― Вот почему нам нужно ваше заявление о событиях той ночи, мисс Тейлор. Не все складывается, есть много дыр в данной истории, и мы бы хотели, чтобы вы их заполнили, ― объяснила детектив Соренс.

Я проглотила желчь, угрожающую вырваться наружу, моя голова пульсировала, пришлось схватиться за живот, желая, чтобы все это оказалось дурным сном. Я лихорадочно потирала свои виски, пытаясь очистить разум от паутины, собравшейся за последний месяц. У них были дыры в истории, и они нуждались в моем заявлении, хотели, чтобы я рассказала о произошедшем. Они были под впечатлением от того, ведь Шейн был, видите ли, тем, кто пытался убить меня. Шейн. Тот самый Шейн, который умолял меня поцеловать его. Тот Шейн, который хотел знать, почему на моем плече была вытатуирована пара сломанных ангельских крыльев, и стать достаточно хорошим человеком, чтобы я смогла его полюбить. Мое сердце забилось быстрее.

Оба детектива наблюдали за мной, оба сопоставляли моё молчание с языком моего тела. Мои друзья ждали, затаив дыхание, чтобы услышать правду в моих словах. Что мне сказать о Блейке? Мне рассказать всем правду? Что Блейк был тем, кто воткнул нож, после чего моя теплая кровь полилась на холодный снег. Но это был не Блейк. Это был ангел. Псих. Шейн и Блейк были невиновны. По крайней мере, в случае кто из них пытался убить меня. Я попыталась встать настолько прямо насколько я только могла.

― Детективы, Шейн Макстон не нападал на меня. Блейк и я наткнулись на злоумышленника, когда мы вернулись в зимний дом Белви. Мы с Блейком как раз зашли обратно в дом, чтобы взять гитару. Мы все были в баре и пели под караоке, и всем хотелось, чтобы я сыграла.

Я не собиралась говорить им, что приняла Блейка за моего давно потерянного ангела и повела его обратно в дом, чтобы продолжить тот поцелуй, который он когда-то давно подарил мне.

Думай. Думай. Думай. Убитое горем выражение лица Шейна, когда я была в спальне с Блейком. Громкий треск и осколки разбивающегося стекла.

― На злоумышленнике была черная лыжная маска, и он одет во все черное. Когда мы вошли в дом, он держал одну из античных стеклянных ваз Белви. Мы, должно быть, испугали его, потому что он обронил её, когда увидел нас.

Я видела, как детектив Соренс едва заметно посмотрела на своего напарника, признавая тот факт, что я только что объяснила часть сцены преступления. Думай. Думай, Грейс. Что было дальше? О, Боже мой, неужели Шейн все это время был в тюрьме?

Спальня. Блейк, который в действительности не был Блейком, я ударила его по голове снежным шаром.

― Мы забежали в одну из задних комнат, и парень в лыжной маске побежал за нами. Он ударил Блейка по голове снежным шаром несколько раз, а я попыталась убежать, но он поймал меня. Он снял свою лыжную маску, чтобы попытаться поцеловать меня. У него были голубые глаза и светлые волосы. Бороды или усов у него не было.

Я дала подробное описание Габриеля, шесть футов четыре дюйма, бронзовая кожа, мускулистый, около 180-200 фунтов, разве это не правда? Не был ли это Габриель, пытавшийся убить меня, пока я была в коме? Я просто не сказала им, что у него были крылья.

― Ни в коем случае это не был Шейн, а Блейк был в отключке. Когда я, наконец, вырвалась, выбежала на снег, а он погнался за мной. Он ударил меня, думаю, тем же снежным шаром, которым ударил Блэйка. Именно тогда он меня порезал. Я думаю, что Шейн нашел меня, что он тот, кто спас меня.

Я посмотрела на Леа, которая стояла, прикрывая рот руками.

― Помню, я думала, что он мой ангел, пришедший спасти меня. И он оказался тем самым ангелом. Он спас меня.

Интервью продолжалось и продолжалось. Они задали миллион вопросов, много одинаковых вопросов, но сформулированных по-разному. Я не раскололась, не дрогнула, ведь знала, как хранить секреты. У меня было так много собственных.

