Но Лизе нравилось, как она выглядела в этой далекой от дизайнерских изысков одежде. Закатанные рукава подчеркивали изящество рук, расстегнутый ворот привлекал внимание к груди, а полы были той идеальной длины, что то ли чуть прикрывали белье, то ли его приоткрывали. Да и Лизины ноги в мужской рубашке даже ей самой казались бесконечными.

После ненавязчивых обжиманий чтица чувствовала настоятельное желание уединиться в ванной. Хотя компания бы ей тоже не помешала. Но Женька идею не поддержал, и минут через пятнадцать освежившаяся Лиза была готова продолжить прерванное занятие.

Женька — кто бы мог подумать?! — проявил душевную щедрость. И взял на себя чтение пары следующих глав. Выбрал он для этого офтальмологически вредную позу лежа на диване. Головой на Лизиных коленках. И тут Лиза отмстила злодею и распутнику за неправедное поведение. Благо тот тоже переоделся в «домашнее».

— Лиза, — недовольно произнес хозяин избы-читальни. Кхех, изба-читальня одной книги… — Если ты сейчас же не прекратишь, то мне снова придется переодеваться. По причине, недостойной зрелого мужчины.

— А ты уже созрел? — полюбопытствовала мстительница, в очередной раз скользнув рукой по разбухшему плоду своих трудов.

— «Созрел», — передразнил Женька. — Что, сама не чувствуешь, что он еще совсем твердый? Мы тут, между прочим, читать собрались, а ты всякими глупостями занимаешься…

— А до этого всякими глупостями занимался.

— Ну, я-то с умом делал…

— А я что, без ума?

— Хотелось бы, чтобы без ума, — пробормотал себе под нос ворчун. — Всё, теперь твоя очередь. На, читай!

И, всунув ей книжку в руки, Женька «стёк» к ее ногам.

Действие в романе развивалось медленно, но верно. Местами перлы вроде «член, немного шире ее запястья» резали ухо и вызывали живое обсуждение возможностей человеческой физиологии с сравнении с оной у оборотней… Однако Лиза поймала себя на мысли, что доктор Эмили Дрейк задевала какие-то струны в ее душе, заставляя во многом сопереживать. Даже несмотря на то, что кое-где очень хотелось ей врезать. В общем и целом, книга писательнице удалась. Особенно ее эротическая часть. Поэтому сексуальное напряжение в комнате (не без помощи разных частей Женькиного тела) продолжало нагнетаться.

«— Я больше не хочу быть осторожной, — и Эмили поняла, что говорит правду. Раньше она пыталась избегать рисков. Последние лет десять.

После встречи с Колином этим утром она задумалась о многих вещах. Эмили поняла, что относилась к нему так же, как к Тревису. Никогда не подпускала слишком близко, не доверяла полностью. Все ждала какого-то идеального момента, чтобы поделиться своими секретами».

Секреты… Секреты — это актуально. Интересно, а какого, с позволения сказать, «идеального момента» ждет она сам, чтобы поделиться своими секретами?

«Но идеальный момент с Тревисом так и не наступил. Тревис бросил ее, пока она осторожничала. И Эмили, наконец, пришла к выводу, что не рисковать — это просто скучно.

А она хотела эмоций, хотела жизни, хотела… Колина»

А она? Чего хотела она, Лиза?

Хотела ли она эмоций? Нет, это было последнее, что ей было нужно. Только вот куда от них деться?

Хотела ли она жизни? Да, хотела спокойной, предсказуемой жизни, которой она могла управлять по собственному разумению. Однако, теперь ее несло, как булыжник лавиной в горах. Можно было, конечно, пытаться верить, что все находится под контролем. Но во вранье самой себе Лиза замечена не была.

Хотела ли она Колина?…Тьфу, Женьку! Да, и еще раз «да»!

Женька тем временем отпустил ее ножки, пальчики которых покусывал последние несколько минут, и начал подниматься поцелуями выше по фарватеру.

«— Эмили…

У нее свело низ живота от неприкрытого желания, звучащего в его голосе. Никто никогда не произносил ее имя с таким чувством голода.

— Эмили, я не похож на мужчин, которых ты знала раньше.

И слава Богу. Эмили понимала, что Колин не похож на других. Была в нем дикая и подавляющая сексуальность, которой не было ни у одного из ее прошлых любовников.

