Винсу многое нравилось в Сэйди. Несмотря на трудные отношения с отцом, она осталась в городе и каждый день навещала Клайва. Винсу нравилось, что она всегда готова посмеяться. Иногда над ним. И самое удивительное, ему нравилось, что она говорит, заполняя тишину, даже когда он уделяет ее словам не слишком много внимания. Например, как сейчас, когда она выдавливала лосьон на ладони и втирала его в нежную кожу на бедрах. Матерь божья. Сэйди пахла лимоном. Винсу нравился лимон. И бедра Сэйди тоже.

— Винс?

— А? — Он посмотрел на нее.

— Я задала вопрос.

Его тренировали лучшие военные в мире. Если он хотел, то мог думать о нескольких вещах сразу.

— Что?

Сэйди закатила глаза:

— Ты всегда кричишь «Ола!», когда кончаешь?

Как они перешли от разговоров о тортах к разговорам об оргазмах?

— Я кричу «Ола»?

— Ну, скорее стонешь.

Он и не знал.

— Как неловко-то.

— Никто раньше не говорил тебе?

Покачав головой, Винс встал.

— Может быть, это «Ола» только для тебя. — И направился к ней по выложенному плиткой полу. — А ты всегда причитаешь, как арабская женщина, когда кончаешь?

Сэйди засмеялась, глядя на Винса:

— Как неловко-то. До тебя никто мне об этом не говорил.

Винс опустился на колени меж ее ног и провел ладонью по обнаженным гладким бедрам. Кончики его пальцев коснулись эластичной кромки трусиков.

— Может, ни у кого больше не получалось сделать все так, как нужно?

Втянув воздух, Сэйди задержала дыхание.

— Очевидно, это ты заставляешь меня причитать.

— Ола.

Большим пальцем Винс погладил ее через трусики и коснулся губами груди.

Лаская языком и губами, пока соски не стали твердыми. А затем спустился вниз и зарылся лицом меж бедер Сэйди. Сдвинув трусики в сторону, он ласкал ее языком и губами прямо там.

— Винс.

Сэйди не причитала. Не кричала и не стонала. Просто мягко выдохнула его имя в тишине комнаты. Звук наслаждения, такой же сладкий, как ее вкус на губах Винса. Когда он вошел в этот узкий жар, то, обхватив ладонями прекрасное лицо, смотрел, как от удовольствия раскрываются губы Сэйди. Чувствовал, как нежные стенки обхватывают его член, заставляя сжиматься и пульсировать от наслаждения.

Винс нежно прикусил обнаженное плечо Сэйди.

— Я пойду, а ты спи.

Зевнув, она прошептала в темноте:

— Можешь остаться, если хочешь. — Он никогда не оставался. Уходить утром всегда было более неловко, чем уходить ночью. — Можешь уйти до того, как проснутся сестры Партон, или остаться, и они накормят тебя завтраком.

— Разве это не будет неудобно?

Сэйди пожала плечами:

— Твой пикап стоял здесь две ночи. Так что, я думаю, все на ранчо знают про тебя. Черт, вероятно, все в Поттер Кантри знают. И кроме того, мне тридцать три, Винс. Я уже взрослая.

Даже если остаться до утра и не было неловко, проснуться, крича как девчонка и врезаясь в стены, точно было бы. Когда дыхание Сэйди стало тихим и ровным, Винс поднялся с постели и оделся. Закрыл и запер окно и в последний раз взглянул на Сэйди, прежде чем выйти из комнаты и спуститься по лестнице. Он повернул запор на входной двери и закрыл ее за собой, удостоверившись, что Сэйди находится в доме в полной безопасности.

Конечно, он бы чувствовал себя лучше, если бы у нее была сигнализация и пистолет на прикроватной тумбочке.

Миллиарды звезд сияли в бесконечном техасском небе, когда Винс подошел к пикапу и завел двигатель. И пока ехал по грунтовой дороге к шоссе, думал о заправке и обо всем, что должен сделать, прежде чем будет готов начать настоящий ремонт. Если бы не Сэйди, разрушение кабинета и половины магазина Винс закончил бы сегодня. Но в то мгновение, когда она вышла из машины и солнечные лучи засияли у нее в волосах, он понял, что сегодня не будет делать ничего. Разве что разденет ее.

«Белая свадьба» Билли Айдола заиграла из динамика его сотового телефона, лежавшего в держателе для стаканов, и Винс улыбнулся. В Техасе полночь. В Сиэтле десять вечера. Он нажал кнопку приема вызова на руле.

— Привет.

