София вытащила белое летнее платье, приложив его к себе.

— Что скажешь на это? — спросила она Марию. — Мама купила его мне, желая отвадить меня от поло и джинсов. Я его так ни разу и не надела.

— Так надень его, и мы посмотрим на тебя. Странное дело, но я не могу представить тебя в платье.

София натянула на себя платье из хлопчатобумажной ткани, разглаживая на груди и бедрах. Оно держалось на двух тонких бретелях, и хотя было до самого пола, обтягивало бедра, подчеркивая тонкую талию Софии и ее широкие плечи спортсменки. В груди лиф был настолько тесен, что казалось, разверни София плечи пошире, и грудь вырвется наружу. Она перекинула на плечо свою длинную косу, чтобы получше рассмотреть себя со всех сторон, а потом вопросительно взглянула на Марию.

— София, ты выглядишь великолепно, — выдохнула та с искренним восхищением.

— Ты так думаешь? — смущенно проговорила София, поворачиваясь к зеркалу спиной.

Она действительно выглядела очень мило в таком наряде, хотя и непривычно. Она ощущала себя какой-то хрупкой, уязвимой. Странно, что новая одежда так повлияла на ее восприятие себя как личности. Эта мысль и позабавила, и удивила Софию. Однако, в общем, она осталась довольна.

— Я не могу оставить ту же прическу, потому что я все время ношу косу. Может, мне поднять волосы вверх?

Ей явно хотелось перемен, и, начав с платья, она решила не останавливаться, а полностью изменить свой образ. Мария, все еще находясь под впечатлением, присела у столика и помогла Софии заколоть волосы наверху. Держа шпильки во рту, она процедила:

— Санти тебя не узнает.

Они рассмеялись.

— Меня никто не узнает, — прокомментировала София, стараясь не дышать, так как боялась, что ткань на лифе и вправду разорвется.

Она нетерпеливо играла шкатулкой, где хранились ленты и шпильки, предвкушая реакцию всех обитателей ранчо. Но, конечно, больше всего ее волновало, как отреагирует на нее Санти, который не видел ее два года, таких долгих и мучительных.

Неужели день его приезда наступил? Теперь, оглядываясь назад, она решила, что время ожидания пролетело незаметно, как один миг. Когда Мария соорудила на ее голове замысловатую прическу, София последний раз взглянула на себя в зеркало и отправилась в дом Чикиты, где планировалась встреча юного героя.

— Что же мы станем делать до полудня? — спросила Мария, когда они миновали усаженную деревьями аллею.

— Даже не знаю, — пожала плечами София. — Поможем твоей маме?

— Маме? Думаю, что она уже справилась сама.

Чикита поливала цветы на клумбах, чтобы хоть как-то унять нетерпение, в котором она пребывала с самого утра. Столы к обеду накрывали Роза, Энкарнасион и Соледад. В ведерках со льдом охлаждались напитки. Девушки приблизились к цветнику, и Чикита широко улыбнулась им. Чикита была очень изящной и элегантной женщиной, с большим вкусом, который проявлялся и в одежде, и в убранстве дома. Заметив, как изменилась София, она отставила лейку.

— София, душа моя, ты выглядишь великолепно. Фантастика. И эта прическа так идет тебе. Анна, должно быть, будет счастлива, когда увидит тебя в этом платье. Мы выбирали его вместе с ней в Париже.

— Вот как? Оно очень красивое, — проговорила София, ощутив себя намного увереннее после одобрения любимой тети.

Они втроем вышли на террасу. Их прикрывали от солнца два больших зонта. Женщины непринужденно болтали, как будто это был обычный день, и только бесконечное поглядывание на часы выдавало их нетерпение. Анна появилась чуть позже. Она была очаровательна в своем легком платье и широкополой шляпе, словно сошла с картины прерафаэлитов. Пако прибыл вслед за ней в сопровождении Александро, Малены и их детей. Потом явились Фернандо, Рафаэль и Августин. Как только братья заметили новый наряд сестры, они не смогли удержаться, чтобы не поддразнить ее.

— София, оказывается, девочка! — расхохотался Августин, оглядывая сестру с ног до головы.

