– Спасибо, но я не гей. Неважно. У тебя есть аэрозоль от медведей[5]?

Робин сдула челку с лица и указала на карман лыжного комбинезона.

– Самая дурацкая штука, какую я когда-либо носила. Никогда не видела медведя. Ни разу за все наши многочисленные поездки.

– Когда-нибудь ты можешь обрадоваться, что он у тебя есть, сестренка.

– Но я могла бы взять по крайне мере пять лишних плиток шоколада. Кстати, насчет сладкого, запомни, если я наберу вес за эту поездку, вина полностью ляжет на тебя.

– Почему?

– Мы в пекарне упаковали весь шоколадный Мокка-чизкейк[6], чтобы лакомиться всю неделю. Теперь я собираюсь страдать и в одиночестве слопать всю вкуснятину.

Робин облизнула губы и улыбнулась брату.

Пилот потянул Робин за рукав и указав в двух направлениях: влево – в сторону озера и дальше направо – в сторону коттеджа.

Она покачала головой и пальцем указала налево.

Озеро.

Вертолет накренился влево и сменил курс. Верхний слой снега зашевелился от вращения винтов и белым облаком унесся, оставляя лишь утрамбованный наст под шасси.

Робин подождала пока пилот обойдет вертолет и откроет дверцу, отцепила лыжы от горизонтальных стабилизаторов, а пилот забрал остальные принадлежности с заднего сидения и бросил на снег. В течение минуты она проверяла все ли вещи вынуты и, показав пилоту большой палец, пригнувшись, пробралась к берегу. На мгновение поднялся ветер, когда вертолет взлетал на небольшой холм к северу, чтобы вернуться на Хейнс-Джанкшен[7].

Робин осмотрелась и сделала долгий медленный вдох. Свежий воздух тут же обжег горло. Бескрайнее голубое безоблачное небо. Горы вокруг нее такие высокие и заснеженные. Красивые и подавляющие одновременно. Перед взором Робин простиралось озеро, с большой бухтой у ног девушки, оно растягивалось змеей дальше к югу, исчезая в изгибе гор. Казалось, она наконец-то вернулась домой.

Оглянувшись вокруг, Робин заметила, что коттедж с последнего раза успели отремонтировать. Кто-то починил опоры на крыльце и повесил крюки вдоль северной стены. Лопаты для чистки снега и топоры, которые были похоронены под добрыми четырьмя футами снега в прошлом феврале, теперь висели на видном месте.

Продолжая визуальный осмотр, Робин с удивлением заметила новую постройку в стороне от коттеджа. Слишком маленькую для еще одной спальни, а в дополнительном складе для вещей нужды не было.

Хотя температура была достаточно высокой для февраля, приблизительно три градуса, но холод пробирал до костей если долго стоять на одном месте, поэтому Робин пошла обратно по своим следам, намереваясь отнести вещи в коттедж. Она с удовольствием исследует новую постройку, как только устроится к ночи.

Вскоре рюкзак лежал в дальнем конце крошечного однокомнатного коттеджа на низкой платформе[8]. На ней хватало места для шести расположенных рядом спальных мешков с дополнительной трехфутовой подставкой у ног, которая обычно использовалась в качестве скамьи. Робин осматривалась с минуту и лишь, затем поставила вещи вдоль боковой стены около окна. Вряд ли кто-то еще обнаружит коттедж, но на всякий случай она забила за собой лучшее место.

Вторым заходом она принесла яблочную коробку, заполненную продуктами. Благодаря полету на вертолете это не был привычный сухпаек. У нее имелись свежие фрукты и овощи минимум на четыре дня, несколько превосходных французских батонов и ужасное множество шоколадных Мокка-чизкейков.

«От полета есть определенные преимущества».

Робин поставила коробку на маленький кухонный столик, который располагался у левой стены рядом с печкой. Коттедж был настолько мал, что хватало места только для стола и четырех стульев с правой стороны и узкой скамейки около двери.

