Могу поспорить, она все же покрутила у виска. А я что-то не могу похвастаться в последнее время остроумием. Нашло на меня что-то, и я несу всякую чушь. Как беснование или бешенство. Все, кто меня встречают, удивляются, что такая как я могла учиться в Колумбийском.

Особо смелые и остроумные даже спрашивают: — А там полно психов, да? Я имею в виду… трудно получить нормальное образование в нашей то стране в наше то время.

Ага… страна и время… так хорошо завуалировано это оскорбление в мой адрес. А мне наплевать, я могу лишь кивнуть и сказать с понимающей улыбкой «да, трудно».

Мой посетитель оказался женщиной. Замотанная в платок и с большими солнцезащитными очками на пол лица, она явно от кого-то скрывалась или же просто не хотела лишнего внимания к своей известной персоне.

— О, Лия. Здравствуй. Ты…. Прочитала надпись на входе?

Может ее глаза и были скрыты очками, но там точно было недоумение, а еще усиленный умственный процесс.

— «От себя» на двери? — Предположила она.

— Нет. Оставь надежду всяк сюда входящий. Ты пришла к дьяволу, помнишь? — Шутка не удалась, но я была довольна. Подлость, конечно, напоминать ей о ее ошибках. Но я была иногда жуткой стервой.

— Черт тебя дери, Шелдон. — Она наклонилась ко мне очень низко. На этих своих каблучищах она была выше меня сантиметров на десять. Подавляла всем, чем только можно, в общем. Ее грудь уже должна была подпирать мне подбородок. — От тебя зависит моя карьера, ясно? И если… — Она любила угрозы. Но обычно я ее перебивала после этих «если».

— И если это просьба, то ты должна сбавить тон. Ну… чуть-чуть. — Я показала пальцами щепотку и мило улыбнулась. — А может, угостишь меня мокко в Старбаксе? Честно, у меня перерыв скоро. Я тебя выслушаю… дочь моя? Грешная.

Лия даже очки сняла, смерив меня взглядом полным… страха.

— Ты… совершенно не в себе. Что с тобой? Ты… ПМС, да? — Догадалась она в итоге.

— Точно. Совершенно крышу сносит. — Шмыгнула носом я, принимая серьезный вид. — Не знаю, что происходит, Лия.

— А ты не пробовала… к доктору? Я знаю очень хорошего психиатра. Человек от Бога, истинно! — Мой взгляд ответил без слов. Лия вздохнула, подхватывая меня под локоть. — Идем в твой Старбакс.

И вот мы идем в «мой» Старбакс. А через минут двадцать мы сидим в «моем» Старбаксе.

И я попиваю вожделенный мокко, совершенно не прислушиваясь к лепету и бормотанию Лии. На мне почему-то железно работает эта поговорка: «когда я ем — я глух и нем». Но когда я пью кофе в Старбаксе… в общем, я нахожусь за пределами этой реальности.

— Ты меня слушаешь? — Все же что-то до меня доходило.

— Нет. — Бросила я, делая медленные глотки и смотря за окно.

Опять какие-то разговоры, а я смотрю на людей, проходящих за окном, разглядывая их так, как если бы они были моделями на подиуме. Но всему приходит конец… хорошему мокко тоже.

— …сказала. И я, черт возьми, должна понять. — Я уже начала потихоньку включаться в этот односторонний разговор. — Ну так ты мне объяснишь?

— М-да. Конечно. Что именно?

Лия страдальчески закатила глаза.

— Так… ну сначала вот что. Как, скажи мне? каким образом ты железно держалась в списках лучших студентов Колумбии все три года? А? Я не понимаю? Это черная магия, да? Потому что по тебе не скажешь, что ты обладаешь высоким уровнем интеллекта.

— Пас. — Бросила я так, если бы участвовала в интеллектуальной викторине.

Выдох с ее стороны. Лия волновалась, это было видно. Ее пальцы комкали эту несчастную салфетку уже минут десять.

— Вчера… вчера я послала Саманту, Шелдон. Она вышла день назад, и я сразу же отправила ее добывать чертову информацию.

— О, как я рада. Нам нужно это отметить. Можно мне еще мокко за твой счет?

— Нет! — Ответила она резко, потому что знала, как на меня влияет хороший кофе. — Слушай! Я отправила Саманту… Нет, не так. Блэквуд позвонил мне. Сам.

— Вы знакомы? Давно? — Строила из себя дуру. И веселилась. А что мне, собственно, делать? Некоторые ходят в бары и срип клубы. А некоторые, у которых денег на это нет, проводят свое время вот так.

