- Он, - сказала она, тыча пальцем вверх на статую, - играет с моим разумом. Почему он это делает?

- Ты должна задать ему этот вопрос. Он один из самых честных Падших, так что, возможно, ты даже получишь прямой ответ. Конечно, он не слишком-то разговорчив, верно? - Марта мгновенно растворилась в утреннем воздухе. Холодные, даже в одетых перчатках, руки Райли засунула в карманы, как только она посмотрела на каменного ангела. Ну что ж, чему это может повредить? Она всегда могла вернуться в постель позже.

- Я здесь, а ты так молчалив теперь. Так чего же ты хочешь? - пробормотала она раздраженно.

Если бы был ответ, его бы было слышно. На востоке, солнечный свет пробивался сквозь голые деревья, розово-золотой. Иногда был слышен щебет птицы с соседней магнолии. Глаза Райли устремились к могилам своих родителей. Затем к мавзолею. Нахлынули воспоминания: мириады свечей, которые их ждали, когда Ори открыл двери в ту ночь. Его теплые крылья, его соблазнительные слова. Его ложь.

Когда она снова посмотрела на статую, солнечный свет достиг вершины головы ангела, венчающий его в шелковистый свет, почти как нимб. Сияние не было неподвижным, оно опустилось ниже, лаская его лицо, затем шею и прикасаясь к его груди, словно любовница. Каждая мышца была обведена, каждое перо блестело как призма, сгибая свет в переливающейся радуге. Она вспомнила бархатистую нежность этих перьев и как Ори довел ее до новой ступени ее жизни, что означало, что теперь она женщина.

Райли вздрогнула от воспоминаний, проводя рукой вверх и вниз так, чтобы согреться. Она уже собиралась пойти, когда свечение остановился на верхней части джинсов ангела. С вспышке света, золотой мрамор становился мягким, а затем стал кожей.

- Эй, что тут происходит? - Райли походила вокруг каменных надгробий, пока не нашла тропинку на случай побега, если вдруг Ори удастся сбежать из своей мраморной темницы.

Ангел встряхнул перьями, раскинул руки в стороны и устремил свой взгляд вниз, его глаза приковали ее к месту.

- О мой Бог, - прошептала она. Его темные волосы обрамляли лицо. Его темные глаза казались такими же бесконечными, как и в ту ночь, когда он обнимал ее, занимался с ней любовью.

- Пришла позлорадствовать, да? - произнес он, его голос был грубее, чем она запомнила.

- Нет! Ты звал меня сюда.

- Ты знаешь, почему Люцифер позволяет мне увидеть только рассвет? Это месть. Он знает, что я жажду Света, и поэтому он мучает меня каждое утро с этим.

Нет. Если бы она оказалась на пьедестале, наблюдая за восходом солнца, это дало бы ей надежду, что однажды Люцифер, быть может, отпустит ее. Но ангел этого не понимал, он слишком упивался своей неволей и стыдился того, что подвел хозяина. Ори попытался разбить мрамор, но тот не поддавался. Выругавшись на Адовом Наречии, в утреннее небо взвился его яростный рев. Не смотря на то, что она была напугана, Райли держала себя в руках. Покуда она будет помнить то, что он сделал с ней, чего он на самом деле хотел, у ангела не будет над ней власти.

- Почему ты захотел, чтоб я пришла сюда?

- Затем, чтобы ты могла видеть, что ты сделала со мной. Это ты виновата в моём заключении, Райли Анора Блэкторн.

- Минуточку. Мне должно быть тебя жаль? - она выдохнула. - Ты соблазнил меня, болван! Ты украл мою девственность.

- Нет! - крикнул он, его голос раздался эхом в тишине. - Я не крал твою девственность. Я принял её.

Она почувствовала, что ее щеки стали тёплыми.

- Ты украл душу моего отца. Даже не пытайся отрицать это.

Ангел покачал головой.

- Если бы я не вмешался, то Архидемон убил бы Пола Блэкторна и сожрал бы его труп. Вместо этого, я дал твоему отцу шанс жить, чтобы проводить больше времени со своей любимой дочкой .

- Он умер так или иначе. Ты нарушил свою часть сделки!

Темные глаза Ори посуровели.

- Если бы я знал, что за твоим отцом явится изгнанник, я бы остановил это. К тому времени как я понял, что происходит, твой отец был уже мертв. Это говорило о...

