Помести нас среди людей, и вы не сможете определить сверхъестественность, если только не уловите крошечные огоньки, иногда появляющиеся в наших глазах. Даже Падшие, как предполагалось, выглядели нормальными, пока не появлялись их скрытые крылья, но если уж вы увидели их, бежать уже все равно слишком поздно.

Рядом с моей рукой появилась ладонь с длинными мужскими пальцами, с древним узловатым перстнем, украшающим указательный палец, и простым эбеновым кольцом, обхватывающим большой палец. Даже если бы я не узнала эти кольца, я поняла бы, кто позади меня по одной простой причине — мое сердце зачастило, как будто что — то во мне знало, что он близко, еще прежде, чем остальная часть меня осознала это.

— Рафаэль, — произнесла я, не оборачиваясь.

Эта ладонь скользнула вдоль моей руки в легчайшей ласке, противореча силе, которая побеждала в схватке даже с Чистокровками. Около меня Билли склонил голову.

— Раф, — прогрохотал Билли. Затем он встал и подмигнул мне. — Увидимся позже.

Я не стала протестовать отступлению Билли. Нервное поведение будет воспринято также, как если бы я поместила знак «Чертовски Заинтересованная В Своей Собственной Приятности» на лбу.

Я подняла свою кружку в сторону Рафаэля, который скользнул на место Билли, уголком глаза восхищаясь им. Он двигался с красивой, контролируемой грацией, каждый жест был полон изящества и целеустремленности. Его длинный жакет был расстегнут, открывая черный кожаный жилет, усеянный тонкими кинжалами, на темно — синей рубашке. Только Рафаэль мог заставить постапокалиптическую моду выглядеть сексуальной.

— Ты долгое время отсутствовала, — сказал Рафаэль, и его голос был мягким по сравнению с пристальным взглядом, которым он пронизывал меня.

Я пожала плечами, снова уставившись в сучковатый деревянный бар вместо его ярких голубых глаз.

— Технически, учитывая то, что здесь всегда одна и та же бесконечная ночь, я вообще не уходила…

— Недели, — отрезал он посуровевшим тоном. — Скажи мне, что я неправ.

Я сделала еще один глоток пива, но даже сверхъестественный ликер не мог подавить мою дрожь, пока я поворачивалась, чтобы полностью взглянуть на Рафаэля. Его золотисто — рыжие волосы и глаза цвета кобальта подчеркивали высокие скулы и лицо, которое могло заставить ангелов плакать от ревности. Если бы не его смертоносность, то эфемерная внешность Рафаэля могла бы вызвать постоянные проблемы у правителя.

Но демон на три четверти был столь же безжалостен, как и великолепен, позволяя Рафаэлю сохранять под контролем Ноктюрну в течение прошлых двухсот лет. Он может управлять и следующие двести, если сумеет удержать будущих претендентов.

Время заморозилось в Ноктюрне. Ночь не превращалась в день, времена года не сменяли друг друга, и даже старение было остановлено — одна из самых больших приманок проживания во вторичном измерении вместо модернизированного мира.

И я должна была прекратить позволять Рафаэлю доставать меня, особенно когда я не была уверена в том, что он не помогал Чистокровкам перемещать Частичных из этой сферы в следующую.

— Что, скучал по мне? — спросила я с мягким вызывающим хмыканьем.

— А если и так? — Рафаэль нежно произнес эти слова, в то время как крошечные огоньки замерцали в его глазах. Он наклонился ближе, теплое дыхание обдало мою кожу с его следующими словами. — Хотела бы ты этого?

Честно, да. По многим причинам, не последней из которых была тайная страсть, которую я питала к нему с пятнадцати лет. Но Рафаэль знал о том, что произошло с Глорией, больше, чем делал вид. Вся информация, которую я собрала за прошлые два года мытарства по Ноктюрне, прямо или косвенно включала и его. Плюс, он действительно никогда не объяснял, почему был там той ночью, так удобно близко, когда Чистокровка попытался перетащить меня через барьер…

— Онемела, Мара? — спросил он, и намек на улыбку изогнул его губы.

