— Ничего у меня не случилось, — преувеличенно ровным тоном произнесла Котя. — Мне просто любопытно, что на это всё скажет Нора.

— А тебе-то какое дело, что об этом скажет Нора?

— Действительно, какое мне дело… Кто для тебя я, и кто для тебя Нора?

— Вообще, если исключить тон, с которым ты это говоришь, я готов подписаться под каждым твоим словом.

— Тебе мой тон не нравится? А какой у меня должен быть тон?! Я не намерена быть заменой твоей Норе!

На этом месте у Тимура окончательно отказал Центральный Анализатор. Не то чтобы он прямо сейчас собирался предлагать Коте руку и сердце, но такой превентивный отказ несколько сбивал с толку.

— Я не понял, а чего ты вообще хочешь?

— А ты бы чего хотел на моем месте?

Тим на ее месте хотел бы оказаться в спальне и без одежды, но подозревал, что озвучь он сейчас эти мысли вслух, простым орехоколом дело могло и не ограничиться…

— Кать, давай ты без намеков скажешь, что тебя не устраивает, и мы постараемся решить проблему.

— Так же, как ты в прошлый раз решил проблему «Зайки» и «Мурочки»?

Это Элька ей рассказала, как он тогда наорал на нее за выходку на Рождество? Ну, бывают у него срывы, но пока же всё обходилось без членовредительства… Хотя желание начленовредить Норе вспыхнуло в нем с новой силой.

— Что она тебе наговорила?

— Ничего нового. Что ты любишь ее, а я для тебя очередная шалава.

— А, так ты об этом! — облегченно выдохнул Тимур. И еле увернулся от летящей в него ложки.

— Кать, она же теперь не со мной, — успокаивающим тоном, почти по слогам проговорил Тимур, на всякий случай прикрывая голову.

— Разумеется, она же теперь в своем Лондоне!

— Вообще-то в утешение я оплатил ей кругосветный круиз, — поправил ее Тимур и летящая мимо его головы кофейная кружка разлетелась на осколки за его спиной.

— Не понимаю, почему ты сердишься. Могу и тебе оплатить, — следом за кружкой полетело блюдце.

— Катя, мы расстались с Норой.

— А после круиза встретитесь вновь! Большая любовь крепнет на расстоянии!

— Коть, мы с нею совсем расстались. Еще в Некрасовке.

Котя с минуту помолчала.

— А мне об этом сообщить религия не позволила?

— Так об этом все же знали.

— О том, что у тебя есть невеста, как позже выяснилось, тоже все знали.

— Катя, я понимаю, что меня это не извиняет, но ты тогда для меня существовала в параллельной Вселенной, которая к реальной жизни никакого отношения не имела.

— А секс у нас нынче тоже был не реальный?

— Секс с тобой всегда нереальный, что правда, то правда.

— Не пытайся сбить меня своими комплиментами, — Котя угрожающе встала из-за стола.

— Это не комплимент, это суровая правда жизни, — Тимур попытался скопировать ее интонации, подошел вплотную и потянулся к пуговкам на блузке.

— Маньяк, — Котя попыталсь сбросить его руки.

— Угу, — согласился Тимур, продолжая начатое дело.

— Ты же не думаешь, что я после этого буду с тобой спать?!

— Конечно, не будешь. Кто ж тебе даст, — Тимур махнул про себя рукой на ее одежду, в конце концов, в кабинете и так неплохо получилось; закинул возмущенную Котю на плечо и потащил в спальню. Грех не давать выход такому темпераменту!

Тимур уже полчаса гипнотизировал телефон. Но тот не звонил.

Тим специально задержался на работе, не подъехав к назначенному времени в надежде, что Котя позвонит и поинтересуется, что случилось. Он понимал, что это бесполезно, но всё равно надеялся. Пожаловался бы ему полгода назад кто другой на такие как у них с Катькой отношения — искренне бы понял, в чем проблема.

Они не ругались. Вообще. Если не считать разбитой кофейной пары в то памятное утро после корпоратива.

Котька была для него глотком бодрящего кофе. Тимуру было достаточно побыть в ее компании десять минут, чтобы настроение поднималось. Во всех смыслах.

Про секс и говорить нечего. Что там говорить? Всё, что вы хотели, но стеснялись попросить.

