Он хотел, чтобы дочь занималась рисунком и живописью, собирал все ее рисунки, окантовывал…

— Моя умница! Да ты у меня настоящий художник! — не раз с гордостью говорил он дочери.

Свою серебряную свадьбу родители решили отметить путешествием в Севилью. Дело было весной, Кристи в это время училась и не могла отправиться с ними.

Стояла жаркая, сухая погода. Когда Кристи услышала об охвативших Испанию пожарах, у нее не возникло никаких дурных предчувствий, но ее родители попали в число множества людей, погибших в Севилье той весной. Местные власти только и успевали посылать телеграммы с соболезнованиями…

Девушка была дома одна, когда пришло это страшное известие. В первый момент она не могла даже осознать весь ужас случившегося и несколько часов просто сидела на краешке наскоро заправленной постели, всеми силами пытаясь удержаться от крика.

С тех пор прошло десять лет, но родители все еще были с Кристи, и она чувствовала с ними неразрывную связь.

Ей трудно было разделить чувства товарищей отца, укорявших его в том, что он в свое время не сделал надлежащих сбережений и даже не застраховал свою жизнь, — словом, не обеспечил будущего дочери. В конце концов, мог ли он предвидеть, что их с женой жизни оборвутся так рано? Родители подарили Кристи одно драгоценное, а точнее, не имеющее цены сокровище — свою любовь. То есть именно то, в чем бедняга Элвин отказал своим детям…

Пример отца и матери, их совместная жизнь внушили Кристи незыблемое правило: она никогда не смогла бы разрушить чужую семью или даже просто встать на пути другой женщины. И это не было отговоркой, объясняющей ее холодность и бесчувственность и подтверждающей тот факт, что она не создана для той великой страсти, которая заставляет человека забыть обо всем, — в том числе о самоуважении, и о чести…

Право, чем философствовать о том, чего нет и, скорее всего, никогда не будет, лучше обратиться к действительному и насущному, а именно, коттеджу и его жильцу.

Может быть, поговорить с Юджином Айшемом по душам и еще раз объяснить, в какое она поставлена положение…

Погрузившись в эти раздумья, Кристи совершенно забыла о предстоящей вечеринке и, лишь встав под душ, вспомнила о том, что приглашена туда. Девушке очень не хотелось идти на этот ужин, но она понимала, что Дорин никогда этого не простит, ведь все ее планы будут нарушены, если подруга не появится.

Вчера Кристи четырежды соединяла Грега с женой: Дорин звонила ему, советуясь, что приготовить, как накрыть стол…

Кристи отметила про себя, что на четвертый звонок он отвечал уже с явным раздражением, однако сделала вид, что ничего не слышала.

Итак, придется присутствовать на торжестве и делать все, чего хочет от нее Дорин.

— Твоим партнером будет Айвор Холдейн, — сообщила та во время их последней встречи. — Он один и ты одна.

— Но ведь у него же есть кто-то, — возразила Кристи, — ты сама говорила.

— Не будем же мы вызывать Гейл из Австралии ради моего ужина. Айвор придет один.

— Но только, пожалуйста, не надо нас сватать, — умоляюще посмотрела на подругу Кристи.

— За кого ты меня принимаешь? — обиделась Дорин, но разговор о Холдейне на этом не прекратился. — Ты его знаешь? Он ведь и в самом деле…

— Мы не знакомы, но я его видела, — прервала ее Кристи, примерно уже представлявшая себе, какое направление примет эта беседа. — Это совершенно не мой тип.

У Дорин округлились глаза.

— Что значит «не твой»? Он удивительно хорош собой!

— Но при этом весьма высокомерен, — резко проговорила Кристи, и подруга, наконец, отвязалась от нее.

Девушка с тоской думала о предстоящем ужине, но ей не хотелось огорчать Дорин. К тому же она работала в штате у ее мужа, и тот всегда был с ней великодушен и доброжелателен.

Да и, в конце концов, требуется от меня не так уж много, сказала себе Кристи, — просто быть вежливой с человеком, который является одним из клиентов фирмы.

