Арабы настаивали на том, что их не может удовлетворить никакое иное решение, кроме предоставления им права формировать палестинское правительство, назначаемое избранными в ходе свободных всеобщих выборов депутатами парламента. В этой связи Черчилль считал, что арабам следует сообщить следующее: «Мы немедленно хотели бы предоставить вам возможность сформировать представительные учреждения власти в Палестине с тем, чтобы вы не чувствовали себя ущемленными. Но прежде чем сделать это, мы обязаны достичь ясного взаимопонимания с вашими представителями о том, что будет после этого с еврейской иммиграцией. Мы четко настаиваем на продолжении еврейской иммиграции в узких пределах, диктуемых доступными ныне возможностями». Черчилль также хотел выяснить, как арабы собираются соблюдать данные британскими властями обязательства и гарантии в отношении еврейской иммиграции в Палестину и «защищать их от вмешательства» со стороны любого будущего «арабского представительного органа».

На заседании правительства 31 мая при обсуждении долгосрочных перспектив развития подмандатной территории Палестины и требований арабских представителей о немедленном учреждении палестинского парламента и правительства Черчилль объяснил, что он решил отложить формирование представительных учреждений в Палестине «ввиду того, что любой избранный орган несомненно запретил бы дальнейшую иммиграцию евреев». В то же самое время, пытаясь успокоить арабов, он одобрил предложение сэра Герберта Самуэля о том, чтобы отныне еврейская иммиграция была официально ограничена степенью «экономической способности» Палестины абсорбировать новоприбывших.

Это было ударом по сионистам. Но это не помешало более чем 400000 еврейских иммигрантов въехать в Палестину в период между 1922 и 1939 годами.

Во время встречи в Лондоне 22 июня с четырьмя премьер-министрами британских доминионов – Канады, Ньюфаундленда, Австралии и Новой Зеландии – Черчилль выяснил, что все они разделяют опасения арабов о формировании со временем в Палестине еврейского большинства. Черчилль разъяснил им позицию Великобритании по отношению к сионизму. «Идеал, который исповедуют сионисты, – сказал им Черчилль, – это очень высокий идеал, и, признаюсь, он вызывает мою искреннюю личную симпатию». Но Декларация Бальфура, добавил он, есть нечто большее, чем идеал. Она представляет собой принятое в годы войны обязательство оказывать помощь евреям по всему миру. «Великобритания должна быть очень пунктуальной, – объяснил он, – в выполнении своих обязательств».

Затем Черчилль обрисовал свою политику в отношении еврейской иммиграции: «Мы должны настаивать на том, чтобы двери для иммиграции оставались открытыми, и одновременно следить, чтобы число иммигрантов не превышало количества, которое соответствует реальному уровню экономического развития страны».

Премьер-министр Канады Артур Мейен спросил Черчилля о том, что означает понятие «национальный еврейский очаг». Означает ли это, спросил он, что евреи будут контролировать правительство Палестины? На это Черчилль ответил: «Если спустя много-много лет они станут большинством в стране, то они, естественно, получат в ней власть».

Эта позиция Черчилля была широко известна и подвергалась резкой критике. Через шесть дней после встречи Черчилля с премьер-министрами британских доминионов архиепископ Кентерберийский Рэнделл Дэвидсон, глава англиканской церкви, написал ему письмо протеста: «Я должен сообщить вам, что из многих мест получил просьбы выступить против того, что считается неправильным развитием сионистской политики в Палестине, особенно в плане скупки земли евреями и иными лицами, действующими по их поручению. Вызывают озабоченность и планы передачи государственных земель евреям. Озабоченность вызывается и насильственной скупкой земель у неевреев для последующей передачи ее евреям».

Масштабная покупка земель евреями являлась центральным пунктом плана развития еврейского национального очага и была как таковая принята Черчиллем. Она продолжалась везде, где это было возможно. Эта политика продолжалась около двадцати пяти лет, пока британское правительство не положило ей конец, несмотря на протесты Черчилля.

