, - рыкнула я, - ты три месяца в чем будешь ходить? Вот в этом? Дней через десять тридцать градусов будет, а у тебя ни приличной одежды, ни купальника, ни настроения красивой женщины нет.

Васька держала после примерки пару блузок на плечиках, намереваясь их повесить на место.

- Вот из этого, - кивнула я на блузки, - тебе что-то подошло?

- Да, они обе хорошие. Если меня дождутся, то я их куплю? – уперто бубнила себе под нос.

- Я сейчас тебя покусаю! – пригрозила я. – Немедленно покупаешь их обе, потому что тебе их хочется купить, потому что они тебе безумно идут, потому что в них ты будешь чувствовать себя богиней.

Васька растерялась от моего напора.

- Иди на кассу!

Подруга выглядела немного виноватой.

- А можно я еще тогда возьму вот эти брючки и вот эту юбку, - спросила она у меня разрешения на свои деньги.

- Можно! Все, что тебе хочется, можно покупать и не спрашивать никого.

Васька стояла немного растерянной, словно я ей открыла новую вселенную, о которой она даже не догадывалась.

- И не вздумай испытывать чувство вины за трату своих денег на себя, любимую.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

- Да-да, - подтвердила я, - блузки, юбку, брюки - и на кассу. Надо еще с обувкой определяться нам обеим.

Часа через два, одев себя с ног до головы, мы, наконец, пошли в сторону Театра Беллини. Итальянские мужчины народ горячий, сицилийцы в особенности. За десять минут, что мы шли до ресторана, нам два раза кричали на всю улицу: «Bella donne! Stupefacente donne!” Причем парни проходили совсем рядом с нами, заглядывали нам в лица и уже нашим спинам или попам кричали все, что о нас думают. То ли, чтобы вся улица это слышала, то ли мы, по их мнению, глухие. Я старалась не обращать внимание, Васька каждый раз вздрагивала и несколько напрягалась.

У итальянцев флирт, даже такой кратковременный – на пару мгновений - в крови, видимо, какой-то ген, отвечающий за брачные игры в древности, не подлежит мутации, сохраняя свои свойства и передаваясь из поколения в поколение по мужской итальянской линии без изменений. Я не шучу, даже совсем мальчики реагируют на женщину так же, как и их отец, старший брат, дядя…

Спустя несколько дней наблюдали такую картину: идем по городу с фотоаппаратами наперевес, спортивные сумки на нас висят, рассматриваем архитектурные памятники, сзади по дороге на медленной скорости нас обгоняет старенький, очень старенький мерседес, за рулем отец семейства лет 30-35, в машине четверо детей от 6 до 12 лет. И все пять человек, включая отца семейства, заворотили головы, с одинаковым выражением лица оценивая нас. Мы, наблюдая эту картину, хохотали до слез. У нас не было ни вызывающе голых ног, ни соблазнительно открытых плеч – спортивные брюки, удобная обувь, легкие куртки и даже не блондинки. Как еще подобный феномен объяснить, кроме генетической предрасположенности замечать женский пол везде?

Наконец, уселись за столиком в самом центральном месте Катании, недалеко от Театра Беллини. Организм требовал срочного восстановления сил посредством сна и еды, без второго, если честно, можно было и обойтись (разница во времени с родным городом составляла 7 часов, в Иркутске была глубокая ночь, тело пока не перестроилось), но свежайшие омары, кальмары, королевские креветки, осьминоги очень аппетитно взывали к нашему рассудку. Ну как мы могли им отказать? А без вина тоже никак не обойтись, потому как на ночь кушать вредно, а с вином все гораздо быстрее перевариться, опять же – это настоящее вино, а мы на отдыхе. Ой, язык заплетается, ну ничего - прогуляемся до дома, и все лишнее растрясется, выветриться, пойдет во благо.