Я сделала еще один большой глоток пива — и начала задыхаться, когда вдохнула его вместо того, чтобы проглотить. Бар и окружающие его сиденья были на два шага выше остальной части «Размалывателей костей», давая мне прекрасный обзор его посетителей даже с сидячего положения. И в течение кратчайшего момента мой пристальный взгляд зацепился за молодого человека, который только что вошел в парадную дверь.

Один взгляд был всем, что мне было нужно, чтобы узнать его. В конце концов, его лицо горело в моей памяти в течение прошлых семи лет. Эштон.

Я вскочила на ноги, все еще задыхаясь. Пиво продолжало вытекать изо рта и носа, когда я врезалась в толпу за Чистокровкой. Рафаэль попытался схватить меня за руку, но я оттолкнула его в сторону, уже вытаскивая одно из своих оружий. Несколько больших тел заблокировали мне проход, раздраженно глядя на меня, когда я начала расталкивать их плечами, пробираясь через толпу, все еще кашляя и извергая пиво. Но, несмотря на то, что мои глаза слезились от горения в легких, я не замедлилась. Я знала, что однажды он вернется!

— Мара, подожди! — скомандовал Рафаэль.

Я не оглянулась назад, а продолжила прокладывать свой путь вперед, налетая на полной скорости на Билли, который бездельничал у двери. Он схватил меня, когда Рафаэль крикнул ему. Я извергала проклятья, пытаясь вырваться. Только наша дружба препятствовала мне застрелять его на месте.

— Отпусти меня! — попыталась закричать я, но вышел только задыхающийся кашель, с которым вытекло еще больше пива. Даже если Билли понял, что я крикнула, он проигнорировал меня, удерживая мои руки в сильном захвате и проворно избегая ударов, которые я целила в его ноги.

Мгновение спустя по моей спине начали постукивать, помогая удалить жидкость из легких на перед рубашки Билли. Сквозь помутненный взор я видела, что он состроил гримасу, полную отвращения, но так как он не сдвинулся со своего места, я не могла увидеть, в каком направлении ушел Эштон.

Еще спустя несколько взвешенных сильных ударов по моей спине я смогла дышать достаточно, чтобы говорить, но менее разъяренной от этого я не стала.

— Отпусти меня, или я проделаю дырку прямо в тебе!

Билли отпустил меня в тот же самый момент, когда сильные руки схватили меня за плечи и развернули. Рафаэль потащил меня за дверь, одновременно блокируя оружие, которое я пыталась наставить на него.

— Становишься неуравновешенной, когда задыхаешься, да? — отметил он без малейшего намека на гнев.

— Будь ты проклят, он уходит. — Я дернулась, заглядывая через его плечо и пытаясь освободиться одновременно.

Рафаэль нахмурился, оглядываясь.

— Кто?

— Чистокровка, который похитил Глорию! — почти зарычала я настолько расстроенная, что мне было наплевать, кто может меня услышать.

Рафаэль отпустил меня так резко, что я споткнулась. Оружие выскользнуло, когда я инстинктивно потянулась с ним, пытаясь не упасть. В течение отвратительной секунды я не была уверена, застрелила ли кого — нибудь. Затем я вскочила на ноги, решив принести извинения позже, если это будет уместно, но сейчас я должна была найти Эштона.

Когда я огляделась, Рафаэля нигде не было видно. Я не сделала паузу, чтобы задуматься, куда он ушел, а побежала к задней части «Размалывателей костей». Именно туда трусливый Чистокровка пойдет вместо того, чтобы направиться в более хорошо освещенные части города.

Позади бара был простор темных полей, которые простирались на мили, прежде чем встретиться с лесами, тянувшимися уже до конца Ноктюрны — и к вратам, ведущим в следующую сферу. Но с этой высокой колышущейся травой я просто не могла увидеть, был ли там Эштон, и даже при самом быстром беге, я просто не смогла бы догнать его. Мне нужна лошадь.

Я завертелась вокруг, ненавидя необходимость направиться в противоположном направлении от того, куда, как я знала, убежал Эштон, но выбора у меня не было.

Перед «Размалывателями костей» я схватила за уздцы первую лошадь, которую увидела, напрягаясь от ожидания взрывающейся боли выстрела, если его владелец увидит меня.