— Мистер Каллахэн, мне льстит ваше предложение, но мы оба прекрасно понимаем, что я не лучшая кандидатура для вашего поручения.

— Мы с вами не согласны.

Клер мельком взглянула на Сазерленда. Его холодный, оценивающий взгляд никак не соответствовал дружелюбному выражению лица. Ясно, что сказанное Каллахэном «мы» не соответствовало действительности. Принять такое предложение, зная, что главный администратор не одобряет ее кандидатуру, означало пойти на большой риск. Что, если она не сможет написать такую статью, которая нужна Нику Каллахэну? Боже, она не может позволить себе совершить ошибку! Работа в этой компании слишком важна для нее.

— Редакцию журнала не беспокоит тот факт, что статья, автором которой явится один из ваших служащих, не будет достаточно объективной? — наконец произнесла она.

— Они собираются публиковать не разоблачение, а всего лишь небольшой очерк.

— Но…

— У редакции нет выбора. Если им нужна статья, они будут иметь дело только с вами. Если нет… — Он пожал плечами. — Публикации просто не будет. — Улыбка осветила его лицо. Как ни странно, но эта дружелюбная улыбка, которая, видимо, была призвана ободрить сотрудницу, заставила ту почувствовать себя неуютно. В этой улыбке было, что-то недоброе. — Я знаю, что делаю. Положись на меня, — вкрадчиво сказал он Сазерленду.

Вид того явно выражал сомнение. Клер вздохнула, и ее тихий вздох утонул в завывании ветра за окном. Покоряясь судьбе, она спросила:

— Когда я должна приступить к работе?

— Как насчет завтрашнего дня? — сказал Каллахэн поднимаясь. Тим Сазерленд последовал его примеру. Оба выжидающе смотрели на нее сверху вниз.

Стараясь не выказать охватившего ее смятения, Клер встала со стула. Ник Каллахэн, прощаясь, протянул ей руку, и она после мимолетного колебания протянула в ответ свою. Теплая и гладкая рука крепко, но осторожно сжала ее ладонь. Каллахэн не сводил внимательных глаз с ее лица, и у Клер, возникло внезапное желание повернуться и убежать.

— Как вы относитесь к поездкам? — Он выпустил ее руку, и Клер схватилась за свою сумочку, как за спасательный круг.

Она тут же вспомнила о матери.

— Я не могу уезжать надолго.

— Я говорю о коротких поездках — на два-три дня.

— Тогда проблем нет.

— Хорошо. Во время нашей совместной работы вы будете получать ежедневные инструкции от господина Сазерленда. Но поскольку в ближайшие два дня он будет в отъезде, я прошу вас встретиться со мной завтра в девять. Сначала мы немного побеседуем, далее на десять часов у меня назначено совещание, и я бы хотел, чтобы вы присутствовали на нем. Затем вы пообедаете со мной. — Он отдавал распоряжения быстро и по-деловому. — У вас есть вопросы?

— Нет.

— Хорошо. Тогда до завтра.

Клер была совершенно сбита с толку. Она понимала, что вовсе не является лучшим кандидатом для выполнения такого поручения. Даже в ее отделе нашлись бы по крайне мере двое более квалифицированных сотрудников, включая ее шефа. Но она понимала и то, что если успешно справится с заданием, то вполне может быстро продвинуться по служебной лестнице. С ее стороны было бы просто глупо отказываться.

Клер быстро вышла из кабинета и не глядя по сторонам прошла, кивнув на прощание секретарше, в холл. Спускаясь на лифте, она прокручивала в голове весь этот более чем странный разговор. В беседе присутствовала какая-то недосказанность, что-то, чего Клер не могла уяснить. Но одно было ясно: за предложением Ника Каллахэна скрывалось что-то еще.

Проследив взглядом, как Клер Кендрик деловито выходит из его кабинета, Ник удовлетворенно улыбнулся. Плиссированная юбка обвивала при ходьбе ее длинные стройные ноги, светлые волосы золотистой волной спадали на плечи. С того самого момента, когда Ник впервые увидел ее — она разговаривала с коллегой, а он проходил мимо, — он был заинтригован. Потом, изучив личное дело Клер, Ник понял, что эта девушка обладает теми качествами, которые ему нужны.