К нашему дому я еле дошла, оказалось, что я намного слабее Васьки: физическая нагрузка была у нас одинаковой, я выпила сто грамм вина, Васька уговорила остальное содержимое в графине. Алкоголь, попав в мой организм, моментально сдружился с усталостью и, сговорившись с мозгом, начал откровенно саботировать моё желание – насладиться ночной Катанией - пытался отключиться, я просто засыпала на ходу. Васька взяла уже мои пакеты, потом меня под руку, потому как я нет-нет да и норовила где-нибудь прислониться к стене дома и пару мгновений всхрапнуть. Васька же была не только бодра, успев протрезветь, но еще и весела. Она дотащила меня по крутым ступенькам узкой лестницы до четвертого этажа нашей квартиры, сил у меня хватило на то, чтобы только снять макияж, почистить зубы, раздеться и упасть в кровать. А Васька, напевая веселый мотивчик, неторопливо приняла душ, потом перемерила обновки и, довольно мурлыча, улеглась, наконец. Сильна у меня подруга, что и говорить, а все немощью прикидывалась. Мда..., пора, однако, мне заняться вплотную своей физической формой.

Чем утром и повергла Ваську в легкое недоумение. Проснулась я рано, за окном еще только намечался рассвет. Кинула одеяло-покрывало на холодный пол и как была, в пижамном виде, начала поклоняться солнцу. Уф, с восходом солнца я и закончила – руки, ноги отвыкли за пару месяцев от йоги, появилась легкая усталость, которую смыла бодрящим душем. Навела у себя на голове натуральные кудряшки при помощи приобретенного вчера лосьона. Как оказалось, не прогадала, кудряшки у меня радостно завились в непривычную для меня форму, держались очень стойко, выглядели при этом натурально. По отъезду я прикупила еще пару бутыльков с этим лосьоном. Средство оказалось фирменным, сицилийского производства, и почему-то нигде больше, даже в Италии, я его не видела.

Пока Васька плескалась в душе, я с пока еще мокрыми кудряшками сбегала вниз, в пекарню, купила теплой выпечки. Это же что-то невообразимое для нашей обычной сибирской жизни: утром спуститься в булочную и купить теплых булочек или круассанов. Быстренько на общей кухне сервировала наш поднос чаем для себя и кофе для Васьки, поставила розетку с джемом, положила пару творожных сырков рядом с выпечкой и поднялась с ним к нам в комнату.

Василина за то время, что меня не было, преобразилась разительно, превратившись в роскошную сицилийскую женщину. О чем я ей не преминула тут же сообщить, это добавило еще больше блеска в ее глазах. Балкон в нашей комнате был условно балконом - шириной около тридцати сантиметров, не балкон, а приступочек, туда даже выйти не получалось, поэтому мы придвинули столик вплотную к открытым дверям балкона и представили, что мы завтракаем на сицилийском побережье с видом на море, а не на соседний дом. Пока трапезничали, позвонили мои родители уточнить жива ли, здорова ли, не беспокоит ли мафия. Чуть позже Васькины. Я распрощалась и вернулась к прерванному завтраку. Васька в это время хвасталась: «Тут так тепло, а вчера зашла в магазин, купила себе красивых вещей, совершенно потрясающих. Но я же их долго буду носить, думаю, что года на два-три мне хватит, можно будет уже ничего не покупать. Сегодня? Еще не решили, сейчас позавтракаем и решим, куда пойдем или поедем». Чувство вины у Васьки все еще осталось от покупок.

Сегодня по плану была наша первая вылазка на машине - Энна-Пьяцца Арменина-Вилла Козале. Васька пытались выехать на трассу из города, в мою задачу входило обнаружить по ходу движения бакалейную лавку, чтобы купить чего-нибудь вкусненького. С выездом мы немного припозднились и попали в пробки, поэтому Васька осторожно пробиралась по городским улицам, я вертела по сторонам головой. У подруги зазвонил телефон, она чертыхнулась – очень уж не вовремя. Габариты машины она еще не очень хорошо чувствовала, каждую минуту кто-то норовил втиснуться перед нами, кто-то выворачивал с парковки, тычась опять же в нас железным носом.