— Привет, Винни. — Голос сестры наполнил кабину пикапа. Она была единственным человеком на планете, который называл «морского котика» Винни. — Я не очень поздно звоню?

Очевидно, нет.

— Какие новости?

— Да никаких. Как дела на заправке?

— Потихоньку. — Они обсудили его бизнес-план и то, когда Винс планирует открыться. — Лоралин все еще в Вегасе, — сказал он. — Мне интересно, не выйдет ли она замуж за подражателя Элвиса.

— Смешно. Ха-ха-ха.

Да, теперь это было смешно. Шесть лет назад, когда Отэм вышла замуж в Вегасе, так смешно не было.

— Как Коннер?

— Хорошо. В школе каникулы меньше чем через месяц. — Винс свернул на шоссе. И тут Отэм добавила: — Он скучает по тебе.

Сердце Винса будто сжало тисками. Он помогал растить племянника. Видел его почти каждый день, но не был отцом Коннера. И как бы сильно Винс ни ненавидел Сэма Леклера, Коннера он любил сильнее. Так что уехал, чтобы Сэм смог занять его место и стать тем отцом, в котором нуждался парнишка. Если бы Винс остался, они с сукиным сыном могли бы пару раз крепко врезать друг другу.

— Коннер спрашивает, когда ты вернешься домой.

Домой? Винс не знал, где теперь его дом.

— Не могу сказать. У меня тут много всего.

— Магазин?

Закидывает удочку.

— Ага.

— Друг?

Винс засмеялся. Сестра считала его исключительным и не понимала, почему он не очень хорош в отношениях. О, она знала, что у него не было длительных связей с женщинами. Просто не понимала почему.

— Ты же знаешь, я всегда нахожу друзей. — Хотя в настоящий момент у него был только один друг, и это его устраивало. В Сэйди Холлоуэл не было ничего скучного. — Грядут какие-то события?

— Моя свадьба. — О, да. — Она уже через несколько месяцев, Вин.

Он знал. Просто предпочел забыть об этом.

— Все еще планируешь выйти замуж на Мауи?

— А ты все еще собираешься приехать?

Дерьмо. Лучше бы его ударили по яйцам.

— Мне нужно будет взять смокинг напрокат?

— Нет. Я обо всем позабочусь. Просто привези себя. И, Вин…

— Да?

— Я хочу, чтобы ты вел меня к жениху.

Винс посмотрел в окно. Вести свою сестру? К недостойному ее сукину сыну? Боже, он ненавидел этого парня. Возможно, со страстью, которая была не очень здоровой.

— В моей жизни не было отца почти тридцать лет. Я хочу моего большого брата. — А он не хочет. Боже, ему совсем не нравится эта идея. — Пожалуйста, Вин.

Прикрыв глаза, он сжал зубы и ответил, глядя на освещенное фарами шоссе:

— Конечно. Все, что захочешь, Отэм.

И это означало, что он должен помириться с сукиным сыном до свадьбы.

Дерьмо!

В «Таргете» в Амарильо нашлись нескользящие носки с изображением подков. Сэйди заметила, что отец все еще ворчал и брюзжал, мол, ничего ему не нужно, но всегда надевал те носки, которые она ему покупала.

Кроме того, Сэйди зашла в «Секрет Виктории» в торговом центре и купила черный кружевной лифчик и подходящие к нему трусики. Прошлой ночью Винс, казалось, не скучал… пока. А она… она балансировала на тонкой грани между «он мне нравится» и «он мне слишком нравится». Между «мне нравится заниматься с ним сексом» и «я по ошибке принимаю секс за что-то большее». Большее, чем теплая кожа, которую чувствуешь, прижавшись друг к другу в правильных местах. Большее, чем знание, где коснуться, не спрашивая. Большее, чем просто желание самих прикосновений, пока оба не захотят большего.

Прошлой ночью Сэйди — наблюдая за Винсом, что сидел на краешке ванны и наблюдал за Сэйди — почти подумала об этом большем. Жаркий взгляд Винса казался прикованным к ее рукам, втиравшим лосьон в тело. Секс уже был. Дважды. И Винс хотел еще. Она не собиралась упоминать его «Ола». Разговор шел о чем-то совершенно ином. Сэйди даже не могла вспомнить о чем, но то, как Винс смотрел на нее, превращало мозг в желе, заставляя тоже захотеть еще. Заставляя Сэйди пойти и купить новое нижнее белье. Не то чтобы у нее был повод надеть его в ближайшие четыре дня: этим утром начались месячные, которые она всегда встречала или с облегчением, или с раздражением — в зависимости от своей сексуальной жизни и вне зависимости от того, насколько ответственно относилась к презервативам.