— Да с чего ты взял, идиот? — парировала София.

Анна первый раз в жизни стала на сторону дочери и приказала сыновьям закрыть рты — настолько велико было ее удивление по поводу чудесного преображения Софии. Семейство собиралось по группам, но вскоре все уселись вместе, попивая вино и непринужденно болтая.

Как всегда, рядом с людьми крутилась свора тощих собак. Панчито и его маленькие кузены бегали за ними, стараясь потрепать по лохматой голове, так чтобы не заметили родители, которые немедленно отправили бы их мыть руки.

Наконец София заметила небольшое облако пыли на дороге.

— Вот и они! — объявила она.

Все замолкли и повернулись, ожидая появления машины.

Чикита затаила дыхание, из суеверия боясь загадывать наперед. Никто не заметил, как собака стащила со стола для барбекю сосиску. Панчито, которому уже исполнилось шесть, не понимая всей важности момента, погнался за псом. Он почти не помнил брата. Софии казалось, что сердце ее сейчас выскочит из груди. Ее ладони стали влажными, и она вдруг пожалела, что не надела джинсы и рубашку, чтобы предстать перед Санти такой, какой он ее помнил.

Облако пыли все росло, и вот в поле их зрения показался сияющий джип. Он повернул за угол, проехал по аллее и направился к ним. Когда он остановился в тени эвкалиптов, дверца распахнулась, и из джипа вышел Санти — высокий, широкоплечий, ошеломляющий своей красотой. Он был в коричневых мокасинах, небесно-голубой рубашке поло и льняных брюках цвета слоновой кости. Он вернулся молодым американцем.

Сантьяго Соланас прибыл домой, и его встретили так, как никогда не принимали прежде. Его окружили братья, кузены и кузины, тетушки и дядюшки — все хотели непременно обнять и поцеловать его и засыпали тысячью вопросами о его приключениях в других странах. Чикита улыбалась ему сквозь слезы. На ее лице были облегчение и радость, оттого что сын вернулся в лоно семьи целым и невредимым.

София следила за тем, как он вышел из джипа и двинулся к ним своей неповторимой походкой. Он шел уверенно, заметно прихрамывая. Санти, который провел полжизни в седле, слегка кривил ноги, но это только добавляло ему очарования в глазах Софии. Он с нежностью обнял маму. Она же готова была растаять в его объятиях. За время пребывания в Америке Санти пополнел и раздался в плечах. Он уехал ребенком, а вернулся мужчиной. София подмечала все перемены в его облике, взволнованно покусывая нижнюю губу. Никогда прежде она не ощущала беспокойства в его присутствии, и вот ее вдруг охватила совершенно не свойственная ей робость. В своих фантазиях она пестовала интимные отношения с ним, но, вернувшись в реальность, София не знала, как теперь воспринимать его. При одном взгляде на него она заливалась краской. Откуда ему было знать о том, что скрывалось под непроницаемой маской? Увидев Софию, Санти обнял ее, как и прежде, выказывая братскую любовь и нежность.

— Софи, как же я соскучился по тебе, своей любимой кузине! — воскликнул он, вдыхая запах ее кожи. — Ты так изменилась. Я ни за что не узнал бы тебя!

Он заметил ее смущение и нахмурился.

— Вижу, София превратилась в цветущую девушку, пока меня не было.

Он шутливо сжал ее локоть, но она не успела ничего ответить, потому что Рафаэль и Августин уже оттолкнули ее, стали хлопать кузена по спине и приветствовать его после долгой разлуки.

— Как же здорово, что ты вернулся! — радостно восклицали они.

— И мне радостно, оттого что я дома, честно, парни, — ответил он, обводя своими большими зелеными глазами толпу родственников, чтобы увидеть Панчито.

Чикита поняла сына и немедленно отправилась за своим младшеньким, лишь бы угодить ненаглядному Санти. Из-за угла дома, наконец, появился Мигель с извивающимся Панчито на своем мощном плече.

— А, вот ты где, непослушный мальчишка, — оживленно сказала Чикита. — Иди-иди сюда, поздоровайся с братом.

Услышав эти слова, малыш притих и послушно последовал за матерью, которая подвела его к ожидавшему их Санти.