Я желал Кэсси счастья. Но, если быть честным, я хотел, чтобы её счастье было связано со мной. Она навсегда поселилась в моем сердце. Я тщетно пытался вспомнить, как чувствовал себя до того, как она завладела моим сердцем. Я не мог вспомнить, как существовал без нее. Я полностью растворился в Кэсси. Именно в это мгновение я понял, каким ужасным чудовищем я был, когда предал её чувства. Откровенно говоря, я не имел ни малейшего понятия, испытывала ли она ко мне еще хоть что-нибудь.

— Ты позвонил мне на работу и бросил трубку? Как мило, — Кэсси прислонилась головой к моему плечу, а затем прижалась своими мягкими губами к моей щеке.

— Я делал так много раз.

— Очень много?

— Почти каждую ночь, — признался я и протянул руку поверх стула, чтобы положить её Кэсси на поясницу. Я надеялся на то, что она сочтет мои действия милыми, а не пугающими.

— Ты звонил мне на работу и слушал автоответчик почти каждую ночь, но при этом ни разу не позвонил мне настоящей?

Черт.

— Я не собирался этого делать, пока я был все еще… — я замолчал, не желая произносить слово «женат», и поежился.

— Иногда ты такой упрямый, — отчитала меня Кэсси.

— Я знаю. Но клянусь, что мое сердце сейчас там, где и должно быть. — Хотя я и так слишком часто просил Кэсси понять мотивы моих поступков, мне было необходимо, чтобы она поняла и эту часть.

— Твое сердце и я поболтаем немного позже. Переходи уже к основным событиям.

— Ну если ты не будешь меня отвлекать, — я поиграл бровями, и она шлепнула меня по плечу.

— Значит, когда закончился игровой сезон, ты переехал обратно в дом бабушки и дедушки в Калифорнии? Вроде бы, Мелисса говорила, что ты вернулся к ним.

Я отодвинул свой стул от стола, схватил наши чашки и поставил их в раковину. Чуть позже я собирался их помыть. Кстати, для справки, я не мою посуду. Но для Кэсси я был готов перемыть посуду во всем городе, если бы она попросила.

— Да. Я улетел в Калифорнию, чтобы побыть с бабушкой и дедушкой сразу после окончания сезона. Я, действительно, скучал по ним.

— Держу пари, они тоже скучали по тебе.

Когда Кэсси говорила это, в ее зеленых глазах блеснул огонек. Как мне нравилось, когда её глаза так мерцали, это означало, что она взволнована или вспомнила что-то приятное.

— Знаешь, было классно побывать дома, в окружении людей, которым в действительности наплевать на то, кто ты и какие перспективы в будущем тебя ждут. Они просто любят тебя таким, какой ты есть.

Я вытер руки о кухонное полотенце, а затем отвел Кэсси в гостиную и усадил на диван. Притянув ее голову к себе на грудь, я вздохнул, когда она обвила меня своими руками, впившись пальцами мне в кожу.

— Это странно, что я скучаю по твоим бабушке и дедушке больше, чем по собственным родителям? — хихикнула она у меня на груди.

— Неа, твои предки, типа, полный отстой.

— Твои тоже, — сразу вскинулась Кэсси, а ее тело напряглось.

— Согласен.

— Ну, мы разве не пара? — ее плечи расслабились, а я перестал нервничать.

— Думаю, что да. — Я чмокнул ее в макушку, и вдохнул запах ее шампуня. Кэсси всегда пахла так чертовски приятно.

— Бабушка с дедушкой сильно волновались из-за всего случившегося?

Мой живот скрутило от воспоминаний, заполонивших мою голову.

— Ну, они очень сильно расстроились. Думаю, бабуля восприняла это тяжелее, чем дед. Ей было больно осознавать, что со мной случилось нечто такое, что она не могла уладить.

Кэсси кивнула головой около моей груди.

— Бедная бабуля.

— Да. Было мерзко. Я чувствовал себя просто отвратительно. Да и до сих пор так чувствую. — У меня перехватило дыхание.

Кэсси отстранилась от меня и, откинув голову назад, посмотрела мне прямо в глаза. В районе груди сразу стало холодно без её прикосновения.

— Не вини себя, Джек. Теперь уже всё кончено. — Её губы сложились в улыбку, я попытался улыбнуться в ответ, но не получилось.

