В ходе войны 1948 года район Эль-Ариша служил местом концентрации египетских вооруженных сил вторжения. В декабре 1948 года израильская армия заняла позиции к югу от Эль-Ариша, но ввиду британского ультиматума – угрозы прямого участия в войне английской армии на стороне арабских войск – была вынуждена отойти к так называемой международной границе по линии Рафиах – Таба (см. выше об англо-турецком соглашении 1895 года) и даже восточнее, уступив Египту сектор Газы.

В октябре 1956 года в ходе синайско-суэцкой войны израильские силы заняли сектор Газы, район Эль-Ариш и весь Синайский полуостров, но в феврале 1957 года полностью оставили эти районы, отойдя к так называемой зеленой черте. В июне 1967 года израильские силы заняли район Эль-Ариш в третий раз.

За шесть с половиной десятилетий до этого лидеры сионистского движения воспринимали район Эль-Ариш в качестве места, которое поможет решить проблему еврейских беженцев из Восточной Европы и других регионов мира, когда вожделенная Палестина/Эрец-Исраэль была для них недоступной. В 1948 году на части территории Палестины/Эрец-Исраэль было создано Государство Израиль, которое менее чем через год после Шестидневной войны готовилось отметить свое двадцатилетие. Воспринимая всю Палестину/Эрец-Исраэль как территорию еврейского государства, Юваль Неэман предлагал использовать Эль-Ариш с точностью до наоборот относительно планов Т. Герцля, а именно – как площадку для решения проблемы палестинских беженцев, покинувших насиженные места в 1947–1949 годах в связи с созданием Израиля и последовавшей за этим войной[28]. Однако этот план постигла та же судьба, что и план Т. Герцля за шестьдесят пять лет до этого: оба они остались нереализованными.

Спустя считанные дни после подачи Ш. Газитом своих предложений (см. выше), в недрах военной разведки был подготовлен новый меморандум, который был размножен в нескольких экземплярах и подан 14 июня главе правительства Леви Эшколю, министру обороны Моше Даяну, министру труда генералу в отставке Игалю Алону, министру информации, бывшему начальнику штаба «Хаганы» Исраэлю Галили и министру финансов Пинхасу Сапиру. Меморандум подписали четверо офицеров военной разведки, трое из которых до этого служили в службе внешней разведки «Моссад»: Алуф Харэвен[29], Ицхак Орон и Дан Кимхи; четвертым был Дан Бавли[30].

С перспективы дня сегодняшнего этот меморандум выглядит поистине поразительным, и просто невозможно поверить в то, что все его авторы – кадровые офицеры разведки и что он был подготовлен спустя считанные дни после Шестидневной войны, а не десятилетия спустя. В этом документе утверждалось, что, поскольку конфликт Израиля с палестинскими арабами является важнейшей и центральной составляющей всего арабо-израильского конфликта, его разрешение – жизненный интерес еврейского государства. Офицеры разведки предложили – ни больше ни меньше – немедленно приступить к созданию Палестинского государства, утверждая, вопреки доминировавшей тогда эйфории, что время не работает на израильские интересы и что всякое промедление снижает шансы на урегулирование в будущем. В израильской военно-политической элите существовал почти всеобщий консенсус относительно того, что с течением времени арабские страны всё более свыкнутся с фактом поражения в войне и утраты ими территорий и будут готовы вести переговоры о мире с целью вернуть хотя бы часть потерянных земель. «Время работает на нас», – считал Моше Даян и многие другие в военном и политическом руководстве страны. «Наоборот, – утверждали авторы меморандума, – израильский интерес состоит в том, чтобы действовать как можно быстрее, чтобы извлечь максимальную пользу из того шокового состояния, в котором находились арабские страны и жители Западного берега. Чем больше времени пройдет после войны, тем слабее будет состояние шока и, как следствие, тем большие требования будут выдвигаться в отношении Израиля». Авторы меморандума опасались, что с течением времени арабская контрпропаганда может создать у арабского населения Западного берега ощущение, что «то, что было взято силой, может быть возвращено только силой» (слова египетского президента Г.А. Насера)[31], и тогда вести переговоры о мире будет много сложнее. Кроме того, авторы меморандума обращали внимание на то, что после неизбежной в период окончания военных действий демобилизации резервистов численность израильских войск на контролируемых территориях резко сократится, вследствие чего опять-таки не факт, что местное арабское население будет воспринимать итоги войны как необратимые. Высказывались и опасения, касавшиеся возможного (и предсказуемого) недовольства Иордании, – и опять-таки утверждалось, что и по этой причине вопрос желательно «закрыть» как можно скорее.

