И эти слова в полной мере описывали дядю Фрейзера.

Новый жилой комплекс «Каза Белла» был отделан штукатуркой цвета терракоты и покрыт испанской черепицей. Навскидку в нем располагалось где-то квартир двадцать. Винс поставил пикап на крытую стоянку и провел Сэйди в квартиру на втором этаже площадью восемьсот квадратных футов с двумя спальнями и двойным санузлом. Чистое ковровое покрытие, запах свежей краски — идеально для парня, который понятия не имеет, как долго будет жить в маленьком городе.

— Если бы я знала, — сказала Сэйди, заходя в кухню и осматривая недорогую утварь, — я бы купила цветок тебе на новоселье.

Открыв холодильник, она поставила свою колу рядом с упаковкой «Лоун Стар» и шестью упаковками воды.

— Мне не нужен цветок. — Винс взял у нее шляпу, бросил поверх коробки, что стояла на столе, и, положив руки Сэйди на талию, притянул спиной к своей груди и поцеловал в шею. — Сегодня я не очень много работал на заправке. Так что не должен особо «благоухать».

Улыбнувшись, Сэйди наклонила голову, чтобы ему было удобней целовать.

— Это ты меня так соблазняешь?

— А ты как думаешь?

— Думаю, что да.

Винс расстегнул молнию на платье и спустил его с плеч.

— У тебя черный лифчик.

— В пару к трусикам.

— Я заметил. — Платье из крепа упало на пол, и Винс прошептал, касаясь губами обнаженного плеча Сэйди: — Хочу трахнуть тебя. Только не снимай сапоги. — Его пальцы тронули застежку лифчика. — Это считается соблазнением?

О, да. Сэйди повернулась, и лифчик присоединился к платью.

— Да, Винс. — Она стянула футболку ему через голову и провела руками вверх и вниз по твердым мышцам. Поцеловала Винса в шею, скользнула рукой вниз к его брюкам и, обхватывая ладонью огромный возбужденный член, сказала: — Займись-ка делом. Ты всегда вовремя, всегда точно в цель и никогда не отступаешь. — Винс с шипением втянул воздух, и Сэйди улыбнулась, прижимаясь губами к теплой коже. — Думаю, ты называешь это «полная боеготовность». Мне нравятся парни, которые полностью готовы. Парни с прекрасным, большим, твердым… — она водила рукой вверх и вниз по его члену, лаская округлую головку, — телом. — Сэйди прикусила Винсу мочку уха и прошептала: — Трахни меня. Обещаю не снимать сапоги.

И он так и сделал. Прямо там, у холодильника, заставив ее обхватить ногами его за талию. Все произошло быстро и яростно, и так жарко, что их кожа скользила и слипалась. И Сэйди казалось, что все внутренности охвачены огнем.

— Хорошая моя. Такая хорошая, — простонал Винс, когда пламя поглотило ее тело, и она задохнулась, не в силах контролировать дыхание.

Сердце Сэйди грохотало, мир разлетался на мелкие кусочки. А когда все закончилось, когда каждая клеточка ее тела вернулась на свое место, она почувствовала себя иначе. Не влюбленной. Скорее, не такой одинокой. Весь день ее окружала толпа людей. Вряд ли Сэйди была одинока, но с Винсом она почувствовала себя живой.

— Ты в порядке? — спросил он, уткнувшись ей в шею и щекоча теплым дыханием все еще чувствительную кожу.

— Да. А ты? Ты же сам сделал всю работу.

— Такая работа мне нравится. — Винс глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Особенно с тобой.

«Но как надолго?» — спросила себя Сэйди впервые с того вечера, когда он пришел к ней домой. Она знала, что Винс заполнит ее ночи. Просто не рассчитывала, что он полностью заполнит ее жизнь. И это чертовски страшило. И то, что Сэйди позволила своему разуму пойти по этому пугающему пути, значило, что ее волнуют их отношения. И волнение — это не обязательно плохо, но слишком сильное волнение могло стать по-настоящему плохим. Тем, о чем в настоящий момент Сэйди, возможно, не должна думать. Она подумает позже, когда ей придется разложить по полочкам каждую отстойную вещь в своей жизни.

Чуть позже Сэйди сидела, скрестив ноги на балконе, и пила «Лоун стар». Твердый бетон холодил ей спину, пока она наблюдала за заходящим солнцем.

— Я купил билет на рейс до Сиэтла в понедельник.