Когда детективы были удовлетворены моими показаниями, они сразу же позвонили в офис окружного прокурора. А меня отвезли в центр, именно в тот офис Манхэттена на Центр-стрит, чтобы повторить те же ответы, но теперь перед окружным прокурором. Отличное времяпровождение, серьезно. Я прошла через четыре металлодетектора, была проверена ручным детектором (и это всегда весело, так как в моем теле тонна металлических штифтов после автомобильной аварии, в которой погибли родители) и множество личных вопросов, от которых я чувствовала себя ещё большим нарушителем, чем когда-либо за все мое существование. Но это стоило того, чтобы вызволить невинного парня из тюрьмы. Окружной прокурор отозвал обвинения против Шейна и выдал приказ о его освобождении из Рикерс.

Вот где был Шейн в течение этих пяти недель с момента его ареста,― в Рикерс. Наверное, это должно быть интересное место для того, кто так же хорош, как и Шейн Макстон. Дерьмо, он теперь меня возненавидит?!

После того, как мы провели день вместе, детективы оставили меня на тротуаре недалеко от квартиры. Было пять часов дня. Я поднялась на крыльцо и открыла дверь, ударив ее с громким стуком. С кухни доносились голоса. Я влетела внутрь и хлопнула дверью так сильно, как только могла. И мне плевать, если она слетит с петель.

Зайдя на кухню, я увидела три самых виноватых лица на свете. Леа, Коннер и Итан сидели за столом, их голоса оборвались. Похлопывая ладонями по холодной столешнице, я посмотрела в лицо каждому.

Леа, как обычно, заговорила первой. Она демонстративно скрестила руки на груди.

— Самое время прийти в себя из этого чертового состояния. Я днями пыталась с тобой поговорить.

Напряжение понемногу покидало руки, и я рухнула на стул. Она права, я не имела права злиться ни на кого из них. Я закрыла себя в собственной тьме, скорбя об утрате, на которую никогда не имела прав.

Настало время подчиниться этой жизни. Он ушел, тот, кого я любила так долго и так сильно. Он оставил меня здесь. Мне нужно прийти в себя. Покончить с ним.

— Я чувствую себя ужасно из-за того, что Шейн в тюрьме. А Блейк? Я просто не могу….

Итан поморщился, но улыбка начала появляться на его губах.

— Да ладно, Грейс, Шейн не в первый раз в тюрьме. У него в прошлом много чертовщины и только в последние несколько месяцев он изменил свои взгляды. А Блейк. Блейк всегда употреблял наркотики и именно поэтому мы никогда не зависали с ним. Я не говорю, что он заслуживает смерти или чего-то такого, но если ты мутишь с такими тяжелыми вещами, то однажды так и произойдет.

— Просто мне…

— Надо принять душ? Расчесать волосы? Наложить немного макияжа? Выбраться к чертям из дома? Поговорить с нами? Со мной? ― выкрикнула Леа.

— Но…

Итан откашлялся.

— Леа дала несколько просто отличных советов ― он взял меня за руку и поднял на ноги ― Давай, приведи себя в порядок и поедем в «Бузер» выпьем, послушаем музыку, развеемся.

— А как же Шейн?

Итан провел меня в коридор и аккуратно втолкнул в ванную. Он поднял огромные руки за голову и прислонился к верхней части дверного проема.

— Такер и его отец разберутся с Шейном. Не беспокойся о нем. Просто возьми себя в руки, Грейс. Ты абсолютно вышла из строя, ты нужна нам. ― Он тихо закрыл дверь и скрылся в коридоре.

Через несколько минут, а может и часов, не знаю как, но обнаружила, что сижу под ледяным душем, обнимая колени. Все еще в одежде. Я сдернула холодную, мокрую ткань с тела и, впервые, за все это время приняла душ.

Когда с попытками стереть печаль было покончено, я встала перед запотевшим зеркалом и вытирала его, пока не увидела в отражении Грейс, смотрящую на меня. Мое отражение. Я надолго задержала взгляд.

Я была достаточно сильна, чтобы пройти через это. Достаточно сильна, чтобы двигаться дальше. Миллионы теряют кого-то, кого любят. От миллионов кто-то уходит. Нет никакой разницы. Я теряла все и всех, кто значил для меня что-то так много раз, что могла бы написать чертову книгу. Не факт, что хорошую, но книгу. Жизнь не стоит на месте. И я не буду.