— А самому догадаться было очень сложно?!

— Ты, значит, решил, что я поделился наблюдениями с Котей, а та «слила» тебя Лизхен? nbsp;Во-вторых, пора кастрировать нахрен этого мурзика чешуйчатого с приступом мартовской чесотки.

— Скажем так, это единственное логичное объяснение того, что ей известно про, цитирую дословно: «шлюх-малолеток в сауне».

— Ай-ай-ай, Лиза, ты меня разочаровала! Так грубо отзываться о работницах приличной эскорт-фирмы! — Женька с намеком постучал ногтями по столу в ритме «тыгыдым — тыгыдым». Тимур вернулся к Теме Дня: — Ты полагаешь, что, Котя, знай она о твоих подвигах, рассказала бы об этом Лизе? Не, дорогой, она бы разобралась с тобой сама, ли-ично. Жена у меня, как говорят в таких случаях, человек не злопамятный, отомстит и забудет. А учитывая, что нынче мне велено домой не спешить — в связи с намечающимся девичником, — Котя обо всем узнает из первых уст. Потому настойчиво предупреждаю: где-то с месяц постарайся у нее из рук ничего не брать, и вообще поблизости не садиться. Последствия подобных поступков могут быть непредсказуемы. Хотя лично я считаю, что все сложилось как нельзя кстати.

— Это в смысле? — выразил свое несогласие Женька.

— В смысле, что Лиза с тобой только зря время теряет. Ей нужен нормальный мужик.

— А у меня ты какие аномалии обнаружил?!

— Жек, ты меня прости, но какой из тебя мужик? Ты же пацан-переросток! Нет, — поправился Тим, — к работе твоей у меня никаких претензий нет. И как к другу — тоже. Но мужик — это тот, кто готов взять на себя ответственность за семью. Ну, сам подумай: где ты, и где — жена с детишками? А Лизе уже давно пора подумать о замужестве. Серьезная, далеко неглупая баба. Выглядит более чем. Думаю, ей много времени не потребуется. Если она не будет тратить свое внимание на «однодневок». Прости, «одноночек».

— А может, ее мнением на этот счет поинтересуешься?

— По-моему, свое мнение на этот счет она высказала в весьма недвусмысленной форме, нет? Змей, я понимаю, обидно. Деваха — и вдруг тебе глаз подбила. Как ей это, кстати, удалось?

— Развернулась неудачно. Для меня.

— Понятно. Эффект неожиданности. Так вот, возвращаясь к нашим баранам, — это я, в смысле Людовика XIV цитирую, а не оцениваю твои умственные способности, если что…

— Тимур, если что, я не всю жизнь был тупым ментом, я вообще в интеллигентной семье вырос, так что возвращайся уже к ним скорее.

— Возвращаюсь: с другой стороны, ведь и для тебя карта в руку легла. Если оставить в стороне уязвленное самолюбие. Не нужно заморачиваться по поводу расставанья: теперь-то она, в отличие от некоторых, тебя точно преследовать не будет.

— Какая трепетная забота о моем благополучии!

— Жень, я не сказал Коте НИ СЛОВА, — под недоверчивым взглядом Змея он добавил: — Я что, идиот клинический? Она же у меня беременная.

— То есть это не ты?

— Не я.

— А откуда она знает?

Тимур пожал плечами.

— Ведьма… — буркнул Женька себе под нос.

Не без восхищения.

— И эти люди запрещали мне ковыряться в носу! — припомнила Котя подружке памятные проводы в не менее памятный отпуск на Мертвое море.

— Котя, ковыряйся хоть до посинения, главное, чтобы «ковырялка» не несла в себе бактериологическую опасность, — ответила на это Лиза.

— Если ты такая умная, в смысле, чистоплотная, что же со Змеем связалась? У него же на лице печать КВД стоит! — не унималась Котя.

— Не знаю, где у него какая печать, но ИФА у него как у младенца.

— Ты что, у него анализы потребовала? — не поверила в такую наглость Анечка.

— Нет, я у него их взяла. Девчонки, кончайте на меня так пялиться. С его согласия. Коть, мне больше не надо. У меня дома провианта на месяц безбедной жизни.

— Если все такое же вкусное, как тортик, то я не вижу причин для этого недовольного тона, — заметила Анечка, уплетая кусочек Женькиного презента.