В июле в Лондон прибыла делегация палестинских арабов во главе с Мусой Казем Пашой аль-Хусейни. Целью этой делегации было оказание давления на британское правительство с тем, чтобы оно воспрепятствовало дальнейшей еврейской иммиграции в Палестину. Самуэль так оценил прибытие этой делегации: «Они, без сомнения, представляют мнение большинства в Палестине».

Как только арабская делегация прибыла в Лондон, Черчилль вызвал Х. Вейцмана в Министерство по делам колоний. 15 июля Вейцман написал одному своему коллеге-сионисту: «У меня состоялась длительная дискуссия с Черчиллем, продолжавшаяся полтора часа. Когда Черчилль впервые пригласил меня к себе, я отказался прийти к нему, сказав, что не смогу плодотворно обсуждать с ним эту ситуацию, заранее зная, что именно он мне предложит. Я сказал, что, пока Черчилль не будет готов гарантировать нам определенные уступки, бессмысленно обсуждать что-либо. После этого Черчилль снова вызвал меня. Явившись к нему, я в ясных выражениях указал ему на порочный круг, в который ставят нас британская администрация подмандатной Палестины и само британское правительство. С одной стороны, они жалуются на то, что осуществление сионистской политики представляет собой бремя, лежащее на британском налогоплательщике. Но когда мы хотим облегчить это бремя, развивая Палестину и увеличивая богатство страны, они не разрешают нам продолжать эту работу, потому что боятся протестов со стороны арабов». Вейцман полагал, что Черчилль в конечном счете «оценил силу этих аргументов и после долгой дискуссии согласился с моими требованиями, чтобы была созвана конференция, в которой приняли бы участие Бальфур, Ллойд-Джордж и Черчилль».

22 июля Черчилль, Ллойд-Джордж и Бальфур встретились с Вейцманом в доме Бальфура в Лондоне, чтобы успокоить Вейцмана и разьяснить ему, что британская политика не изменилась. На этой встрече Вейцман заявил, что Декларация Бальфура фактически сведена на нет и что сам британский верховный комиссар Г.Самуэль подрывает ее принципы. Вейцман указал, что в официальном выступлении 3 июня Самюуль заявил: «Условия жизни в Палестине таковы, что не допускают массовой иммиграции евреев». Такое утверждение, сказал Вейцман, являлось фактическим «отрицанием Декларации Бальфура». Черчилль спросил, почему он так считает, и Вейцман объяснил, что Декларация Бальфура санкционирует возникновение в Палестине еврейского большинства, тогда как речь Самюуля «не позволяет никогда образоваться такому большинству». Согласно протокольной записи об этой встрече, Черчилль «усомнился в такой интерпретации» речи Самуэля, тогда как «Ллойд-Джордж и Бальфур согласились с тем, что Декларация Бальфура всегда подразумевала постепенное возникновение в Палестине еврейского государства».

5 августа один из ведущих советников Министерства по делам колоний, майор Янг, послал Черчиллю яростную записку, в которой настаивал, что он и глава Ближневосточного департамента Джон Шакбер ощущают, что на Герберта Самуэля оказывается давление «не только со стороны арабов, но и со стороны британских официальных лиц, не симпатизирующих сионистской политике», требующих предпринять «не вполне оправданные действия» для сокращения еврейской иммиграции в Палестину. Сам Г. Самуэль видел и другую сторону медали, написав Вейцману спустя пять дней в суровом тоне: «Необходимо ясно видеть основные факты во всем этом деле. По моему мнению, эти факты заключаются в том, что очень большое число арабов, включая многих представителей образованных слоев, пришли к выводу, что сионистская политика заключается в создании численного перевеса евреев в Палестине за счет массовой еврейской иммиграции, что впоследствии приведет к тому, что из-за этого они потеряют не только политическое преобладание в Палестине, но и свои земли и свои святые места». Арабы, настаивал Самуэль, не примут без боя судьбу, которая, по их мнению, им уготована. При этом, подчеркнул он, «сионистская политика не имеет столь прочных основ в Великобритании, чтобы позволить себе продолжать и далее расшатывать их».