Авторы меморандума предлагали создание Палестинского государства на территории как Западного берега, так и Газы, со столицей, максимально приближенной к муниципальным границам Иерусалима. Они также выступали за то, чтобы Израиль ходатайствовал о приеме этого государства в ООН. Они настаивали на том, что это государство не должно будет иметь своих вооруженных сил, а только полицию и что патрулирование территории должно проводиться совместными израильско-палестинскими бригадами (кстати сказать, этот принцип совместного израильско-палестинского патрулирования был зафиксирован уже в 1990-е годы в так называемых Соглашениях Осло). Предлагалось заключение между Израилем и создаваемым Палестинским государством серии договоров в сфере обороны, экономического сотрудничества, туризма, налогообложения и т. д. Планировалось, что процесс создания Палестинского государства займет не более нескольких недель, после чего оно в течение месяца подпишет мирный договор с Израилем; далее два государства должны были совместно обратиться к арабским странам с призывом о заключении всеобъемлющих двусторонних и региональных мирных соглашений.

Основными задачами создания Палестинского государства авторы меморандума считали обеспечение интересов безопасности Израиля (в этой связи и выдвигались требования демилитаризации Палестинского государства) и сохранение в нем еврейского большинства. Для обеспечения второй цели они выступали даже за ограниченный обмен территориями (о чем в израильской политике заговорили лишь в начале XXI века инициаторы так называемого Женевского соглашения и Авигдор Либерман), предлагая передать Палестинскому государству часть населенных арабами деревень на суверенной территории Израиля в качестве компенсации за аннексию Израилем Восточного Иерусалима и Латрунского коридора. Лейтмотив их рассуждений был таков: обеспечение израильских интересов возможно только тогда, когда будет заключено мирное соглашение с палестинскими арабами на основе принципов взаимоуважения. Одной строкой упоминалась и проблема беженцев: «Будет проверена возможность расселения [палестинских] беженцев в районе Эль-Ариш в Синае» (статья 10, часть 2, п. 5 Меморандума). Идея о переселении палестинских беженцев 1948 года из густонаселенной Газы (речь фактически шла только о беженцах, живших там) в район Эль-Ариша подробнее рассматривалась и в предложениях профессора Ю. Неэмана (см. выше), однако там речь шла не о Палестинском государстве на территориях Западного берега и Газы, а, наоборот, об аннексии этих земель. Кроме того, в меморандуме говорилось о создании международного фонда, в который бы часть средств внес и Израиль, для выплат компенсаций беженцам за покинутое ими имущество (эта идея вновь возникла на переговорах только в 2000 году и была зафиксирована в так называемых параметрах Клинтона).

Не найдено данных о том, что члены правительства провели какое-либо коллективное обсуждение данного меморандума; по крайней мере, ни Давид Кимхи, ни Дан Бавли ничего об этом не знают. По их воспоминаниям, резко против выступили Аба Эвен и Шимон Перес, а также генерал Хаим Герцог, бывший, как и его брат Яаков (см. ниже), сторонником поиска общего языка не с палестинцами, а с королем Иордании[32]. В результате ни одно из предложений, зафиксированных в меморандуме, реализовано в то время не было.