— Мы знакомы с ним с тех самых пор, когда мне нужно было опубликовать гребаную статью. И ты знаешь, кому отдали мое место? Джине Оливан. И ты знаешь, чья это вина?

— Э-э-э… магнитные бури?

— Ты чертова актриса! Клоун! Строишь из себя дуру, а я чуть не вылетела с работы. Из-за тебя! Я сказала… нет, я пообещала боссу эту чертову статью. И провалилась! Такого не спускают с рук.

— Я предлагала… та рыбка — это просто…

— Заткнись. — Прошипела она, наклоняясь ближе. Ей просто необходимо было убрать эту издевательскую улыбку с моего лица.

— Я пойду, пожалуй. Спасибо за мокко.

— Нет. Стой! — Она схватила меня за руку, дергая обратно. Мольба и страх в ее голосе и глазах сделали свое дело. Ох, я чувствовала себя повелителем этого мира, не имея при себе и гроша. Приятное ощущение. — Погоди… ладно, я погорячилась. Извини, ладно? — Она выругалась, подзывая официанта и заказывая мокко. — Теперь довольна?

— Да. — Она знала, чем меня подкупить.

Лия сделала такой судорожный выдох, который я вообще никогда от нее не слышала. Полный муки и усталости. Вздох обреченного человека, зашедшего в тупик. И этот звук заставил меня принять абсолютную серьезность.

— Знаешь, что она мне сказала, когда вернулась… с пустыми руками?

Я могла лишь покачать головой.

— Она сказала, что жалеет, что родилась женщиной.

— Вот. Вот видишь! — Я ухватилась за эти слова. — Я же сказала, что он ужасен. Будь я мужчиной, то набила бы ему морду… просто так. Без оснований.

Лия подняла на меня свои глаза загнанной гончей.

— Она сказала это, потому что… женщины отдают таким все, понимаешь? Свою свободу, свою жизнь и свою девственность… если такая имеется. И она рыдала, словно в нее вселился мировой океан. Честно, столько слез я не видела вообще никогда.

— Подонок заставил ее плакать? — Напряглась я, желая быть мужчиной, а лучше еще и боксером, все больше.

— Он просто отказался разговаривать с ней. Словно ждал не ее, понимаешь?

— Нет. Ты же сама сказала, что он был готов дать интервью. Сам позвонил…

— Он ожидал увидеть другую Саманту, ясно? — Ее глаза засверкали злостью.

— А… другую Саманту? Нет. — Ложь. Все я прекрасно поняла. Но мне не хотелось об этом думать. Даже задумываться над этим. И мое «нет» было мольбой, которую можно расшифровать «да, но не продолжай, прошу тебя».

— Шерри. — Это чудо. И отреагировала я на это, как на чудо. Она назвала меня по имени, отчего мои глаза распахнулись очень широко. Мои губы приоткрылись, когда я смотрела на то, как Лия обхватывает свою голову. — Это ужасно. Меня уволят, понимаешь? Мои слова уже пустой звук для редакции. Я дважды бралась за эту статью, за этого человека… а результат? Да я готова сама умолять его дать мне эти ответы. Правда… — Она была само несчастье, сама скорбь. И знаете, если деньгами меня не подкупить, то вот такой вот иллюстрацией женских страданий — запросто. Я уже таяла. Таяла моя стена отрешенности и непоколебимости. Я сдавала свою цитадель. — Я потеряю работу. С треском вылечу оттуда. — Ее голос уже дрожал, когда она смотрела в крышку стола. — Да мне уже делают такие намеки. Все смотрят на меня как на… идиотку. — О, да на меня так постоянно смотрели. Но да, для Лии это было смерти подобно. Ее персона должна была оставаться кристально чистой и неприкосновенной.

— Лия, если тебя не ценят на работе, как хорошего сотрудника, не лучше ли будет… — Я была остановлена ее взглядом, который просто обязан был превратиться в лазерный луч. Ну, вы поняли, как у этого Скота из «Людей Икс».

— Знаешь, я устала повторять, что у тебя не все в порядке с головой. Эта работа — все чего я желаю, ясно? Это та вершина, которую я достигла. Моя вершина. И черта с два меня оттуда кто-то столкнет. — Увидев изменения моего настроения по глазам, она тут же сменила тактику. — Это все что у меня есть. Если меня уволят… я умру. Точно умру. — Она судорожно вздохнула. — А виновата всего какая-то несчастная статья. Всего-то пятьсот слов на первых страницах. Ирония, правда? Это так забавно… — Она шмыгнула носом.