- Ничего, - сказал Клод, - еще поищем.

Мы посмотрели под каждым деревом на сто ярдов от поляны, на север, юг, восток и запад, и, я думаю, в конце концов, нашли почти всех. Получилась довольно внушительная куча фазанов.

- Это чудо, - говорил Клод. - Чтоб я сдох.

Он смотрел на них, будто в трансе.

- Лучше возьмем по полдюжины и уберемся отсюда побыстрее, - предложил я.

- Я их посчитаю, Гордон.

- У нас на это нет времени.

- Я обязан их посчитать.

- Ты что, пойдем уже.

- Один.

- Два.

- Три.

- Четыре.

Он считал очень внимательно, поднимая и откладывая каждого фазана в сторону.

Луна теперь была прямо у нас над головами, и вся поляна была отлично освещена.

- Я тут торчать не собираюсь, - сказал я и отошел в тень, ожидая, пока он закончит счет.

- Сто семнадцать... сто восемнадцать... сто девятнадцать... сто двадцать! Сто двадцать штук! Это мировой рекорд!

Я нисколько в этом не сомневался.

- Папа один раз принес пятнадцать, и после этого неделю не просыхал!

- Ты чемпион, - сказал я, - теперь мы можем идти?

- Подожди, - ответил он, задрал свитер и стал разматывать большие мешки. - Это твой, - сказал он, протягивая один из них мне, - набивай быстрее.

Луна светила так ярко, что я смог прочесть написанное у шва мелким шрифтом "Джей Даблъю Крамп. Кестонская Мельница, Лондон Юго-Западный 17".

- А тебе не кажется, что этот ублюдок с черными зубами сейчас смотрит на нас из-за дерева?

- Не может быть, - сказал Клод. - Он нас сейчас поджидает у заправки, я ж тебе объяснял.

Мы стали наполнять мешки. Птицы были мягкими, их головы болтались, а кожа под перьями была все еще теплой.

- На тропинке нас будет ждать такси, - сказал Клод.

- Что-что?

- Я всегда возвращаюсь на такси, Гордон, разве ты не знал?

Я сказал, что нет.

- Такси - анонимно, - сказал он, - никто не знает, кто там сидит, кроме водителя. Так меня научил отец.

- А кто водитель?

- Чарли Кинч. Он только рад нам помочь.

Когда все было закончено, мы забросили мешки на плечи и побрели сквозь темный лес к дороге.

- В город я это не потащу, - сказал я.

В моем мешке было ровно шестьдесят фазанов, он весил полтораста фунтов, если не больше.

- Чарли меня еще никогда еще не подводил, - сказал Клод.

Мы дошли до опушки и посмотрели сквозь изгородь на дорогу. Клод почти прошептал:

"Чарли, малыш," - и старик за рулем такси, стоявшего всего за пять ярдов, высунул голову под свет луны и хитро улыбнулся нам беззубым ртом. Мы пролезли через изгородь, волоча по земле мешки.

- Привет, ребята! - сказал Чарли. - Что это у вас?

- Капуста, - ответил Клод. - Открой дверь.

Еще через две минуты мы были в безопасности, медленно спускаясь в такси с холма к нашему городку. Если не считать криков Клода, операция была завершена. Он едва не лопался от восторга, и то и дело наклоняясь вперед и хлопая Чарли Клинча по плечу, повторяя: "Ну что, Чарли? Как тебе наш багаж?" - и тот оборачивался, глядел на плотно набитые мешки, валявшиеся на полу, и говорил: "Боже мой, как это вы умудрились?"

- Шесть пар там твои, Чарли, - сказал Клод.

Чарли ответил:

- Фазанов на открытие сезона будет маловато, я так думаю.

- Я тоже так думаю, Чарли, я тоже, - сказал Клод.

- Ради Бога, скажи мне, зачем тебе сто двадцать фазанов? - спросил я его.

- Заморожу на зиму. Положу в морозилку на станции, там где корм для собаки.

- Надеюсь, не сегодня?

- Нет, Гордон, сегодня нет. Сегодня мы их оставим у Бесси.

- У какой Бесси?

- Бесси Орган.

- Бесси Орган!?

- Бесси всегда их мне носит, ты разве не знал?

- Я ничего не знал.

Этого я совершенно не ожидал. Ее муж, преподобный Джек Орган, был нашим местным викарием.