Сегодняшняя беседа сыграла решающую роль. Клер в совершенстве подходила для осуществления его замысла. Она умна, решительна, трудолюбива и предана делу. И в довершение всего просто прелестна: с густыми шелковистыми волосами и серо-зелеными глазами. Ее кожа выглядела гладкой и нежной. Но под внешней хрупкостью чувствовалась внутренняя сила.

Вполне довольный, начальным этапом дела, Ник повернулся к Тиму, стоящему у окна.

— Ну, что скажешь? — спросил он.

Тим обернулся с задумчивым видом и пожал плечами.

— Я уже все сказал. Нет смысла повторять, если ты не хочешь меня слушать.

— Я спрашиваю, что ты думаешь о ней? — Ник подошел к окну и встал рядом с Тимом, глядя сквозь завесу дождя на смутные очертания Хьюстона. Зигзагообразная молния прорезала угольно-черное небо.

— То, что я думаю о ней, не имеет значения, — сказал Тим с ноткой раздражения в голосе. — Я хорошо тебя знаю. Если уж ты задумал что-то, для тебя совершенно неважно, что думают другие. Ты все равно поступишь так, как решил.

Ник улыбнулся. Когда он был уверен в своей правоте, то действительно был упрям или, как предпочел бы сказать, настойчив. Благодаря этой своей настойчивости, Ник обычно получал все, что хотел. Когда он ставил перед собой цель, ничто не могло удержать его от достижения этой цели.

— Но я не могу отделаться от мысли, что ты не все рассказал мне, — добавил Тим.

Тима Сазерленда нельзя было назвать дура ком. А поскольку он был другом Каллахэна и, кроме того, его правой рукой в делах компании, Ник считал, что тот заслуживает знать правду. Но дела могли пойти не так, как он запланировал, и в этом случае и для него, и для Клер Кендрик будет лучше, если никто не узнает о тайном замысле.

— Не выдумывай, — сказал Ник мягко, стараясь не смотреть другу в глаза.

— Хорошо, поступай, как хочешь. Я знаю тебя достаточно давно и понимаю, что ты расскажешь мне все только тогда, когда сочтешь нужным, и ни на минуту раньше. Но, послушай… — увидев, взгляд Ника, он замолчал.

На секунду Ник почувствовал неловкость, но тут же подавил это ощущение. Благоразумие и осторожность были огромными достоинствами друга и в то же время его слабыми сторонами. Еще много лет назад Ник усвоил: для того, чтобы успешно провернуть какое-либо дело, нужна смелость, быть может, даже некоторая наглость. Ты разрабатываешь план, а затем осуществляешь его, используя ту тактику, которую считаешь наилучшей на данный момент. Единственный раз Ник потерпел неудачу, когда позволил чувствам управлять своими поступками. Нет, он не собирается повторять прежних ошибок.

— Как бы то ни было, будь осторожен, — мрачно закончил Тим и вздохнул.

Клер негромко постучала в дверь кабинета Бетти О'Нейл.

— Ну, — спросила Бетти, как только Клер закрыла за собой дверь. — Что хотел от тебя мистер Великолепный?

— Почему ты его так называешь?

Бетти рассмеялась:

— У этого парня есть все, моя милая. Мрачный ирландский шарм, русская интеллигентность, куча денег. — И, подмигнув, добавила: — К тому же он чертовски привлекательный мужчина. Или нет?

Клер притворно нахмурилась, хотя было трудно противостоять озорному обаянию Бетти. Жизнерадостность этой маленькой темноволосой женщины с живыми карими глазами восхищала и одновременно вызывала добрую зависть.

— Да, в привлекательности ему не откажешь, — нехотя признала Клер, — но в то же время в нем есть что-то пугающее. Что-то от разбойника с большой дороги.

Бетти хмыкнула, в ее глазах засветилось любопытство.

— Расскажи, о чем он говорил с тобой.

— Попросил, чтобы я выполнила особое поручение.

— Поручение? А почему он не обратился через меня?

Клер пересказала разговор с Каллахэном.

— Он сказал, что выбрал меня потому, что я раньше уже писала подобную статью. — Клер вкратце изложила Бетти историю статьи о докторе Мидлтоне, пытаясь, вопреки своим ощущениям, обосновать логичность поступка Каллахэна.