Сэйди надела трусики и коричневую футболку Винса, которая доходила ей до колен.

— Зачем?

— Теперь, когда я знаю, что пробуду здесь еще некоторое время, мне нужно забрать кое-какие вещи из хранения. — Винс сидел рядом с ней, прислонившись спиной к стене, положив босые ноги на нижнюю перекладину металлических перил. На нем были брюки карго и больше ничего. — Я арендую фургон и приеду обратно. — Он сделал глоток. — Пробуду там несколько дней, увижусь с сестрой и пообщаюсь с Коннером.

— Твоим племянником?

— Да. И уверен, мне придется увидеть этого сукиного сына.

— Сэма Леклера?

— Ага. Боже, ненавижу этого парня. Особенно теперь, когда обязательства изменились.

Сэйди сделала глоток и прищурилась, глядя на оранжевое солнце, опускавшееся за деревья.

— Ты имеешь в виду, с тех пор как у него изменились обязательства по отношению к твоей сестре?

— Нет. С тех пор как этот сукин сын вытащил меня, и теперь я не могу его ударить.

Сэйди поперхнулась.

— Вытащил? — выпалила она. — Вытащил откуда?

— Из тюрьмы. — Винс взглянул на нее уголком глаза. — В декабре я попал туда за драку с несколькими парнями в баре.

— С несколькими? Это со сколькими?

— Может, с десятком. — Он пожал плечами, будто тут не было ничего особенного. — Они считали себя большими суровыми байкерами.

— Ты подрался с десятком суровых байкеров?

— Они считали себя суровыми. — Винс покачал головой. — Но не были таковыми.

И все же…

— Десяток?

— Сначала было двое или трое. Остальные просто стали наваливаться, пока не началась настоящая драка, и все махали кулаками на всё, что движется.

— Из-за чего началась потасовка?

— Парни решили почесать языками, а я был не в настроении слушать.

— Что? — Сэйди открыла и закрыла рот. — Ты ввязался в драку с байкерами, потому что они сказали то, что тебе не понравилось? — Сумасшествие. В этом нет никакого смысла. — Ты что, не мог просто уйти?

Винс искоса посмотрел на нее, будто это она была сумасшедшей.

— Я обеими руками за свободу слова и всякое подобное дерьмо. Но такая свобода идет в комплекте с ответственностью за то, о чем ты говоришь. И если ты свободен обвинять военных в том, что они необразованные насильники, тогда я свободен заткнуть тебя к черту. Нет, не свободен. А должен.

— Байкер сказал такое? — Сэйди бы подумала, что, скорее, байкеры будут защищать военных.

— Что ты хочешь? Сиэтл! — ответил Винс так, будто это все объясняло. — Вашингтон полон ненормальных либералов.

Может, сейчас был подходящий момент сказать, что она голосовала за Обаму?

Винс сунул руку в боковой карман брюк и вытащил мобильный.

— Ты высосала у меня всю энергию, и я умираю с голода. «Читос» мне не помогут. — Он заказал пиццу, затем помог Сэйди подняться. — Если я и дальше буду есть фаст-фуд и зависать с тобой вместо работы, то растолстею.

Сэйди встала перед ним и положила ладонь на его плоский живот.

— Не думаю, что ты должен беспокоиться об этом.

— Я не в форме.

— По сравнению с кем?

Винс зашел в квартиру, и Сэйди последовала за ним в кухню.

— По сравнению с тем, что было, когда я тренировался каждый день. — Он снял шляпу с коробки. — Сестра прислала мне старые фотографии и прочее барахло, когда отправляла бумаги по налогам за последние пять лет.

Винс порылся в коробке и вытащил пачку снимков. Бросил несколько на стол, а один передал Сэйди.

Она принялась рассматривать фото молодого парня с четко очерченными грудными мышцами и в мокрых шортах.

— Боже мой. — Ей даже в голову не приходило, что этот парень может быть еще более загорелым. Сэйди перевела взгляд с мокрого тела на фото на лицо Винса. — Ты выглядишь таким молодым.

— Здесь мне двадцать. Снимок сделан в тот день, когда я сдал тест по погружению.

Сэйди побоялась спросить, что это значит, и взяла снимок, где Винс стоял на колене перед изрешеченной пулями стеной. Рядом лежал автомат. Винс был в полном камуфляже и с темной растрепанной бородой. На другом снимке он был чисто выбрит и отжимался с двумя кислородными баллонами на спине.