– Да-да, – быстро сказал Виталий, – я понимаю, продолжайте.

– Ее не было на месте три или четыре минуты, иначе она бы, конечно… Еще в коридоре был полицейский офицер… не знаю его имени… но он ничего не видел, потому что стоял спиной к лифтам у выхода на пожарную лестницу и с кем-то переговаривался.

– Генри сейчас на работе? – поинтересовался Виталий.

– Нет, сегодня не его смена.

– А еще что-нибудь? – продолжал допытываться Виталий. – Без привидений, но такое, на что обратили внимание?

– Витали, вы говорите загадками, – мягко проговорила миссис Станкер. – Скажите, что вас интересует, и я попробую помочь. О разбившихся стаканах мне ничего не известно. Вроде больше ничего…

– Спасибо, – вздохнул Виталий.

– Если вам нужен телефон Генри, – похоже, миссис Станкер научилась читать мысли? – то спросите у Рофтона, старшего группы уборщиков.

Телефон Виталий записал, но звонить не стал – рассказ Генри вряд ли имел отношение к реальности, как ее представлял Виталий, хотя поговорить все же надо: нельзя отвергать чье бы то ни было свидетельство только по той причине, что оно не вписывается в теорию. В любом эксперименте есть точки, выпадающие из общей картины, случайные отклонения, и в этом нужно убедиться. В чем? В том, что призраков не существует ни в его модели мироздания, ни в какой иной, если модель подчиняется физическим законам? А что ты знаешь о физических законах мира, в котором живешь сейчас? Это уже не тот мир, каким он был до ухода Дины. С этим ты согласен? Конечно, это очевидно. Тебе очевидно, – поправил он сам себя. Для других – в том числе для детектива, уверенного в виновности Айши, и для адвоката, вообще ни в чем не уверенного, – мир после ухода Дины не изменился ни на йоту, да и как это могло произойти? Что для мироздания смерть одного человека?

Виталий оставил машину на университетской стоянке и поднялся в кабинет, который он делил с Саем.

Кабинет оказался закрыт, и Виталий с облегчением набрал на щитке знакомый набор цифр. За несколько дней здесь ничего не изменилось, Виталий включил компьютер и прежде всего ознакомился с почтой. Отзывы на статью в Physical Letters. Соболезнования. Виталий не ожидал, что их окажется такое количество. Стандартные выражения сочувствия. Он прокручивал список полученных посланий в поисках нужного ему письма. Знакомого адреса не было, и Виталий подумал, что Ланде, наверно, решил взять паузу – вряд ли потому, что считал Виталия пособником убийцы (наверняка большинство респондентов, посылая соболезнования, думали именно так), скорее пауза нужна была для того, чтобы правильно выстроить систему контраргументов, а это не так-то просто, Виталий считал, что в последнем своем послании к Ланде построил очень логичную и убедительную цепь доказательств, и наблюдательные данные его предположениям не противоречили (хотя нельзя было и сказать, что наблюдения однозначно его аргументацию подтверждали).

Конец списка. Жаль.

Зазвонил телефон, стоявший на столике у окна на равном расстоянии от рабочих мест Виталия и Сая. Так им обоим было удобно – можно дотянуться рукой и поднять трубку; можно, не поднимаясь, передать трубку соседу.

– Добрый день, – произнес звонкий, с легкой хрипотцой, голос, и Виталий крепче прижал трубку к уху, – я не помешал?

Они всякий раз задавали друг другу этот вопрос, и то, что Ланде не нарушил традиции, означало, что в его отношении к Виталию не произошло изменений.

– Что вы, Эндрю, – Виталий тоже придерживался привычной манеры разговора, пусть все будет, как раньше. Они так хорошо друг друга понимали… – Я ждал вашего письма с контраргументами.

– Я подумал, что лучше позвонить, не все можно объяснить в письме.

– Конечно, – пробормотал Виталий. Ланде не стал тратить время на соболезнования – это хорошо, но все же что он думал о произошедшем? Он-то, в отличие от многих, мог бы и догадаться, что на самом деле случилось в университетской больнице штата Мичиган.

