– Значит, тебя вырастил Омар? – Грэйди нахмурился. – Мы никогда не встречались и, думаю, я бы знал, если бы все эти годы в его доме жила девушка. Я здесь достаточно долго и увидел бы тебя или почувствовал запах.

– Нет. Я осталась с тетей отца. Мы с родителями жили от нее поблизости, и дядя Омар решил, что мне безопаснее находиться среди людей, только договорился с тетей, что я буду каждый год приезжать к нему на две недели, как до гибели родителей. Повзрослев, я продолжила приезжать. Я встречала некоторых членов стаи, но дядя предпочитал держать меня от них подальше. И я всегда останавливалась в этом доме. Однажды, когда мне было восемнадцать, остановилась у дяди, но начался настоящий кошмар, и мне больше не захотелось повторения. – Мика рассмеялась. – У них с Мини весьма активная сексуальная жизнь, поэтому про сон там можно забыть.

Грэйди засмеялся.

– Мы довольно сексуальные создания.

Мика улыбнулась.

– Повезло мне, аж на две недели.

Грэйди усмехнулся.

– Ты никогда не задумывалась о переезде сюда?

Мика кивнула.

– Задумалась однажды, сразу после того, как рассталась с бывшим и практически оказалась бездомной. Но дядя отчасти дал понять, что переезд плохая идея.

Он часто навещал меня в Калифорнии и каждый раз, когда я переезжала, тщательно проверял окрестности. Полагаю, волки не любят жить в густонаселённых районах. Дядя объяснил, что здесь нет оборотней, поэтому для меня тут безопасно.

Грэйди нахмурился.

– Ты была замужем?

Она покачала головой.

– Мы жили вместе. Он предложил пожениться в Вегасе, но я отказалась, потому что хотела пожить с ним хотя бы год и убедиться в наших чувствах. Это оказалось чертовски правильным решением, потому что собрать вещи и уйти гораздо легче, чем нанимать адвоката и оформлять развод.

Грэйди вышел из ее тела и откатился, разорвав контакт. Потом растянулся на боку и подпер рукой голову, чтобы было удобно смотреть на Мики.

– Почему вы расстались?

Мика вздрогнула.

– Ну, как то раз я вернулась домой пораньше и обнаружила в нашей квартире этого ублюдка с другой. Он буквально пришпиливал её к нашей постели. Я была в шоке. Я доверяла ему полностью и ни о чем не подозревала. Не видела никаких признаков. – Мика пожала плечами. – Мне было больно, и я пришла в ярость. Тогда он сказал, что все не так, как кажется. – Мика фыркнула. – Он трахал её. Как ещё это можно истолковать? Мало того, что предал меня, так ещё и оскорбил, обращаясь как с полной дурой.

Глаза Грэйди заблестели, и она заметила, как он борется с улыбкой.

– Как он оправдывался? До смерти хочется узнать.

Мика повернулась на бок лицом к нему. Боль от предательства бой-френда почти исчезла, но злость осталась.

– Она была его боссом. Он сказал, что сделал это ради повышения, пытаясь заработать деньги на дом.

– Просто идиот.

Она кивнула.

– Я сказала, что ему повезло, раз начальница не вышвырнула его за некомпетентность, – на губах Мики заиграла улыбка. – Когда его понизили, и он понял, что я имела ввиду, то пришел в бешенство.

Грэйди рассмеялся. У него был замечательный смех.

– Не слишком хорош в постели?

Она пожала плечами.

– Хорош, но с тобой не сравним, – Мика окинула взглядом его тело. – Даже близко. Он заставлял меня смеяться, и я подумала, что влюблена. Его измена не столько причинила мне боль, сколько разозлила. Мы хорошо ладили, и жить с ним было удобно. У нас так же имелись общие интересы.

– Ты бы вышла за него.

Она не стала отводить взгляд.

– Наверное, да. Думаю, мне надо радоваться той измене. Я не шутила, когда предупреждала его, что никогда не прощу измену.

– Он пытался вернуть тебя?

Мика кивнула.

– До сих пор пытается. Названивает на сотовый каждые несколько дней, с полдюжины раз присылал цветы на работу, но он зря тратит время. Я удаляю сообщения, не слушая, и все присланные цветы оставляю на работе.

Грэйди протянул руку и погладил её бедро.

