Никаких клыков, только теплый нос, влажное дыхание и удовлетворенное (?) рычание. Может, от облегчения?

– Этан? – настороженный голос. – Ты можешь говорить?

Этан задрожал и потерся затылком о плечо волка, громко дыша и радуясь, что сегодня нет ножей и когтей.

Затем его заставили попить. Он даже не понимал, что хочет пить, пока чьи-то руки не поднесли стакан. Как только он оказался у его губ, Этан начал жадно глотать воду, пока ничего не осталось. Его веки устало опустились, на это простое действие ушли все силы, поэтому он снова откинул голову на плечо волку и заснул.

Проснулся Этан голодным. Конечно, чужие руки были на месте, но их прикосновения уже не вызывали тревоги или страха, несмотря на свою… чужеродность. Человеку нравилось, что его обнимают, он прижимался к оборотню, радуясь, что сознание больше не накрывает паника. Так можно и привыкнуть к такому странному существованию.

Этан очень медленно открыл глаза, в комнате было почти темно, и в отличие от прошлых раз Этан смог слегка оглядеться. Похоже, зрение – или та часть мозга, что отвечает за зрение – наконец-то заработало.

Это была маленькая комната – не слишком хорошо обставленная, только кровать, на которой они сидели, стул и стол. Этан огляделся в поисках второго волка, альфы, который приносил воду и бросался непонятными приказами, но здесь был лишь один из его тюремщиков.

Кстати, в отличие от Этана, одетый.

– Привет. – Тот же успокаивающий голос, который теперь казался тревожно знакомым, даже несмотря на то, что ощущение было обманчивым. Волки играли на его слабостях.

Понимая всю тщетность своих усилий, Этан все равно попытался вырваться, руки, само собой, стиснули его еще крепче. Лицо опять прижалось к его шее, прямо к бьющейся жилке, волк ткнулся носом, почти поцеловав его, и Этан задрожал и обмяк. Долгий прерывистый вздох выдавал слишком много, но волк не стал пользоваться его слезами или усталостью, чтобы поиздеваться. Пока не стал.

Этану снова захотелось откинуть голову на плечо волка, но вместо этого он бросил все остатки гордости на то, чтобы сесть прямо. Он поискал кошку и нашел ее, но она больше не злилась, не так отчаянно хотела освободиться. Обе половины Этана нервничали, но были в замешательстве.

– Что… – пришлось откашляться, чтобы продолжить… – черт возьми, происходит? – Он хотел, чтобы его тон казался небрежным, но голос прозвучал почти пискляво, и Этан смутился, хоть это и было вызвано всего лишь отсутствием практики. Он слишком давно не был человеком, а кошка была не особо сильна в разговорах.

Хватка чуть ослабла, и его тюремщик замер, как будто ждал, что Этан снова станет вырываться. Этан не двинулся с места.

– Я Брэм. – Ответ так ответ.

Ах да. Один из них. Тогда, много лет назад, Брэм прятался за спинами других, тощий, испуганный, весь усыпанный синяками подросток. Он не трогал Этана, по крайней мере не подходил к нему. Нужно быть начеку, но не паниковать попусту.

– Брэм, – повторил он.

– Да.

Этан ждал разъяснений, но их не последовало.

– Эээ, почему ты меня так держишь?

– Прости.

Слова напугали Этана – он не мог понять, за что незнакомец извиняется, – хотя он старался не показать этого, потому что волки могли учуять что угодно и любили этим похвастать. Лицо Брэма снова прижалось к его затылку, нос скользнул по горлу, и Этан почувствовал, как расслабляется. Хотелось повернуться, обнять волка в ответ. Глупый человек был таким же слабым, как ему и запомнилось. Неудивительно, что кошка такой мертвой хваткой вцепилась в его сознание. Это был единственный способ выжить.

– Этан. – Даже голос Брэма действовал на него успокаивающе. – Я держу тебя, чтобы ты не напал на меня.

Все его тело изумленно дернулось при этих странных словах. «Нет, вранье», – поправил он себя. Этот волк лжец. Правда, если бросить это ему в лицо, лучше не станет, надо узнать, что происходит. Поговорить с Брэмом, чтобы проверить, не скажет ли тот еще что-нибудь. Боже, Этан так давно ни с кем не разговаривал, однако задать вопрос оказалось не слишком сложно:

– Зачем мне на тебя нападать?