С ней было легко и уютно, весело и интересно. С нею можно было даже обсудить производственные дела, что для Тимура вообще было явлением из области фантастики. Посему Тим прибегал к нему очень редко, например, чтобы поделиться забавным эпизодом. Или, в самом крайнем случае, когда целостность офисных столов и стульев оказывалась под угрозой, он мог открыть Катьке, до какой степени непуганы идиоты в этой стране.

Она подружилась с Гашкой. Как такое оказалось возможно, Тимур так и не понял. И когда это случилось, тоже осталось для него загадкой. Однако кошка не пыталась сгрызть Катькину обувь, поцарапать ее руки или выгнать из кровати. Напротив, норовила выбить задними лапами у Тимура место под Катькиными коленками. Которое и Тимуровы ноги с удовольствием бы заняли.

Катя прекрасно готовила.

Она не устраивала сцен ревности и слова не сказала против его тренировок, деловых встреч, задержек на работе…

И это начинало его бесить.

Было такое ощущение, что ей просто все равно, где и с кем он проводит время.

Катя с легкостью принимала его у себя в гостях и приезжала к нему. Но не надолго. Максимум, она могла провести у него сутки. А после этого рвалась домой.

Она категорически отказывалась появляться с ним где бы то ни было. Находила массу отговорок, чтобы не ехать на природу с его друзьями, на банкет в честь дня рождения его приятеля, на показ нового фильма.

Но больше всего его уязвляло то, что Котя НИКОГДА не становилась инициатором встреч. Он мог пару дней не давать о себе знать, и она все равно молчала. Дольше Тимур просто не выдерживал сам.

Такая ситуация его категорически не устраивала.

Нужно было с этим что-то делать.

Размышления Тимура прервал стук в дверь.

— Об чем закручинился, добрый молодец? — поинтересовался вошедший змей Женька.

— Бабы — зло, — емко ответил Тимур.

— Стоит ли в таком случае удивляться, что добро не пользуется популярностью, — философски рассудил Женька. — Поругались, что ли?

— Куда там…

— Залетела?

— Если бы…

— Так кто мешает?

— А вдруг она не хочет?

— Ты что, больной?

— Неа, я абсолютно здоров.

— В смысле, какая баба в ее возрасте будет против ребенка?!

— Может, она и не против ребенка. Может, она против меня в качестве его отца?

— У нормальных людей в твоем возрасте зубы мудрости прорезаются, у тебя — комплексы.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда окажешься на моем месте.

— А я не пою!

— Яйца мешают?

— Неудачный пример, Тимур Александрович. Яйца мешают плохим танцорам. В пении все как раз наоборот.

— Не совсем так, но я как раз об этом, — подмигнул Тимур. — А вообще, я бы на твоем месте не зарекался…

— А я бы на твоем месте не каркал.

— Кар!

— А ну тебя! Я чего зашел-то… Новости у нас про бабское зло радостные.

— Я прямо весь уже испугался.

— В смысле, что ребята получили официальный ордер на вскрытие тех электронных адресов, которые наши айтишники накопали в куках компа твоей секретутки. В общем, через один она и вела переписку с конкурентами. Там и письма, и способы связи, и денежные «следы»…

— Да… Это тебе не Анна Павловна. У Люси мозгов форматнуть диски не хватило.

— Ну зачем же сразу думать о людях худшее? Может, ей не хватило времени?

— Ничего, зато теперь, надеюсь, у нее будет много времени. Свободного, — Тимур взглянул на часы и закинул в карман безмолвствующий телефон. — Ну что, по коням?

Нынче они вкушали «Эрота и Психею». После массажа Катя сидела в джакузи, опираясь спиной на грудь Тимура. Тот был вообще как-то напряжен в последнее время, а сегодня почти все время молчал и несколько минут назад, занимаясь с нею сексом, был с нею настолько непривычно нежен, что в ее голове возникали всякие нехорошие мысли.

— Кать, нам нужно поговорить.

Вот оно! Котю накрыло чувство обреченности. Она всегда знала, что недостаточно хороша для него, но все равно хотела урвать от жизни счастья по максимуму. Потому что прекрасно понимала, что никто никогда не сможет в ее жизни заменить Тимура.