— Бабушка с дедушкой знают, что ты здесь? Со мной? — спросила Кэсси дрожащим голосом. Какого черта она так волнуется, когда дело касается моих бабушки и дедушки? Они обожают ее. Ей давно бы следовало это знать.

— Они знают. Они вне себя от радости по этому поводу.

— Правда? Они, вообще, переживали, что я не приму тебя обратно? — Её глаза пристально посмотрели на меня.

Я ухмыльнулся.

— Не очень.

Рот Кэсси приоткрылся от удивления:

— Что значит «не очень»?

— Бабуля всегда говорила, что она настающую любовь увидит всегда. Она была уверена, что ты простишь меня. Возможно, не сразу, но, в конце концов, простишь.

Кэсси ухмыльнулась, не разжимая губ.

— Бабуля молодец.

Мои пальцы запутались в длинных светлых прядях её волос, а разум на мгновение затуманился, убежденный, что это всего лишь сон. Я так долго ждал того момента, чтобы оказаться здесь и держать эту девушку в своих объятиях, что теперь почти не мог поверить, что все это происходит на самом деле.

— Продолжай свой рассказ. — Голос Кэсси ворвался в мои мысли.

— Я скучала по тебе! — бабуля крепко обняла меня, а затем окинула взглядом сверху до низу. — Ты выглядишь здоровым, и это хорошо, — её улыбка растянулась так, что глаза превратились в узкие щелочки.

— Я тоже по тебе скучал, ба. — Я наклонился и запечатлел поцелуй на ее морщинистой щеке.

— Ты окреп, — сказал дедуля и одобрительно кивнул, а я рассмеялся, крепко обнимая его.

— Я тренируюсь. Приходится поддерживать форму, на таком-то уровне.

— Ты всегда тренировался, — сказал Дин, выходя из своей спальни в гостиную. Так как я уехал из дома, чтобы играть в бейсбол, не думаю, что Дин планировал когда-либо съехать из этого дома. Я не мог его винить в этом, ведь бабуля и дедуля были просто супер.

Я подошел к брату и притянул его в крепкие медвежьи объятия, пока он не пропыхтел что-то совсем неразборчивое.

Я засмеялся.

— Не до такой степени, не столько часов в день. В Высшей лиге приходится играть в совершенно другой бейсбол.

— Там труднее? — спросил Дин.

— Намного труднее. Они могут отбивать мой мяч, который летит со скоростью свыше ста пятидесяти километров в час. И они могут далеко его отбить.

— Ого!

Я открыл рот, чтобы ответить.

— Как Котенок? — вмешался дедушка с бесстыдной ухмылкой, моя улыбка тут же погасла. Бабуля нетерпеливо топала ногой по ковру.

— Пусть Джек отнесет вещи в свою комнату. Мы можем поговорить обо всем остальном за обедом.

Я подарил бабуле благодарственный взгляд, а затем направился по коридору в свою старую комнату. Я посмотрел на свои вещи, оставшиеся нетронутыми с тех пор, как уехал. Фотография со мной и Кэсс стояла в рамке на прикроватном столике. Я взял ее в руки, погладил пальцем изгибы лица моего Котенка. Преодолевая безумное желание позвонить ей, я схватил клочок бумаги и начал писать. Подобной хренью я буду заниматься только ради нее. Больше ни для кого другого. Никогда.

«Котенок,

Сезон официально завершен. Я собирался выехать из своей квартиры в Аризоне и лететь прямиком в Алабаму, чтобы упаковать свои вещи, но я соскучился по бабуле и дедуле. Поэтому сейчас я сижу в своей спальне у себя дома и думаю о том, как мы были здесь все вместе в последний раз. Я скучаю по тебе почти так же сильно, как и бабуля.

Ха!

Я совсем забыл, что пребывание дома заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Может быть, мне просто приятно быть окруженным людьми, которые искренне любят и заботятся обо мне, а не людьми, которые пытаются извлечь из меня выгоду. Кто бы мог подумать, что мной будет так легко манипулировать?

На днях я поговорил с Марком об аннулировании брака, и он дал ход делу. К счастью, все это довольно скоро закончится, и я окажусь рядом с тобой раньше, чем ты узнаешь об этом. Я буду умолять тебя о прощении и о том, чтобы ты приняла меня обратно.