— Что делать? — еще раз спросил Шестилап.

— Людей из-за баррикады убирать поздно. Значит, остается только один вариант…

Он вскочил и со всех ног кинулся в коридор. Кот следовал за ним по пятам. Прыгая через ступеньку вниз по лестнице на первый этаж, Ларион подумал, что шансы выиграть битву у них все еще есть. Главное, чтобы мэр отреагировал сразу же и так, как надо.

К счастью, он был близко. Обежав угол дома, Федоров кинулся к мэру и крикнул:

— Патроны! Атаман их тоже может взрывать!

— Начинай! Давай сигнал Солону! — вторил кот.

Лицо Жукова на мгновение отразило работу мысли.

Потом он задумчиво сказал:

— Значит, будет взрываться и стрелковое оружие?

— Точно. Давай, придется начинать сейчас, иначе потеряем всех, кто возле баррикады.

Не тратя лишних слов, мэр вынул из кармана пульт наподобие того, которым он взорвал баррикаду, и нажал на нем кнопку.

Ларион невольно обернулся в ту сторону, в которой была летающая тарелка. Пространство над крышами было пусто.

— Рано еще, — объяснил мэр, — на взлет нужно время.

— Может, пока убрать народ из-за баррикады?

— Пока не нужно.

Ларион хмыкнул.

Все верно. Они еще не победили. Совершенно неизвестно, что может произойти в следующее мгновение и значит — каждый умеющий стрелять на счету. Ну а то, что кто-то может погибнуть… Это война.

— Возвращаемся, — сказал он коту. — Бегом, понятное дело.

— Почему бегом? — спросил тот, когда они взбегали на второй этаж. — Неужели нельзя воевать пешком?

Ларион улыбнулся.

— А лучше всего в тепле, с перерывами на завтрак, обед, ужин и так, чтобы время от времени появлялась возможность парочку часов вздремнуть.

— Как-то примерно так, — сказал кот.

Их оконный проем не был занят, и даже ящик никто не успел скоммуниздить. Плюхнувшись на него, Федоров взглянул на сражение. Все, прятавшиеся за баррикадой стрелки, палили в атамана, но толку с этого не было никакого. Тот, между прочим, преодолел уже половину расстояния до нее. При этом мусор, собранный в заброшенном доме, теперь крутился волчком прямо перед амбразурами.

— Похоже, это граница сферы его воздействия, — пробормотал Ларион.

— Ты о мусоре? — спросил кот.

— Да.

— До баррикады осталось совсем чуть-чуть.

— Вижу.

Федоров подумал, что самонадеянность может подвести кого угодно. Вот и сейчас ведьмак орды, видимо уверившись в своей безнаказанности и не оценив полученный вчера урок, неосмотрительно показал границу, за которой его способности заканчиваются. Не так уж они оказались и велики. И, конечно, будь еще какое-то время, это знание против атамана можно было как-то использовать, что-то придумать.

Вот только если сейчас их план погорит синим пламенем, никакого «потом» уже не будет. Орда просто возьмет город и перебьет всех до единого жителей. Ну а если все получится как надо, то и тут эти знания будут тоже ни к чему.

Он думал об этом и смотрел на то, как атаман идет к баррикаде, но на самом деле именно сейчас все внутри него, все его существо жило лишь ожиданием.

Вот сейчас прискачет тяжелая кавалерия, и злые вороги получат по соплам. Вот сейчас…

— Не успеем, — пробормотал кот.

— Все нормально, — ответил Ларион. — Еще как успеем. Солон все понимает правильно. Он не подведет.

Смерч, составленный из мусора, надвинулся на баррикаду. И тотчас ее соприкоснувшаяся с ним часть взлетела в воздух, добавив в этот круговорот обломки стен, остовы машин, распиленные на части фонарные столбы.

Лариону стало страшно. Он только теперь до конца осознал, как могуч дар атамана, как легко тот управляется даже с большими тяжестями. И если его сейчас, вот сию минуту не остановить, он убьет всех, оказавшихся в зоне действия его умения, раздавит, легко и походя, не испытывая при этом никаких особых эмоций. А еще была орда. Она шла за своим атаманом, и было понятно, что как только тому удастся расчистить путь, солдаты хлынут в город для того, чтобы убивать и грабить.

