– Все, как полагается, – важно кивнул Мунтяну. – Согласен.

…В полночь в зале погас свет. После шутливых поисков, возвращения украденной невесты, и пяти бокалов шампанского, Мунтяну стал героем зала. После двух часов ночи мимо рядов гостей танцуя, прошлась мать невесты с живым петухом, которому связали ноги. За ней следовали родители жениха, с большим подносом. Туда гости бросали деньги. Елена глядела на Мунтяну все тревожнее:

– Сейчас мы опозоримся! – прошептала она

– Тысяча долларов, – гордо бросил в микрофон Мунтяну, и под шквал аплодисментов уселся.

– Ура дорогому гостю, – заорал отец жениха, и бросился обниматься с уворачивающимся Мунтяну, – ура!!!

– Откуда ты взял деньги? – спросила Елена.

– Это выкуп за невесту. Друзья жениха решили, что я его отдал родителям, а те думают, что деньги еще не вернули друзья.

– Ой, – облегченно улыбнулась Елена, – но ведь нехорошо получается…

– Почему? – возразил Мунтяну, – Деньги-то я вернул.

…Выходя из зала с Еленой в обнимку, Мунтяну вновь увидел компанию молодых людей. Они о чем-то шептались.

– Жулик, – донеслось до Мунтяну.

– Да он вообще бомж, мне сказали… – делился кто-то.

– Вот лопухи мы…

– А вот и он, – обернулся, мутно глядя на парочку, жених, – пришел на свадьбу даром погулять…

Компания рассредоточилась, и у кого-то в руке блеснул нож. Жених предпочел вооружиться пустой бутылкой. Мунтяну быстро накрыл поцелуем рот Елены, чтобы она ничего не увидела.

Официанты, наконец, исправили неполадки с электричеством, и в коридоре вспыхнули люстры. Агент расправил плечи, попросил Елену взять его под руку, и идти, закрыв глаза.

– Это будет сюрприз? – ласково спросила она, зажмурившись.

– Да, милая, – снова поцеловал ее Мунтяну.

Они медленно пошли вперед. Глядя на темный пол коридора в ослепительном свете люстр, Мунтяну представил, что они с Еленой – на парижском мосту…

«… перевешивало все: даже балласт. Впрочем, обо всем по порядку. Авария произошла, когда мы находились чуть южнее нынешнего экватора. Капитан, конечно же, позже говорил, что произошло все по воле божье. А по мне, так он придумал себе Бога, чтобы списывать на Него все неудачи. По крайней мере, говоря о достижениях, Ной никогда не упоминал имени божьего. «Я придумал», «я сумел», «а как вам показалось, когда я…». Я, я, я. И вся его семья была такая же. А вот когда все валилось из рук, вспоминали бога. «Господь ниспослал испытание», «Бог дал, Бог взял», ну, и так далее. К слову сказать, неудачи у Ноя происходили куда чаще, поэтому имя божье с его уст не сходило. Может быть именно поэтому его и привыкли считать очень религиозным человеком. А все неудачи были не только от того, что был Ной человеком, мягко говоря, неблагоразумным, но и потому, что он никогда ничего не мог предусмотреть. Вечно полагался на везение, которое, разумеется, он тоже окрестил божьей волей.

В общем, Ной, как обычно, решил поднять корабль на поверхность, потому что данные разведки говорили о том, что буря на некоторое время стихла. Обрадовались все. Ной, – потому что во время погружений он не мог пропустить стаканчик любимого винца, это была непонятная смесь клаустрофобии и алкоголизма. Его семейка: в особенности женщины, которым страсть как хотелось навести на себя марафет и взглянуть на свое отражение в спокойной воде. Мы все: признаться честно, замкнутая атмосфера действовала подавляюще даже на самых спокойных и уравновешенных животных. Но больше всего обрадовались две дюжины кенгуру, которые постоянно вращали лопасти огромного винта, приводившего нашу допотопную лодку в движение.