Вернувшись к озеру, Робин просверлила лунку во льду, отнесла инструменты в коттедж и повесила на пустой крючок. Остановилась и целую минуту с улыбкой любовалась инструментами. Свой вклад в политику «сделай лучше, чем было до тебя» она внесла, купив эти вещи за двадцать баксов на гаражной распродаже прошлым летом.

Решено, на ужин будет озерная форель. Она едва могла дождаться.

Но сначала надо проверить постройку. Пробираясь по колено в снегу, Робин последними шагами взобралась на ступеньку выше уровня снежного покрова, открыла замок и заглянула внутрь. Перед ней предстала небольшая открытая площадка с двумя окнами и покрытый снегом купол над головой. На уровне головы вдоль стены были вбиты деревянные нагели, а под ними скамейки. В центе комнаты располагалась еще одна дверь.

«О Боже, это что душ в углу?»

Робин с изумлением подошла к ограждению. Кто-то привез душевую кабинку к Гранитному озеру и установил в этой небольшой пристройке. На секунду ее сердце забилось быстрей.

«Интересно, верны ли мои догадки о следующей комнате».

Она поспешно вернулась, открыла центральную дверь и пошла на запах кедра и древесного дыма. В углу стояла старая округлая печь, а вокруг нее речные камни. Два уровня скамеек встроенных в стену и два небольших ведра у печи – вот и вся обстановка.

«Сауна. Кто-то здесь построил сауну».

Она умерла и попала на небеса.

Тэд придет в бешенство узнав, что пропустил такое. Но реальный внутренний спор начался, когда Робин стала решать, хочет она разжечь здесь огонь или по-прежнему собирается идти на рыбалку для ужина.

Робин провела рукой по гладкому дереву и вдохнула роскошный запах. На самом деле, решение было простым. Выбирать не нужно. Разжечь огонь – не большая проблема, а пока комната будет нагреваться, она наловит рыбы.

Следующие несколько часов пролетели быстро. Робин наладила леску, выложила туристический матрас, сумку и разожгла две печи.

К шести стемнело, и Робин лежала на спине на одной из верхних скамеек в натопленной сауне. На ужин она насладилась обжаренной форелью с бокалом Мерло и чувствовала себя очень и очень хорошо. Чувство безысходности покидало тело вместе с потом.

Это стоило того, чтобы выдержать все трудности.

Робин села, зачерпнула немного талого снега из кастрюли над печью и осторожно вылила его на горячие камни, чтобы пустить больше пара по комнате. Заметив, что кастрюлька почти опустела, она выскочила в предбанник и натянула сапоги. Взяв по ведру в каждую руку, Робин открыла дверь и вышла в темноту…

И врезалась во что-то твердое. Высокое и твердое, покрытое... гортэксом[9]?

Развернувшись, Ти Джей увидел обнаженную девушку и вылетевшие из ее рук металлические ведра, когда незнакомка налетела на него и начала падать навзничь. Он потянулся поймать девушку, прежде чем та шлепнется в снег.

– Т-с-с, успокойся! Мне очень жаль, что я тебя не увидел, – спокойно произнес он, пытаясь успокоить отчаянно сопротивляющуюся незнакомку.

Но она продолжила крутиться и бороться, даже потянулась к ботинку. Ти Джей хотел выпустить ее, но боялся причинить вред. Острый удар в ребра заставил его задохнуться и ослабить хватку. Еще один удар почти у промежности, и руки ослабли еще сильней.

– Ти Джей, отпусти, она напугана, – сказал Кейл неподалеку. Растерянный Ти Джей отпустил девушку… и внезапно выругался.

– Что... Проклятье убери от меня эту хулиганку. Я сказал, что не причиню тебе вреда. – Он отступил от присевшей девушки, выставившей в его сторону охотничьей нож. Незнакомка метнулась в безопасное помещение сауны, захлопнула дверь и подперла чем-то тяжелым вход.

– Что происходит? Эй, леди, мы не собираемся причинять вам вред. Мы просто...

– Стой! – Кейл подошел к двери. – Здесь происходит нечто странное. Мы испугали ее, но здесь что-то еще не так. – Он поднял руку, чтобы коснуться двери, наклонился и пару раз обнюхал. Обеспокоенное лицо окаменело.