В выборе одежды она была так же разборчива и щепетильна, как во всем остальном, так как давно взяла за правило выглядеть не хуже своих клиентов. Поэтому почти все ее платья и костюмы, не считая спортивной одежды — ковбойки и джинсов для загородных путешествий, костюма для игры в теннис и нескольких просторных и удобных свитеров, — были подобраны со вкусом.

Пожалуй, надо надеть темно-синее шерстяное платье, решила девушка. Оно очень простое, но зато идет мне — маленький круглый вырез, удлиненная талия, красиво ниспадающие складки, длинный рукав, перламутровые пуговки на груди… К нему подойдут темные колготки и туфельки из синей замши.

Что взять из украшений? — задумалась Кристи, открывая материнскую шкатулку. Там были три нитки отборного жемчуга, кольца, пара серег и очень массивный гранатовый браслет.

Маленький вырез исключал бусы, так что из украшений годится один браслет, решила она. Драгоценности матери были для нее не только украшениями, но еще и своего рода талисманами, а сегодня она чувствовала себя особенно уязвимой и нуждалась в защите.

Кристи задумчиво провела расческой по волосам. Почему ей так не хочется идти на эту вечеринку? Там соберутся знакомые ей люди… за исключением, разве что, Айвора Холдейна. Да и он уже перестал быть для Кристи загадкой, ведь она его хотя и мельком, но видела, а в его дела посвящена давным-давно. Ей даже было известно, что ферму он приобрел на свое имя, а не на паях с возлюбленной.

Слегка циничная усмешка промелькнула у нее на губах. Такой тип ничем и ни с кем не станет делиться.

Интересно, что за женщина его подруга? Похоже, она уверена в себе и в его любви, иначе пожертвовала бы карьерой и не рискнула оставлять жениха без присмотра.

Кристи забавлялась, рисуя мысленно портрет возлюбленной Холдейна. Высокая, элегантная… вероятнее всего, блондинка, с правильными, тонкими черты лица. Такой человек, как Айвор Холдейн, не мог остановить свой выбор на простушке, его женщина должна быть ему под стать, привлекая всеобщее внимание.

Перед мысленным взором Кристи возникла картина: Гейл — так, кажется, ее имя, — стоит возле роскошного «лендровера», ветер чуть шевелит ее пышные волосы, а у ног замерли две охотничьи собаки — обе, разумеется, палевые…

Губы девушки скривились в недоброй усмешке. Да, я невеликодушна, признала она, и мистер Холдейн, похоже, это почувствовал. Недаром он так поглядел на меня — как на постороннюю, чужую, непрошеную гостью, которая его раздражает.

Господи, неужели я становлюсь еще и завистливой? — ужаснулась Кристи. Кто-то из известных людей писал, что в этом пороке особенно трудно признаться и покаяться. Нет, я не буду никому завидовать. Каждому предначертан свой, не похожий на другие путь.

И все же, как я держусь на людях? Не видно ли по мне, что я не такая, как все? Без мужа, без родителей — одна. При этой мысли Кристи невольно ощутила озноб и какую-то тяжесть во всем теле.

Ничем я не хуже других, попыталась утешить себя она. У меня множество добрых друзей и подруг…

Но если я сегодня опоздаю, одна из них на меня очень рассердится, спохватилась Кристи и закончила свой туалет.

Дорин ненавидела, когда кто-то опаздывал. У нее был вздорный характер, но хозяйкой она была превосходной, и Кристи знала, что, каким бы скучным ни оказался этот вечер, еда будет отменной.

Когда девушка подъехала к дому Грега, у подъезда уже стояло несколько машин, в том числе и «лендровер». Она усмехнулась про себя, заметив, что сегодня машина Айвора выглядит далеко не так безупречно, как вчера — радиатор в нескольких местах заляпан грязью, шины тоже перепачканы… У Кристи промелькнула озорная мысль: а что, если та же участь постигла и его блестящие ботинки? И тут она припомнила, что вымощенный булыжником двор на ферме был немногим чище деревенской дороги.

Когда-то давно, еще до рождения Кристи, эта ферма тоже была собственностью ее семьи, но уже много лет ее сдавали внаем то одним, то другим хозяевам, а потом и вовсе продали.