Да, вы не ослышались: кенгуру было две дюжины. Вообще-то Ной говорил сначала, что животных он берет на корабль по паре, но, по трезвому (что с ним случалось не часто) размышлению пренебрег выдуманной им же волей Божьей. Еще бы: ему нужны были гребцы! И, надо сказать, наши ожидания кенгуру оправдали. Эти сильные, благородные животные все восемь месяцев путешествия неустанно трудились, и выжили мы в первую очередь благодаря им. Нет, конечно, выдержали не все они. Четыре кенгуру погибли. Среди них была и родившая во время путешествия самка, которая скрыла свою беременность. Когда она родила, Ной хотел отправить младенца кенгуру на камбуз (я как раз несла дежурство кока), но потом передумал. Нет, вовсе не из соображений гуманности. Просто он не знал, сколько продлится путешествие, понимаете? И потому рассудил, что если оно будет очень уж долгим, то кенгуренок, когда подрастет, тоже станет гребцом. Нет, мыслей посадить на место гребцов мужчин своей семьи Ною в голову не приходило. На корабле судачили, что он не знал о том, насколько растянется путешествие по очень простой причине: Бог не сказал ему этого. Говорили, будто бы Он вовсе не желал спасения Ноя, и был попросту зол на патриарха за то, как тот недостойно избежал участи, приготовленной всему живому. То есть, попросту не утонул. В отсеках подлодки постоянно шептались о том, что Ной попросту подсмотрел новости о грядущем Потопе в одном из своих вещих снов. Нет, дара предвидения будущего у него не было. Попросту он напился тогда сильнее обычного, и что-то в нем изменилось на время сна. Так или иначе, но потом, насколько я могу судить, они заключили с Богом некоторое соглашение, или, если вам угодно, перемирие. Бог не стал предавать огласке то, что вовсе не желал спасения Ноя (кажется, Создатель не желал огласки того, как он опростоволосился). А Ной в благодарность за это поддерживал эту версию своего чудесного спасения. И к концу жизни стал искренне считать себя божьим человеком.

Божий человек… Это не помешало Ною заставить ослабшую после родов самку кенгуру продолжать трудиться в отсеке гребцов. Уж как не уламывали патриарха посланцы от гребцов, как ни просили его смягчившиеся женщины из семьи, Ной был неумолим. По мне так, он просто решил отомстить самке (ее звали Наиха) за то, что она оставила его в дураках. Через два месяца бедняжка скончалась вместе с младенцем: из-за тяжелой работы у нее пропало молоко, она зачахла и умерла.

Надо отдать должное Ною, проводил он их в последний путь с помпой. Как вы говорите: по-человечески. И был очень недоволен тем, что большая часть животных отнеслась к этому довольно равнодушно: старикан никак не мог понять, что у животных несколько иная логика, и что их интересует, в первую очередь, сохранение жизни как таковой, а не ваша готовность ее красиво оплакать.

Оплакали кенгуриху и вправду красиво. Тогда мы всплыли в районе нынешней Ирландии, и всех выстроили на палубе двумя шеренгами. Тела покойных были завернуты в шелковые простыни, и умащены лучшими маслами дочерей Ноя. Девчонки, надо отдать им должное, были куда добросердечней отца, и масел не пожалели. Отдали, не проронив ни единой жалобы. Мы постояли немного в тишине, потом Ной начал зачитывать поминальную молитву, сочиненную им специально по такому случаю. Старик никогда не упускал возможности покрасоваться, чего уж там. Хотя, я вынуждена признать, что молитва и впрямь была трогательной. По крайней мере, расплакался даже варан, а из этого сухаря раньше и слезинки нельзя было выжать. Хотя, может, причиной нашей сентиментальности был стресс, связанный с путешествием и причудами капризного Ноя. В общем, разрыдались все, но пуще всего рыдал Ной. После этого свертки, в которые положили несколько камней, опустили за борт.

После этого на корабле еще долго говорили о происшествии с кенгуру, сходясь в одном: Ной подлец изрядный, но умеет делать красивый жест.

Единственным скептиком была я. И до сих пор, вспоминая об этом случае, не вижу в поступках Ноя никакой красоты или логики. Сама идея похорон меня несколько смутила. Во-первых, сами похороны (как их воспринимаю люди) обычно проводятся для того, чтобы скрыть с ваших глаза тела ваших же мертвых собратьев. А поскольку бросить тела мы могли лишь в воду, а сами жили под водой, никакого смысла в этом я не видела. И, кстати, оказалась права: несколько раз гребцы сообщали, что видели в иллюминаторах свертки, подозрительно напоминающие импровизированные гробы несчастных кенгуру. Не разумнее ли было, спрашиваю я себя до сих пор, отдать эти тела птицам-падальщикам? И считаю, что да, так и следовало поступить. Это было бы логичнее