- Добычу всегда должна приносить респектабельная женщина, - сказал Клод. - Правда, Чарли?

- Бесси у нас умница, - ответил Чарли.

Мы уже въехали в город, фонари еще горели, мужчины разбредались из пабов по домам. Я видел, как Уилл Праттли тихонько зашел в свой рыбный магазин, в то время как голова миссис Праттли торчала из окна наверху, но он ничего не замечал.

- Наш викарий неравнодушен к жареным фазанам, - сказал Клод.

- Он вывешивает фазана на восемнадцать дней, - объяснил нам Чарли, - а потом хорошенько встряхнет, все перья осыпаются.

Машина повернула влево и влетела в ворота священника. В доме было темно, нас никто не встретил. Мы с Клодом оставили фазанов в сарайчике для угля за домом, и, попрощавшись с Чарли Клинчем, с пустыми руками пошли к заправочной станции.

Светила луна. Я не знаю, ждал ли нас мистер Кроллек у дверей. Я его не заметил.

- Вот и она, - сказал мне Клод на следующее утро.

- Кто?

- Бесси, Бесси Орган.

Это имя он произнес с гордостью и несколько хозяйской интонацией, как генерал говорил бы о храбрейшем из своих офицеров.

Я вышел на улицу вслед за ним.

- Воон там, - сказал он, указывая на Бесси.

Далеко на дороге я увидел женскую фигурку, двигавшуюся в нашу сторону.

- Что это она везет? - спросил я.

Клод хитро посмотрел на меня.

- Без риска, дичь можно провезти только в коляске с ребенком, объяснил он.

- Да-да, - пробормотал я, - ну конечно.

- Там в коляске - Кристофер Орган. Ему полтора года. Это очень славный малыш, Гордон.

Я едва мог разглядеть ребенка, сидевшего в колясочке с открытым верхом. Издалека он казался маленьким пятнышком.

- Ты только представь себе - под ним фазанов шестьдесят или даже семьдесят, не меньше, - счастливо проговорил Клод.

- В коляску ни шестьдесят, ни тем более семьдесят фазанов не поместится.

- В глубокую - поместится, если вынуть матрас и хорошенько их упаковать, доверху. Потом накрываешь простынкой, и все. Фазан - он немного места занимает.

Мы стояли у бензоколонок и ждали Бесси Орган. Стояло теплое, безветренное сентябрьское утро, но небо затягивало тучами и в воздухе пахло грозой.

- Старушка Бесси, вот это наглость - прямо через весь город! - сказал Клод.

- По-моему, она очень торопится.

Клод зажег вторую сигарету от окурка.

- Бесси никогда никуда не торопится.

- Походка у нее очень уж необычная, - сказал я ему, - посмотри сам.

Клод прищурился, глядя сквозь сигаретный дым. Затем вынул сигарету изо рта и посмотрел еще.

- Ну как?

- Кажется, и вправду немного спешит, а? - осторожно проговорил он.

- Очень спешит.

После этого настала короткая пауза. Клод не отрываясь смотрел на приближавшуюся фигуру.

- Она просто не хочет попасть под дождь. Точно, в этом все дело. Она думает, что сейчас дождь пойдет, и боится, что малой промокнет.

- Почему же она не поднимет верх коляски?

На это Клод ничего не ответил.

- Она бежит! - воскликнул я. - Смотри!

Бесси перешла на спринт.

Клод стоял неподвижно и смотрел на нее. Издалека был слышан детский плач.

- В чем там дело?

Клод молчал.

- Что-то с ребенком, - сказал я, - слышишь?

Бесси была от нас за двести ярдов и стремительно приближалась.

- Теперь слышишь? - спросил я.

- Да.

- Он орет, как резаный.

Тоненький голосок был все громче, ребенок надсадно орал. Орал, не переставая.

- У него истерика, - объявил Клод.

- Я тоже так думаю.

- Поэтому она и бежит, Гордон. Она хочет побыстрее сунуть его под холодную воду.

- Ты прав, - сказал я, - только послушай, как орет!

- Если это не истерика, то что-то еще в этом роде.

- Согласен.

Клод нервно сучил ногами по гальке на дороге.

- С маленькими детьми каждый день тысяча и одна неприятность, - сказал он.

- Конечно.

- Один ребенок как-то засунул пальцы в колесо коляски. Все пальцы ему так и отрезало.