Брэм положил подбородок Этану на плечо.

– Волки и кошки не особо ладят.

Бред; это даже и близко не похоже на правду. Лила, его, можно сказать, вторая мать, тому доказательство.

– Почему тогда не посадить меня в клетку?

– Я тоже оборотень. Я знаю, что клетки сводят с ума.

Дверь распахнулась, и, к своему смущению, Этан вздрогнул и шумно втянул в себя воздух. Брэм утешающе сжал руки, и Этан попробовал успокоиться, хотя двое на одного, когда он человек, к тому же истощенный, расклад не из лучших.

– Все хорошо, – заверил его Брэм. – Это Даг. Он уже был здесь раньше. Мы думаем, тебе нужно поесть.

– Мне нужно в туалет. Мой мочевой пузырь сейчас лопнет. – Этан опустил глаза на руки, которые обнимали так крепко.

Последовало долгое молчание, два волка словно пытались переварить эту информацию. Они смотрели друг на друга, пока Даг не кивнул.

– Отпусти его. – Брэм тотчас подчинился, послушно расслабив руки, осторожно опустил их, и слез с кровати.

Явно удивившись, что его больше не держат, Этан не двинулся с места. По голой костлявой спине пробежала дрожь. Он сгорбился и напрягся, подобравшись, потом по-кошачьи плавным движением развернулся, перелез через кровать и пошел в ванную. Двери не было, но Брэм и Даг отвернулись.

В следующую секунду в душе потекла вода.

– Проследи за ним, – приказал Даг, и Брэм пошел за Этаном.

Тщательно моясь, тот делал вид, что не обращает внимания на Брэма, стоящего по другую сторону прозрачной кабинки. Минут через пять кот высунул голову.

– Мне нужны ножницы. – Он подергал себя за длинные спутанные волосы.

Брэм поглядел на Дага, который сухо ответил:

– Скажи ему, что еда остывает.

Когда Брэм открыл рот, чтобы передать сообщение, Этан перебил:

– Я все слышал. У меня тонкий слух, как вам, наверное, известно. – Он снова тряхнул волосами. Они доставали до самой талии. – Я хочу избавиться от гребаных патл. У меня от них болит голова.

Брэм снова посмотрел на Дага, и тот вздохнул:

– Наверное, то, что киса хочет выглядеть прилично – хороший знак. – Он вышел из комнаты, видимо, чтобы отыскать то, о чем попросил Этан.

– Похоже, пошел за ними. Ну, то есть за ножницами, – сказал Брэм коту.

– Хорошо. – Этан замер, каре-зеленые глаза неприязненно сверкнули. – Наслаждаешься шоу?

Брэм замер, услышав насмешливый тон, и попытался не показать своего смущения. Да, для оборотней нагота была естественной, но обычно они все же не стояли и не смотрели, как кто-то моется. Хотя, может, Этан говорит не только об этом?

– Я просто слежу, чтобы с тобой все было в порядке.

– Ооо. Так вот оно что! Эта охота, похищение, то, что ты делаешь со мной в постели… Это все просто для того, чтобы убедиться, что я в порядке. – Этан зло фыркнул. – А потом вы еще станете требовать, чтобы я вас отблагодарил.

Отвечать не было смысла. Если Этан не знал, что другие оборотни помогают пробудить в нем человека, что физический контакт делает его человеческое тело сильнее, ему предстоит узнать много нового. Даг наткнулся на упоминание об этом случайно, когда изучал кошек-оборотней и способы вернуть им человеческий облик. Если Этан думал, что ему не нужно больше быть человеком, едва ли Брэм мог сказать что-то, чтобы убедить того в обратном. Может, Этан даже не считал себя диким.

Неловкое молчание было прервано появлением Дага. Он сунул ножницы и бритву в руки Брэму, но посмотрел при этом на Этана и покачал пальцем.

– Попробуешь порезать себя или Брэма, больше их не получишь, я побрею тебя сам.

Этан лишь недовольно поджал губы и молча вытянул руку. Брэм передал ему ножницы ручками вперед и подтащил к душу мусорную корзину. Этан принялся за дело, хотя спутанные пряди поддавались неохотно. Большие клочья – как с головы, так и из бороды – он сразу бросал в пакет.