– Он придурок. Будь я человеком, сделал бы всё, чтобы удержать тебя.

– Но ты не человек. Не совсем.

– Нет, не человек. Хочешь спать? День выдался длинным.

Она кивнула. Грэйди отпустил ее и откатился. Потом встал и отошел от кровати. Мика перевернулась на спину, смотря, как он подбирает брошенные джинсы и трусы.

Грэйди подошел к двери спальни и остановился, но не обернулся.

– Спокойной ночи, Мика.

– Ты со мной не останешься? – крайне удивилась она. Мышцы Грэйди напряглись, он медленно покачал головой.

– Нет. Ты скоро уедешь, так что нам лучше сохранять дистанцию. Сладких снов, – он выключил свет и вышел, оставив дверь открытой.

Мика нахмурилась и перекатилась на живот, видя, как Грэйди принялся поднимать рубашку и обувь. Когда оборотень нагибался к полу за вещами, ей открывался прекрасный вид на его классную задницу.

Мика начала биться головой о мягкие одеяла, снова и снова. Черт, это проблема. Ее по-настоящему, до боли расстроило, что он не остался с ней спать. "Плохой знак",– сказала она себе.

И подавила проклятие, когда следом ее захлестнул гнев.

Она хороша для траха, но не для совместного сна? Так он думает? Они были близки, но Грэйди не захотел держать ее в объятиях всю ночь. Мика поднялась с кровати, подошла к двери и громко захлопнула ее, не беспокоясь, как он воспримет ее действия.

Потом включила свет в спальне и бросилась в душ.

От нее пахло сексом и Грэйди. Если он не захотел спать с ней, она, оставшись в одиночестве, уж точно не собирается вдыхать запахи их соития.

Мика включила душ, шагнула в кабинку.

И долго стояла под струями воды, пока, наконец, не обуздала гнев. А когда вышла из душа, осознала, что чувствует не столько злость, сколько боль.

Грэйди нравился ей слишком сильно, а там, где дело касалось чувств, она всегда старалась быть честной сама с собой. Приходилось посмотреть правде в глаза. Она влюблялась в парня, который совсем не хотел продолжительных отношений.

Мика не была оборотнем, а Грэйди не собирался связываться с человеком. Эта мысль причиняла боль, и Мика постаралась обратить ее в гнев, справиться с которым могла куда легче, чем со слезами.

Она старалась хоть как-то прийти в себя. Не торопясь побрила ноги, вымыла волосы и на целых пять минут нанесла кондиционер.

Лишь полностью убедившись, что не даст воли слезам и не выскажет Грэйди все, что думает, Мика обтерлась и вернулась в комнату.

Дверь спальни была закрыта, как она ее и оставила. Мика прислушалась, но снаружи не доносилось, ни звука.

Телевизор был выключен, и она подумала, что Грэйди просто лег спать. Мика вернулась к "месту преступления" и откинула стеганое одеяло.

Раздетая забралась в постель, и нащупала выключатель на стене над головой. Комната погрузилась в темноту.

Заснуть никак не удавалось. Почему Грэйди так себя повел? Можно подумать, он умрет, если поспит с ней на одной кровати! Хотя зарываясь лицом ей между ног или погружая в нее член, он не колебался!

Видимо, спать с ней в одной постели было чертовски личным – грань, которую Грэйди не хотел переступать. Мика сочла его законченным кретином и полным ослом.

Стиснув зубы, перевернулась на живот и вздохнула. Время близилось к двенадцати, а поскольку она встала в восемь утра, сейчас должна была валиться от усталости.

Дома Мика обычно ложилась спать не позднее десяти. Она снова вздохнула и в очередной раз перевернулась.

Возможно, ей поможет небольшая сексуальная разрядка. Она облизнула палец и раздвинула ноги.

Потом закрыла глаза и попыталась представить Грэйди. Вспомнила его адски сексуальное обнаженное тело и потерла клитор.

Она тихо застонала от мысли, что это мог бы делать рот Грэйди, и шире развела колени. Круговыми движениями погладила клитор, воображая вместо пальца язык Грэйди.

Запрокинула голову и закусила губу. Мика быстро нашла нужный ритм, стремительно приближаясь к разрядке. Мышцы напряглись, и она тихонько вскрикнула от накатившей волны удовольствия.