– Вы намерены сами провести расследование? – продолжал Ланде. – Я хочу сказать, что действовать нужно с большой осторожностью, иначе вы настроите против себя и полицию, и суд.

Виталий облегченно вздохнул. Как хорошо – Ланде, судя по его словам, все понял правильно, и потому он мог сейчас говорить свободно, не задумываясь над каждым словом.

– Не знаю, можно ли это назвать расследованием, – сказал он. – Я поспрашивал кое-кого в больнице: может, кто-то обратил внимание на необычные явления.

– Давайте уточним, – прервал его Ланде. – Вы полагаете, что аппарат в палате разрушился из-за приливных сил?

Виталий кивнул, забыв о том, что Ланде не мог его видеть.

– Виталий, вы со мной?

– Да, – сказал Виталий. – Именно так.

– Извините, – голос Ланде мгновенно изменился, и Виталий почувствовал, как его собеседник нахмурился и покачал головой, – я не могу с вами согласиться. Во-первых, приливные силы становятся пренебрежимо малы на коротких расстояниях. Какие, в этом случае, дополнительные эффекты вы ожидаете? Во-вторых, из всех допустимых предположений вы выбираете самое сильное. Это понятно с психологической точки зрения, но не с точки зрения физики. Сначала нужно исследовать более простую гипотезу.

– Вы считаете, – Виталий не смог сдержать горечи, – что более простая гипотеза – та, о которой говорят в новостях?

– Виталий, я понимаю ваше состояние, но… да, это более простая гипотеза, и, прежде чем обсуждать другую, нужно полностью исключить возможность…

– Вы такую возможность допускаете?

Ланде помолчал.

– Неважно, – сказал он, наконец. – Это совершенно неважно. Это психология. А мы говорим о физике.

Теперь уже Виталий сделал паузу, чтобы подобрать нужные слова.

– Виталий, вы со мной?

– Да. Я вас понял, Эндрю. Собственно… Вы правы.

Он не хотел признаваться, но Ланде действительно был прав.

– Разве, – сказал Виталий, – для того, чтобы опровергнуть версию следствия не нужно показать, что именно произошло на самом деле?

– Вы никого в этом не убедите, если сначала не оставите камня на камне от… как его зовут, этого детектива, такая странная фамилия…

– Мэнтаг. Почти как Монтэг, герой Брэдбери, помните?

– Действительно. Теперь запомню. Да, Виталий, по-моему, сейчас важнее доказать, что мисс Гилмор не могла разрушить аппарат.

– Мне кажется, нужно параллельно…

– Нет-нет! Вы только всех запутаете, вызовете недоверие к своим словам…

– Наверно, вы правы.

Виталию не хотелось так думать.

– Не падайте духом, – сказал Ланде. – Послушайте, у меня есть в Лансинге знакомые, они, наверно, знают местных адвокатов, я могу попросить…

– Спасибо, не нужно.

– И еще. У меня нет номера вашего мобильного. Раньше в этом не было необходимости, а теперь, думаю, нам следует держать более оперативную связь.

Конечно. Виталий продиктовал номер, записал в память телефона номер, продиктованный Ланде, и после быстрых слов прощания (слова соболезнования так и не были произнесены) положил трубку на рычаг.

Детектив Мэнтаг не нашел бы в этом разговоре ничего интересного: обтекаемые фразы, разумный совет… На самом деле сказано было даже больше, чем Виталий мог надеяться. Что ж, можно сделать следующий шаг.

Конечно, не в том направлении, о котором говорил Ланде.

Зазвонил мобильник.

– Это Спенсер. Я думал, вы заедете ко мне.

– Я собирался… – начал Виталий.

– Но дело в том, – продолжал адвокат, – что сейчас я уезжаю, вернусь поздно вечером, у меня процесс в суде Детройта, по телефону я тоже буду недоступен. Встретиться сможем только завтра, а время дорого.

– Да, – согласился Виталий.

– Только что, – деловито продолжал Спенсер, – я виделся с мисс Гилмор.

– Как она? Я тоже хотел… Но мне сказали…

– Знаю. До окончания расследования свиданий с мисс Гилмор вам не дадут, это запрещено.

– Она что-нибудь мне передала? Что-то сказала?