— Я не смогу быть нежным. Только не в первый раз.

Первый раз. Внутри у нее все сжалось от возбуждения. Интересно, а на сколько всего раз он рассчитывает?»

Лизе тоже было бы интересно знать. С книжным Колином все ясно. Он же герой любовного романа, значит у него с главной героиней Вечная Любовь…

А в реальной жизни, как в старом, но любимом кино: «Не обещайте деве юной любови вечной на земле»…

Женька тем временем добрался до колен, сопровождая поцелуи бережными поглаживаниями пальцев.

«— Я не хочу, чтобы ты был нежным. — „Нежный“ — это слово к нему не подходило. Ей хотелось, чтобы все было резко и быстро. Хотелось криков от удовольствия и дикой страсти.

Хотелось всего и сразу.

Жилка запульсировала на виске Колина, когда он кинул взгляд на коридор:

— Где спальня?

Эмили подняла руку и указала пальцем на вторую дверь.

Его губы изогнулись в хищной улыбке, в которой на мгновение сверкнули клыки.

Их вид напугал ее в прошлый раз. Заставил остановиться.

Теперь же это только усилило возбуждение.

„Я не похож на мужчин, которых ты знала раньше“

Лизины трусики были мокрыми уже с час, и в этом отношении Женька тоже не было похож на тех мужчин, которых она знала раньше. По крайней мере, ни от кого из них у нее не сносило „башню“ до такой степени…

Он, тем временем, добрался почти до того самого пресловутого лона, и ей хотелось только того, чтобы он не останавливался. Уже любым, черт возьми, способом. Хоть палкой, хоть пальцем, не к месту вспомнился ей анекдот про гражданство в Непале.

Умелые пальчики Женьки выводили замысловатые круги вокруг, — как это пишут в романтической литературе? — вокруг сосредоточия ее женственности? На счет женственности Лиза была не уверена, а вот в том, что все ее ощущения сосредоточились в этом месте, было совершенно однозначно.

„Девушка вздрогнула от прикосновения его теплых рук.

— Успокойся, милая, я просто хочу почувствовать тебя. — Колин сделал глубокий вдох. — Боже, как я люблю запах твоего возбуждения. — Его пальцы добрались до ее промежности, он стал гладить там сквозь ткань.

Эмили прикусила губу и прижалась к Колину всем телом. О, черт, так приятно было чувствовать его пальцы. Но ей хотелось большего, хотелось…

Колин рывком сорвал с нее трусики, порвав тонкий шелк. И вот уже его пальцы были на ее нежной плоти, исследовали влажные складочки, открывали ее, поглаживали клитор.

Эмили рухнула на подушку, внутри нее нарастал оргазм, все ближе, ближе…“

— Только попробуй порвать! — предупредила Лиза, услышав подозрительный треск ткани.

— Р-р-р-р! Дай почувствовать себя животным!

— О-о-о… А у тебя остались на этот счет какие-то сомнения?

Животное, тем временем, стянуло ее трусики и поднесло их к лицу.

— М-м-м! Как вкусно пахнет! — на его лице — язык не поворачивался назвать этот шедевр генетики мордой, — отражалось неземное наслаждение.

— Извращенец!

— Чтоб ты понимала!

Женька, привстав на коленях, прижал ее к груди — как выяснилось, дл того, чтобы закинуть ей под спину плотную диванную подушку, после чего подтащил ее за бедра к самому краю дивана, и его пальцы начали осваивать ее глубины.

Лиза откинула голову на спинку.

— Так! Ты читай, читай!

Какое тут, нахрен, чтение?!

„Эмили была в полубессознательном состоянии, стук сердца отдавался в ее ушах. Она никогда не кончала так быстро, всего от нескольких прикосновений.

— Я хочу попробовать тебя на вкус.

Ее тело все еще трепетало, а низ живота сводило от полученного удовольствия.

Пальцы Колина все еще были в ней, он то входил ими, то выходил, двигаясь в ритме, который снова зажигал ее желание.

Через мгновение слова Колина достигли сознания Эмили, через мгновение она поняла, что он…“

Колин вынул из нее пальцы и поднес их к губам. Глядя ей прямо в глаза, не отрывая от нее своего горящего взора, он поднес руку ко рту. И слизал ее влагу с пальцев.