— А как же угрызения совести? — возразила Лиза.

— Экий ты у тебя, однако, атавизм выискался! — поддержала Анечку Котя. — Такому мужику — добытчику! — и в глаз. Я вот только не поняла, а за что? Он — последний тип, от которого я бы стала ожидать верности. Ты же девочка взрослая, иллюзий по поводу этого красавчика питать не должна.

Не девочка, согласилась про себя Лиза. А в сказки верю. И сама же себе на это заметила: потому что дура.

— Коть, коней попридержи. Если мужик переходит в сексе волшебный порог в три свидания, значит, женщина для него это не просто очередной трофей. У Морозки не то чтобы были права требовать от него верности, но основания ее ожидать все же имелись.

— Да причем тут верность-неверность?! — вскипела Лиза. — Переспал с другой. Обидно и больно, конечно. Но не смертельно. И мозгом я это еще как-то могу понять. То что, с проституткой — еще обиднее. Благо, проститутка эта — моя пациентка, и за ее здоровье я ручаюсь. То, что обо всем я узнала от нее — вообще из разряда глубоко ненавидимых мною комедий положений. Однако, и тут можно перетоптаться. Но этот козел заводит разговор про высокие материи, дружбу чуть ли не до гроба, а сам врет как сивый мерин… Пи-пи в глаза, а говорит «божья роса»… Короче, ВОТ ЭТО и мозг мой отказывается понимать, и сердце — принять, уж простите за пафос.

— Лиз, а ты знаешь много мужчин, которые бы признались женщине, с которой делят постель, что переспали с проституткой? Особенно, если они после этого на хвосте ничего не принесли?

— Ань, я же его не тянула за язык с его признаниями? Если ты собираешься втирать по ушам, к чему эти возвышенные речи про «дай мне шанс»?

— Тренировался? — невинно поинтересовалась Котя, и общий смех несколько разрядил ситуацию.

— А может, он серьезно? — неожиданно озвучила Аня, когда все отсмеялись. — Может, просто не посчитал этот инцидент заслуживающим внимания?

— О, да! Это его оправдывает! — капая на пол сарказмом, ответила Лиза.

— А зачем ты вообще с ним связалась?! — не выдержала Котя. — «Верный Змей» и даже «Змей — долгосрочный партнер по постели» — оксюморон оксюмороновый.

— Ну, знаешь. Секс — это вообще полезно. Всякая, там, нормализация гормонального фона, профилактика мастопатии, порция эндорфинов, опять же.

— О, с такой волшебной мотивацией просто удивительно, как вам вообще удалось продержаться так долго, — внесла свою лепту Анечка. — И какого хрена ты ему глаз тогда подбила?

— Я не хотела.

Девчонки, разумеется, не поверили. А зря. Она действительно планировала все совершенно по-другому. Беда в том, что когда в дело вмешиваются чувства, все планы летят к чертовой матери.

В кабинет Морозки впорхнула стройная шатенка, на глаз — примерно ее ровесница, одетая в соответствии с самым строгим дресс-кодом. Пока еще стройная, поправилась Лизка. Она вспомнила женщину. Одна из свежеобретенных беременных.

— Присаживайтесь. Как ваше самочувствие? — Лиза достала манометр.

— Спасибо, хреново, — хмыкнула та.

— Токсикоз?

— Да не то слово. Организм желает брусники.

— У вас брусники нет?

— Есть.

— А в чем проблема?

— В том, что он, организм, ничего БОЛЬШЕ не хочет.

Лиза сделала паузу на момент измерения давления.

— Бывает. Давление как у космонавта.

— Ага. Я как раз так себя и чувствую. Еще чуть-чуть, и гравитация откажется притягивать меня к земле из-за ничтожного веса.

— Потом наверстаете, — отмахнулась Лиза. — Витаминки пьете?

— Понимаете, витаминки — не брусника.

— Ну?

— Поэтому организму они не интересны, — с виноватой улыбкой ответила женщина. Вот поговоришь с некоторыми пациентками, и настроение поднимается.

— Это он не подумавши, — успокоила Лиза.

— Елизавета Сергеевна, тут результаты анализов пришли, — со значением отметила Оленька.

И впрямь, пришли.

— У вас положительный ИФА на сифилис, — просто озвучила врач.

Женщина изменилась в лице:

— Этого не может быть. Не может быть, потому что не может быть никогда.