А Солона все не было. И тогда, совершенно четко понимая бессмысленность своих действий, но уже не в силах просто сидеть и смотреть, Ларион вскинул автомат и сделал пару очередей в атамана. Толку от них, понятное дело, не было никакого. Тогда он полоснул длинной, на весь остаток магазина по наступающим солдатам орды, надеясь, что случайно хоть одного из них заденет. Никакого результата. Ни одна пуля не попала в цель.

— Жди, жди, — сказал Шестилап. — Патроны тебе еще пригодятся. Вот увидишь.

Он был совершено прав. Не стоило и спорить.

Вот только сидеть и ждать, глядя, как смерть со скоростью неспешно идущего человека приближается к тем, с кем ты вместе воюешь, как оказалось, было очень неприятно.

Ларион вынул из автомата пустой магазин и вставил на его место новый.

К этому времени атаман уже расчистил заваленный ночью проход в баррикаде, пополнив свой смерч новыми железяками. Защитники баррикады, очевидно, получили приказ мэра и отступили к ближайшим домам. Один из них замешкался и, попав в зону действия дара ведьмака, погиб. Судя по взрыву, он все-таки пренебрег приказом и оставил у себя гранату. А может, пришел к баррикаде в последний момент и о приказе не знал.

Потом атаман вступил в проход. Вихрь перед ним крутился быстрее. Он теперь походил на вращающийся черный цилиндр. Атамана за ним рассмотреть стало почти невозможно. Солдаты орды приблизились настолько, что стало возможно рассмотреть их лица. Нехорошие они были, совсем не отмеченные интеллектом.

— Будь готов отступить, — сказал Ларион коту. — Теперь первая линия обороны мы, засевшие в этом доме.

Мгновением позже от смерча отделилась железяка, вроде бы половинка машины, и, пущенная как из пращи, влетела в окно соседней, расположенной слева квартиры. Грохот был такой, что весь дом содрогнулся. И тотчас вслед за этим в коридоре послышался топот. Это отступали защитники города, уносили ноги.

— Нам тоже пора, — сказал Шестилап.

— Да, конечно, — с тоской сказал Ларион, но с места не тронулся.

Он уже ничуть не сомневался в том, что их план накрылся медным тазом. Знать бы еще причину, по которой это произошло. Впрочем, какая разница? Все равно в таком случае умирать. А жаль… Идея была неплохой, совсем неплохой.

Следующая железяка угодила в окно квартиры справа от них. Она была поувесистей и грохот получился совсем нестерпимый.

— Перелет, недолет, — задумчиво сказал кот. — Я так понимаю, следующая будет наша. Пошли, а?

— Он мазила, — пробормотал Ларион. — Промажет и сейчас. А нам… не все ли равно, где ждать?

— Ждать? — воскликнул Шестилап. — Да ты, приятель, бредишь. Спорим, все рухнуло?

— Не стоит, — дико улыбнувшись, сказал Федоров. — Посмотри внимательно. Видишь, что с неба льет?

Он не врал. С неба и в самом деле падал дождь. Особый. Огненный. Начался он всего лишь несколько мгновений назад, но теперь набрал уже такую силу, что, казалось, с неба течет горящая река. Атамана она коснуться не могла. Он был словно накрыт куполом, и небесное пламя обтекало его, сделав границы его влияния видимыми очень четко. А вот орде досталось и весьма. Солдаты вопили и удирали со всех ног. Последними, неуклюже переваливаясь с боку на бок на коротких ножках, спешили карлики. Их было жалко. Даже боевые машины попытались развернуться, но у них тут же заглохли двигатели. Не могут они работать, если в них вместо воздуха попадает пламя. По идее, тут им следовало загореться.

Вот только у Лариона не было возможности проследить, что с ними сейчас случится. Его интересовал атаман. Ему, похоже, обрушившаяся с неба кара небесная повредить не могла. Он даже что-то там пытался предпринять, поглядывая вверх. При этом смерч, который все еще крутился, прямо на глазах вытягивался, становился тоньше.

Ларион не выдержал и, вцепившись рукой в выщербленный бетон оконного проема, высунулся-таки из окна, посмотрел вверх. Тарелка и в самом деле была там. Теперь она висела чуть ли не над атаманом и огненный дождь, конечно, хлестал из нее, словно из шланга. Если точнее, то струи было две. Одна изливалась на предводителя орды, а вторая по пологой дуге поливала его удирающее воинство.