- Неудобстве? - упрекнула она, сжав руки в кулаки.

- О дурном предзнаменовании, - ответил он. - Смерть Мастера Блэкторна была неким посланием, что Князь Тьмы не в состоянии защитить свое. Это ослабило его позиции.

- С чего бы смертным так заботиться о том, что Люцифер больше не главный страж Ада? Ад по-прежнему останется Адом, неважно кто встанет во главе.

- Есть кое-кто похуже, кто может занять его место. - Ори нахмурился в раздумье. - Видимо, время пришло. Быть может, мы были слишком уж милосердны.

Его взгляд скользнул вниз, снова встречаясь с ее. Теперь она услышала иные слова, мысленно, ей было сказано, как легко освободить ангела из его тюрьмы. Какое благородство с его стороны. Все что ей нужно сделать, так это прикоснуться своей кровью к камню и они будут вместе навечно.

- Нет! - сказала она, качая головой, пытаясь избавиться от предательских мыслей. - Этого не произойдет, ты, лживый ублюдок. Мы уже довольно потанцевали, больше я не позволю тебе причинить мне боль.

- Ты - эгоистка, - ответил пленник. - Разве ты не видишь всю картину в целом? Что за война надвигается?

- Я в курсе того, что надвигается, - ответила Райли, теперь ее голос был спокойней. Она сумела противостоять его лучшим попыткам, и это придало ей мужества. - Я собираюсь остановить эту войну или ты уже забыл?

- Я буду продолжать разрушать твой разум, пока ты не освободишь меня. Или пока не сойдешь с ума.

- Можешь попытаться, Падший.

Ярость Ори исчезла столь же внезапно, что и появилась. Он замолчал и покачал головой в глубоком отчаянии: по его торсу поползло золотое свечение, распространяясь по всей груди. Ангел тоже его увидел.

- Так быстро, - печально произнес он. Ори согнул крылья, отчаянно поглощая солнечные лучи, даже когда его тело продолжало обращаться в камень.

Последний золотой луч растаял, превращая кожу в алебастр. Капли воды побежали по лицу Ори, напоминая слезы. На этот раз, руки ангела не были гневно воздеты, а безвольно висели по бокам, крылья частично сложены. Темные глаза закрыты, голова склонена, словно ему было слишком больно видеть мир, частью которого он больше не был. Беспокоясь, что мастера могут заинтересоваться ее отсутствием, Райли поспешила вернуться к Стюарту, как можно скорее. К сожалению, машина мастера стояла у дома, что означало, что оба уже вернулись со склада. Она припарковалась позади машины Стюарта, заглушила мотор и просто осталась сидеть. Мысленная атака Ори была настолько сильна, что она даже не подумала о последствиях, или что именно могло произойти с ней и со Стюартом, если Ватикан узнает о ее разговоре с Падшим. Чтобы дать себе время успокоиться, чтобы мастера не поняли что с ней что-то не так, она позвонила Питеру и рассказала ему про рейд на Святую Воду. Он не взял трубку..., возможно, он в душе,...поэтому она оставила ему длиннющее сообщение и пообещала поработать над своей домашней работой.

Когда уже нельзя было больше откладывать, Райли направилась к черному ходу. В тот самый момент, когда она открыла дверь, ее встретил соблазнительный аромат свежих булочек с корицей. Повесив свое пальто на вешалку, она направилась к кухне, придав лицу нейтральное выражение. По крайней мере, она надеялась, что ее не спросят Где Она Была. Вам может очень понравиться ответ.

Она нашла Шотландца и Харпера за большим кухонным столом, поедающих свой завтрак. Женщина - большегрудая, розовощекая с ниточками седины в темных волосах - стояла перед плитой. На ней были черные слаксы, красная рубашка и фартук, на котором было написано "Обед готов, когда смолкнет пожарная сигнализация". Что не было обнадеживающе. У Райли по-прежнему урчало в животе.

- Доброе утро, девочка, ты как раз успела на завтрак, - заявил Стюарт радостней, чем способен человек, подумала она.

- Отродье, - добавил Харпер в своей обычной манере, но радостней, чем она ожидала.

- Господа, - промолвила она. Она выбрала стул напротив обоих мастеров. Ни один из них не казался в плохом настроении, так что наверняка у них были хорошие новости. Более важно, казалось, они вовсе не беспокоились, где она была.